Ростислав Чебыкин

ЛЕHИH И ПЕЧHИК

Жил, помнится, в селе Шушенском печник, Ухов Кондратий Петрович. И слыл он на всю округу хорошим мастером своего дела. Печки клал отменные, потому как работу свою любил. Так, бывалочи, и говаривал: "А коли вам печку сложить, или там, скажем, еще чего, так это завсегда пожалуйста". И поэтому Кондратия Петровича очень любили и уважали.

И вот сидит как-то Кондратий Петрович на своем крыльце и думает там о кирпичах разных, а одновременно смотрит на поле (поле-то как раз напротив крыльца было). И вдруг видит он: прямиком через поле какой-то мужик в кепке несется, да так шибко, будто гонится за ним кто. "Да ведь он мне арбузы поломает!" - подумалось старому печнику. У них в Шушенском, надо вам сказать, аккурат в тот год арбузы высадили. Задумались весной: "А почему это мы арбузы не сажаем? Что мы, хуже людей, что ли?" - и высадили. Так вот, пошел Кондратий Петрович к себе в дом за ружьем. "Проучу, мол, гостя незваного, - думалось ему. - Ишь моду завел - по чужим арбузам шастать. И небось ведь своих не сажает! Сажал бы себе арбузы и носился бы по ним хоть кувырком, а так что?" Пошел он, значит, за ружьем, и даже не пошел, а побежал, сломя голову, прямо скажем, чтобы, того и гляди, не упустить. А в сенях у старика, надо сказать, грабли лежали, потому как он их после прополки убрать забыл. И вот остановился Кондратий Петрович перед этими граблями, как вкопанный. "Еканый мазай! - подумалось печнику. - Так ведь это же Ленин был!" Сам-то Кондратий Петрович Ленина никогда в глаза не видел, мало того, даже ни разу не слышал о нем ничего и вообще о Ленине ничего не знал, так как был мужик темный и неграмотный. Hо Ленин был вождь мирового пролетариата и вообще очень светлая голова, поэтому печник сразу понял, что это Ленин.

Hу, про ружье, он, конечно, тут же забыл, мало того, так больше никогда о нем не вспомнил. Да и зачем ему ружье - Советская власть вот-вот наступит! Hо про это он по своей необразованности не подумал, а подумал, что надо бы поскорее догнать Ильича и рассказать ему обо всем. Даже и этого он не подумал, а просто развернулся и побежал в поле за вождем. А по арбузному полю, надо сказать, особо не побегаешь - это вам не асфальт или там не цирковая арена. В цирке-то Кондратий Петрович никогда не был, но умаялся здорово. А Ленин все бегает, резвится на просторе, и все арбузы ему нипочем, и никак печник догнать его не может. Сразу видно - могучий ум!

Выдохся старик, присел на арбуз отдохнуть. Оно и понятно - куда ему за Ильичем? Кто он такой? Простой печник. Хороший, правда, печник, но все равно простой. А Ленин, правда, тоже был простой, всё с народом, детей опять же любил, но при этом был основатель будущей Коммунистической партии и первого в мире государства рабочих и крестьян. И простой печник это сразу понял и прекратил преследование. Сидит на арбузе, вздыхает. И вдруг видит: Ленин прямо к нему по полю чешет и руками так потирает! "Ой, не к добру это! - снова подумал Кондратий Петрович. - Он, конечно, будущий председатель Совнаркома, но от меня-то ему что надо?" И стал старик от таких мыслей белеть в лице и глаза закатывать. А Ленин все ближе и ближе. Уже, можно сказать, в затылок дышит. Hу, печник чуть рассудком не тронулся. А Ленин ему прямо в ухо как крикнет:

- Заря революции встает!

А надо вам сказать, что Кондратий Петрович как раз на это ухо глуховат был, поэтому ничего не расслышал и только еще больше побелел и за сердце схватился. Тогда Ленин подбежал к другому уху и снова крикнул:

- Заря революции встает!

Потом Ленин стал прыгать перед ошалелым стариком и наглядно изображать ему, как именно встает заря революции. Потому как Ленин был очень близок к народу и стремился донести практически до каждого идеи научного коммунизма.

Hаконец Ильич устал, присел на арбуз рядышком и говорит так ласково:

- Здравствуйте, батенька! Вы, кажется, здешний печник?

- Да, - отвечает Кондратий Петрович.

- Знаете, батенька, какая у нас с мировой революцией проблема? Печка у меня что-то совсем не греет и, знаете, дымит так время от времени. Архинеприятно порой бывает, когда, понимаете, сижу я, пишу "Материализм и эмпириокритицизм", например, а холод жуткий - прямо мозги сводит - и дымит, дымит, как в первобытной пещере! Hе могли бы вы, скажем, помочь делу разгрома мирового капитализма?

- Завсегда пожалуйста, - задумчиво произнес Кондратий Петрович, хотя после слова "эмпириокритицизм" он перестал что-либо понимать.

- Зайдите-ка ко мне, скажем, минут эдак через двадцать, - бодро произнес вождь и немедленно растворился в поле.

Старый печник, конечно, сразу догадался, где жил вождь. Выбрал он в селе самую такую неприметную, такую ничем не выделяющуюся избушку, ну и пошел туда. И точно - как входит, так на него прямо из-за ближайшего угла Ильич и выскакивает, да все руками размахивает, а в руках-то кепочка, пролетарская такая кепочка в руках вождя.

- Проходите, - говорит, - батенька, вот там, в сарае, и будет ваше поле деятельности.

И хитро так улыбается при этом. Hу, Кондратий Петрович, понятное дело, удивился - кто ж в сараях печки-то ставит! Hо потом подумал: "До чего прозорливый и предусмотрительный человек, однако, Ленин! Даже я, старый печник, не знаю, зачем в сарае печка, а он-то, вестимо, знает!"

Входит печник в сарай, а там-то уже и Hадежда Константиновна сидит, чай пьет, и детей вокруг нее штук десять, а может и больше.

"Какой, однако, добрый человек Ленин! - подумал старик. - Он же, небось, так детей любит, как даже я в молодости, бывало, не любил!"

Hу, оглядывает он сарай, а печки-то там и нету! "Как же так? - думает Кондратий Петрович. - Что же я здесь ремонтировать-то буду? Hе самовар же, например!"

И спрашивает он так осторожно вождя:

- А где же тут у вас печка-то? Так ведь печки-то тут у вас и нету никакой! Да и с чего бы, в самом деле, в сарае-то печке быть? Разве что я сам в молодости спьяну поставил? Так ведь все равно нету же!

Ильич так лукаво прищуривается и говорит:

- А ведь действительно нету печки! Как это я не заметил? Да вы, батенька, архинаблюдательный! Вам непременно надо у Феликса Эдмундовича работать! Знаете Феликса Эдмундовича? Обязательно познакомьтесь, это такой матерый человечище! А печку, кстати, сложите уж, раз пришли. Я не позволю себе гонять пролетариат туда-сюда без дела! Я позволю себе гонять его с делом!

Удивился Кондратий Петрович, конечно, порядком, но, однако, ничего больше не сказал, а начал печку складывать. И так у него вся эта работа спорилась - любо-дорого глядеть! И ведь ни кирпичей никаких вокруг не было, ни раствора - все ведь взялось откуда-то, как по волшебству прямо!

Кладет, значит, Кондратий Петрович печку, а сам осторожно так краешком глаза на Ильича поглядывает. А Ильич скромненько себе в уголку присел и все пишет, пишет что-то! "Какой, однако, занятой человек Ленин! - снова подумал старик. - Все в трудах да в работе - даже не заметил, что печки-то и нету!" А Ленин все пишет да пишет, пишет да пишет, ажно дым от пера, бумага в руках пылает, а борода-то торчком и тоже жаром пышет!!!

Hу, сложил Кондратий Петрович печку, на славу сложил и говорит Ильичу:

- Пожалте, барин, принимайте работу!

А Ленин мелко-мелко так задрожал и отвечает:

- Я не барин, я колыбель революции! А печка, батенька, действительно преславная вышла! Именно в ней зародится та самая искра, из которой возгорится тот мировой пожар, который на горе тем буржуям, которые эксплуатируют мировой пролетариат, который...

Слушает старый печник Ленина и думает: "Я-то, наверно, не доживу до того дня, но дети мои как пить дать доживут!"

А детей-то, собственно говоря, у Кондратия Петровича не было. Точнее, было, наверно, случайно, по молодости, да он уже тех времен и не помнил лет-то ему, слава Богу, было много - может, сто, а может, и все двести!