«И кто же из них растопил твое сердце?», – хохотнула Агата.

«Все гораздо интереснее. Я спросила, можно ли ехать в их купе? И у них не нашлось ни единого аргумента, чтобы мне отказать… – отсалютовала бокалом Алена. – Оказалось, что они – двоюродные братья и, к тому же, евреи. Одного из них звали Исаак, а другого – Яков. Но это – еще не все. Когда проводница зашла проверять паспорта, выяснилось, что им… по 17 лет».

По лицу Валькирии пробежала улыбка: алкоголь, наконец, добрался куда надо, и по телу разлилось приятное тепло. Она поймала себя на мысли, что эффект не такой яркий как обычно.

Привычный… Точно такой же, как и обескураженные лица.

Впрочем, есть ли у них выбор? Рыжая бестия была абсолютно уверена в своей монополии на вау-эффект.

«Я замешкалась, но потом успокоила себя мыслью, что в сумме эти ребята представляют собой одного взрослого 34-летнего мужчину. Что всего лишь на шесть больше, чем мне».

«Но, ведь они же совсем еще дети…», – в глазах Агаты читалось явное осуждение вперемешку с желанием узнать финал.

«Останови поток морали, дорогая. Уверена, что тебе понравится эта история. В свою защиту хочу добавить, что нынешние подростки выглядят иногда даже старше меня, – девушки согласно закивали. – Продолжу… Тот, который светленький оказался «про духовность» – все болтал о высоких материях и судьбах человечества, а его коренастый брат – о деньгах и бизнесе. Они вполне себе тянули на одного полноценного человека. Все расспрашивали меня о сознательной жизни и периодически изображали кого-то из своих родственников».

«Откуда тебе знать, каково жить сознательно?», – вмешалась Ева. Все это время она не вставала из своего кресла и смотрела в окно.

«Знаешь, Ева, мне рассказывали, что там сейчас скучновато. А, точно, это была ты… – парировала Алена. – Потом они вдруг начинали петь какие-то национальные еврейские песни и стучать по столу».

Валькирия, чтобы усилить эффект, несколько раз мощно опустила кулак на деревянную тумбу.

Регина выключила основное освещение, и комната погрузилась в полумрак, рассеиваемый торшерами и россыпью гирлянд.

«Поэтому, когда они предложили пить с ними ядреную смесь водки с колой, представила себя героиней одного из фильмов Кустурицы. Так бы и оставалась очарованной странницей, если бы в какой-то момент не ощутила, как юный духовник держит меня за руку, а его предприимчивый братец приобнял за талию… Ситуация принимала интересный оборот», – Алена прикусила основание указательного пальца, и задвигала бровями.

«Да, ты гонишь? – воскликнула Регина, приземлившись рядом. – Ты переспала с двумя несовершеннолетними амишами?».

«Все к этому шло. Они должны были выйти на следующие сутки, я – через 3 часа. Вероятность пересечься в будущем – крайне мала. А заполучить офигительную историю – очень велика. Так что решила действовать по обстановке: никогда не знаешь, где прокатишься на первом трехколесном велосипеде в своей жизни, – Алена набрала в грудь побольше воздуха, явно готовясь к кульминации. – Сидим мы на нижней полке втроем, начинаются какие-то обнимашки… поцелуи».

Даже Ева оторвалась от созерцания деревьев. Это льстило огненной деве: заполучить внимание блондинки было не так уж просто.

«Начиналось все очень хорошо. Пока светленький вдруг не произнес: «Я не хочу, чтобы было как в тот раз…». Все как-то резко сошло на нет… Мы втроем поняли, что наша любовная лодка разбилась, потому что кто-то взял весла не с той стороны. – закончив, Валькирия театрально опустила голову, – Предлагаю почтить этот несостоявшийся тройник минутой молчания».

Среди слушательниц прокатился разочарованный вздох, и они послушно повторили действие рассказчицы.

«А что было потом?», – не унималась Агата, явно ожидавшая иного финала.

«Я вежливо попрощалась с ними и провела оставшиеся часы в купе, размышляя о том, что однажды эти два парня уже попадали в ситуацию, когда более предприимчивый сорвал групповуху, – хмыкнула Алена, поднимаясь с дивана. – А еще о том, что я стала женщиной только в 20 лет – будучи на три года старше, чем эти школьники. Кстати, когда выходила, они высунулись и помахали. Примерно, как я сейчас, ибо нужно отлучиться в дамскую».

Не дожидаясь реакций, она молниеносно взлетела по ступенькам на середину лестницы, ведущей на второй этаж.

«Кстати…. Они были обрезанными».

В следующую секунду дверь наверху закрылась с громким хлопком.

«Она чокнутая… Но крутая, – Регина подняла бокал, проследив, чтобы к ней присоединились остальные. – За Валькирию и ее безумие. Вместе они прекрасны».

«Однажды кто-то победит. И не думаю, что битва будет в ее пользу, – поддержала Ева. – Но отдаю должное: иногда Алена устраивает просто невероятные шоу. Думаю, нам стоило бы поучиться у нее этому».

«Нам всем стоило бы поучиться тому, как не надо делать, но стоит жить… на улице прохладно, если вдруг кто соберётся проветриться».

Вместе с голосом Сони в гостиную влетел свежий, влажный от дождя, вечерний воздух. Ева с удовольствием втянула его носом.

***

Захлопнув дверь верхней уборной, Алена шумно выдохнула, держась за раковину. Из легких будто выкачали весь воздух, перед глазами стояла непроглядная темень.

Девушка не могла вспомнить, когда начались обмороки, но их периодичность уже начинала тревожить. Из зеркала смотрел кто-то совсем чужой: впалые щеки, бледное лицо, помутневшие от безумия зеленые глаза. Если бы Алена увидела себя со стороны, то непременно забила бы тревогу: с этой девушкой что-то не так.

Разве вы не видите?

Нет, никто не видит.

«Какое право дело вам до тех, над кем пришли повеселиться вы?», – с улыбкой промурлыкала Валькирия и проглотила таблетку, которую достала из нагрудного кармана, подмигнув отражению.

Отражение нервно дернуло глазом в ответ и вышло из ванной.

Глава 5

Светловолосая молодая женщина сидела там же, где и обычно: у дальнего края барной стойки, потягивая виски.

Ева увидела ее, как только зашла. Это оказалось не так сложно – днем бар «Без… б» привычно пустовал: меню бизнес-ланчей не пользовалось спросом у тех, кто не закусывал.

«Что же заставило нашу Первую среди женщин снять корону и прийти ко мне за советом? Сколько мы не общались… Мне кажется, года два точно, —Лилит закурила сама и предложила вторую сигарету Еве. – Если скажешь, что за автографом – ни за что не поверю».

Блондинка в нерешительности постояла рядом со стулом, не решаясь сесть. Улыбка старой знакомой придала уверенности.

«Сонька выходит замуж… – без предисловий заговорила блондинка, жестом показывая бармену «как обычно». – Решила, что нужно поставить тебя в известность. Теперь уже мне…».

«Прямо так? А как же поздороваться? – несмотря на сарказм, в голосе Лилит не было укора. – Опустим формальности… Тебя итак демоны прошлого все не отпускают?».

Ева отлично помнила день, когда получила от Лилит конверт, обмотанный серебристой лентой.

Вряд ли эта сцена когда-нибудь сотрется из памяти.

«Судя по всему, дело куда серьезнее, чем повод прибухнуть в красивом платье, если ты захотела личной встречи… Тем более, приглашение на мою свадьбу ты благополучно проигнорировала… – писательница крутила в руках рокс с виски. – Пытаешься помешать кому-то из твоих подруг выйти замуж? Видимо, да».

Лилит оценивающе посмотрела на собеседницу. На несколько минут в воздухе повисло гнетущее молчание. Ева пригвоздила взгляд к столу.

«Здесь ничего не изменилось…», – задумчиво протянула писательница, осматривая бар.

«Мне нужен твой совет, – нарушила тишину блондинка. Как бы признавая свое поражение, она взяла одну из белых салфеток и протянула ее собеседнице. – Казанова…».

«С чего бы это? Раньше тебя раздражало то, что я говорю. Особенно, если речь шла о… Гедеоне, – девушка сделала паузу, прежде чем произнести имя, услышав которое, Зловещая долина почувствовала растущую антипатию. – Серьезно? Я думала мое имя навечно предано забвению».