– Оптический обман. Видимость второго солнца.

– Отнюдь, – возразил ему доктор, догадавшись, о чём идёт речь. – Это настоящее второе солнце над южным полюсом. Есть и третье солнце – над северным полюсом. Их мы зажгли век назад. В мощности они на три порядка уступают главному естественному светилу, но расположены к планете гораздо ближе. Благодаря им на полюсах растаяли снежные «шапки», температура океана стала более постоянной, климат стал более щадящим, а бури и ураганы сменились размеренно текущими потоками воздушных масс. Больше стало ясных дней. При всём при том, эти две рукотворные звезды мы расположили таким образом, чтобы сохранить обычный суточный режим: утро-день-вечер-ночь. Мало того, ночью вы можете увидеть две луны. Одна из них – искусственный спутник нашей планеты. Тем самым не только повышается освещённость поздним вечером и ночью, но и достигается равномерная подсветка в течение всего тёмного времени суток, экономится электрическая энергия.

«Зажгли солнца…Век назад…Какие же нынче времена?…, – подавленно замолчав, вторично принялся «пережёвывать» внутри себя услышанное Загорцев. – А Юленька? А Леночка с Егоркой? Что с ними?»

– Сегодня у нас, Роман, в рамках программы вашей социализации, непродолжительная обзорная поездка по городу, – обернулась к спутникам Нутэла, – и, как мы и договаривались, обустройство в вашем жилище. Наш город называется Котон.

– Да, – с уже устоявшейся сдержанностью ответил пациент. – Котон.

– Как раз сейчас мы сворачиваем на улицу Тенистую, – вытянула руку вперёд Нутэла. – Вот и ваш дом под номером двадцать два. Проследуем к вашей квартире.

Они покинули остановившийся лимузин, вошли в подъезд семиэтажного дома и на скоростном лифте поднялись на пятый этаж.

– Вот и ваша квартира семьдесят один, – заботливо, словно дитятю, подвела сопровождающая Загорцева к входу.

– Обратите внимание, Роман, – приступил к инструктажу и Рэд, – что возле дверей на специальном сканере размещено ваше изображение. Это на всякий случай: если вы что-то забудете.

Сбоку от входа Загорцев действительно увидел свой портрет. Ему стало приятно, что о нём – по большому счёту чужом и незнакомом – проявляют столь трогательную заботу.

– Запрограммированное приёмное устройство в двери, – продолжал меж тем врач, – сканирует уникальные функциональные характеристики вашего головного мозга. Если совпадение налицо, то электронный контролёр даёт разрешение на вход. Встаньте, пожалуйста, перед ним.

Загорцев послушно подчинился вежливому распоряжению и занял указанное ему место. Через секунду в сканере раздался тихий щелчок, и створки дверей квартиры перед ним бесшумно распахнулись. Троица двинулась вперёд.

– Разумеется, замки – это пережиток и социальный атавизм, – извиняющимся тоном произнесла Нутэла, следуя рядом с новоявленным хозяином. – Без вашего присутствия никто не посмел бы войти в ваше жилище. Однако в этой части Высший Совет цивилизации явно запаздывает с отменой устаревшего порядка.

Загорцеву понравилась трёхкомнатная комфортабельная квартира. Инструкторы подробно ознакомили его с работой бытовых приборов и с правилами общественной и личной безопасности. Они также провели практикум для подопечного в части управления индивидуальным бытовым креслом в режиме левитации. Обучая эксплуатации транспортёра для доставки питания, Нутэла сделала акцент на том, что в течение двух дней Роман по-прежнему будет обеспечиваться коктейлем УПС-42, а затем произойдёт переход на смесь УПС-43.

– Помните о том, Роман, – особо наставляла его она, – что универсальная питательная смесь номер сорок два подобрана специально под вас – с учётом особенностей вашего организма, психического состояния и динамики процесса восстановления. Зато УПС-43 будет содержать минимальную дозу психотропных веществ, снижающих вашу реактивность. Если, вдруг, вас охватит депрессия, угнетённость от одиночества и резкой перемены социальной среды, немедленно связывайтесь с нами. Если же вы процесс адаптации минуете нормально, то в дальнейшем мы вообще переведём вас на коктейль УПС-12 – тот типичный продукт, что потребует конституция вашего уже выздоровевшего организма.

– Да, УПС, – послушно подтвердил пациент усвоение информации. – А если УПС мне не понравится?

Это был первый вопрос, прямо поставленный им вопреки договорённости и внушённой ему установки.

– Не понравится?… – впервые растерялась женщина.

– УПС не может, не понравится, – выручил её Рэд. – Пища потому и называется универсальной, что подобрана под генотип и психотип индивидов с существенно сходными признаками, а также включает в себя все необходимые витамины, вещества и микроэлементы. И ещё…Мы убедительно просим вас, Роман, – помедлив, добавил он, – не проявлять преждевременной любознательности и активности. Созреет ваша готовность, и те из нас, кому это положено сделать, сполна удовлетворят вашу неосведомлённость. Дисциплина превыше всего!

4

Завершая штатное мероприятие, Рэд с балкона указал подопечному на пристрой, примыкающий к «высотке» напротив.

– Видите двухэтажное строение с вывеской? – спросил он.

– Да, – ответил Загорцев.

– Это центр реабилитации. Там вы поставлены на учёт до вашего полного привыкания к новому укладу бытия. Ваш персональный наставник – куратор Бол. Запомните, Роман, пожалуйста: куратор Бол.

– Да. Куратор Бол, – эхом отозвался пациент.

– Утром вам следует посетить его. Он вам поможет в вашей вторичной социализации. Бол предупреждён и будет ждать.

– Будет ждать…, – эхом отозвался Загорцев.

– За сим разрешите нам с Нутэлой откланяться, – и инструктор несколько театрально обозначил прощальный поклон.

– Погодите! – непредсказуемо проявил строптивость Роман, несмотря на запрограммированное действие УПС-42. – Прежде скажите, Рэд, что с моей женой Юлией и детьми Леночкой и Егоркой?

– Кгм-кгм…О том вам расскажет куратор Бол, – чуточку удивился сбою в алгоритме его поведения Рэд.

– Нет. Расскажите вы, – заупрямился подопечный. – Или я не выпущу вас.

– …Хорошо…, – оторопело поскрёб ногтями по подбородку озадаченный врач, очевидно, подумывая об усилении лечебной дозы. – Видите ли, в чём дело, Роман…Ключ к излечению от ретро-вируса Энгама мы подобрали недавно. Поразил же он вас…м-м-м… давно. Очень давно. Эти два события разделяют, если условно прибегнуть к сопоставимым временным характеристикам, целое тысячелетие. Исходя из того, что в вашу эпоху средняя продолжительность жизни…кгм…мыслелобов составляла девяносто лет, нетрудно вывести логическое умозаключение, касающееся вашего вопроса. Простите меня за столь бездушное разъяснение.

– Да…Тысячелетие…Эпоха…, – маловразумительно и шокированно пробормотал пациент, освобождая проход к двери.

– Нам доступно ваше состояние Роман, – деликатно кашлянув, вступила в переговоры Нутэла. – Мы скорбим вместе с вами и соболезнуем вам. Тем не менее, мы вас убедительно просим не совершать в будущем актов непослушания. В ваших же интересах. Не стоит забывать, что дисциплина – прежде всего.

И она назидательно воздела указательный палец к небу.

5

Опасения Нутэлы оказались небеспочвенны: оставшись в пустой квартире наедине со своими воспоминаниями, Роман поневоле затосковал. Да и могло ли быть иначе, когда физически ты молод и полон жизни, но как личность – умер. Когда вокруг тебя практически всё чужое и незнакомое. Когда тебя непереносимо гложет былое, а ты должен начинать автобиографию с нуля. Когда к тебе относятся в высшей степени гуманно и предупредительно, но по большому счёту ты никому не нужен, никем не востребован и всем чужд.

Именно отчуждённость окружающего мира воскресили в памяти Загорцева классическую дефиницию о том, что мыслелоб – не абстракт, присущий отдельному индивиду, что в своей сущности он есть совокупность общественных отношений. Лиши мыслелоба родных социальных связей, и он – мертвец. И потому ныне Роман за минуту общения с женой и детьми без колебаний отдал бы собственную жизнь.