насторожившегося разбойника и огляделся по сторонам, - Тихо здесь. Если что и случится, то никто
и не услышит.
- Ты это о чём? – боязливо поинтересовался рябой, косясь на гнома, - Учти с нами твои фокусы
не пройдут. Я спать не собираюсь. Так что до восхода солнца составлю тебе компанию.
- Вот и замечательно, - отозвался Хендопимс, вытаскивая из костра горящую ветку и окуная ее
в уху, - Так будет вкуснее. Добавлю чуточку приправ и уха будет готова.
Гном потянулся к своей сумке, но его руку тут же перехватил разбойник.
- Приправ не надо, - категорично заявил Рамси, - Чёрт знает - что вы туда насовали. Усну после
твоих трав, а проснусь на том свете без головы.
- Как знаешь. Моё дело предложить, - гном втянул носом аромат приготовленного блюда и
облизнулся, - Тогда тащи тарелки и ложки. Уха готова.
Разбойник встал и, направившись к кулю, перешагивал полубоком, не отрывая взгляда от
беззаботного пленника, которого казалось нахождение в плену нисколько не тяготило. Получив
глубокие тарелки, гном наполнил их дополна ухой, благоухающую дивным ароматом сносной еды, и
принялся с причмокиванием поедать. Рамси долго разглядывал и обнюхивал налитое блюдо, предполагая подвох со стороны гнома. Убедившись, что уха представляет собой лишь похлебку из
воды, рыбы и пшенки, причём недурного вида, рябой принялся черпать ложкой кулинарное творение
горного жителя.
- Довольно неплохо, - выхлебав тарелку, заметил Рамси и потянулся за добавкой.
Гном благодарственно кивнул в ответ на первые добрые слова в свой адрес, прозвучавшие из
уст рябого. Выкушав по две тарелки сытной ухи, разбойник и его пленник завели разговор под
ночное стрекотание сверчков.
- Рамси, а с чего ты решил, что гномье богатство принесет тебе счастье? Не зря говорят: всё
украденное у гномов проклято.
- Ты мне байки только не сочиняй. Я и без ваших камешков проклят с самого рождения, -
подкинув веток в затухающий костер, огрызнулся рябой и накинул прохудившийся в нескольких
местах тулупчик, - Рождённый в нищей семье, выживший назло всем, я хоть с драгоценностями
почувствую себя настоящим человеком.
- Странно. Я считал - настоящие люди трудятся всю свою жизнь, чтобы создать семью, расти
детей, строить дома.
- Смешно. Гном мне рассказывает о настоящих людях, - Рамси злобно ухмыльнулся, - Да что
ты знаешь о них? Это куча тупых, вонючих и никчёмных созданий, каждый из которых считает себя
пупом земли. А по факту все они погрязли в своём житейском болоте, состоящем из злобы, зависти,
сплетен и интриг. Отправившись на тот свет, их горько оплакивает сброд, называемый
родственниками, которые горюют не по причине упокоения, а потому что потеряли кормильца, у
которого всю жизнь сидели на шее, свесив ножки. Только такая жизнь не по мне. Я за гроши не
собираюсь спину гнуть целыми днями. Это дело для дураков верящих, что они попадут прямиком в
рай за то, что горбатились всю свою жизнь. Мне рай нужен не на небесах, а здесь и сейчас. Я ждал
этого шанса всю жизнь и его не упущу.
- Ты так говоришь, будто знаешь - как это зарабатывать своим трудом?
- А то. Мой папаша с детства приучал меня ко всяким ремёслам. Да всё без толку. День, два
работы и мне становилось понятно, что и кузнец, мельник, крестьянин и остальное отребье смогут
разбогатеть только в трех случаях. Если выгодно женятся на девке с богатым приданным, пришьют
кого-нибудь богатенького и заберут его деньжата или украдут что-нибудь стоящее. Ни одного
разбогатевшего тяжким трудом я не встречал за всю свою жизнь. Это только в церковных книжках
можно вычитать о таких счастливчиках. Зачем же тогда батрачить до самой смерти, смекнул я, когда
можно разбогатеть намного проще. Вот с тех пор я и стал промышлять разбойным ремеслом.
- А родители как отнеслись к этому? – участливо поинтересовался гном.
- Батя конечно меня лупил. По-чёрному дубасил, - хмыкнул рябой, потирая бок, - Только я не
стал ждать, когда он меня до смерти забьёт и сбежал из дома. Мне даже так сподручней было –
меньше опасности попасться. Потом вот с этим дурачком встретился. Тут уж мы по крупному начали
грабить. Торговые обозы, мелкие деревушки, а то и сборщиков податей.
- Графы и лорды верно были не в восторге от ваших безобразий?
- Плевать я хотел на этих раздутых от собственной важности индюков, - Рамси широко
улыбнулся, обнажив рот наполовину лишённый зубов, - Я их всю жизнь ненавижу, сильно ненавижу.
Когда мы грабим с Ноксом, то никого не убиваем, кроме благородных. К ним у меня особые счёты.
Видел бы ты как, они цепляются за свою жизнь, валяются в ногах, просят пощады. Никакой прежней
надменности и пренебрежения, только жуткий страх.
- Ты завидуешь их богатству?
- Скорее происхождению. Меня бесит, что кто-то с рождения купается в роскоши и комфорте, а
другие вынуждены прозябать в нищете, считая каждую крошку.
- Но так устроен мир. Всегда были бедные и богатые. Каждому своё.
- Значит мир неправильно устроен. Должно быть разделение на болванов и умников. Я считаю: коль ты родился дураком, то и тяни свою лямку в нищете. А умные люди всегда пробьются и станут
богатеями. Когда я вижу какого-нибудь напыщенного сынка, у которого богатенький папаша, и при
этом он глуп как пробка - меня всего разрывает от злости из-за творящейся несправедливости.
- Выходит ты считаешь себя умным, к которому судьба была неблагосклонна?
- А то. Не один год я благодаря уму и сообразительности, ускользаю от врагов, минуя засады и
уходя от погонь. В своём роде я легендарная личность. Можешь гордиться тем, что оказался
пойманным Рамси из Гленфиннана.
- Конечно, не премину такой возможностью, - ухмыльнулся гном, - Только сначала вылечу
обожжённые пятки.
- А какого чёрта ты ерепенился? Выложил бы сразу о тайнике, и никто тебя не тронул, - рябой
поднял взгляд на горы, из-за которых медленно выползало солнце, - Уже светает. Пора будить Нокса
и трогаться в путь. День у нас сегодня будет знатный.
Рамси встал на ноги, потянулся руками в стороны и, подойдя к спящему здоровяку, толкнул в
его спину ногой.
- Вставай, засоня. А то проспишь своё богатство.
Нокс, поворчав сквозь сон, покрутился с бока на бок и с неохотой присел.
- Что уже пора?
- Раньше выйдем – раньше приедем. Меня от нетерпения всего потряхивает. Поторапливайся!
Хендопимс, закинув в котелок грязную посуду, горестно поглядел на похитителей и угрюмо
поплёлся к речке.
Глава третья.
Когда солнце начало клониться к закату, извилистая дорога привела путников к расщелине, зияющей черной пустотой на фоне серой скалы. Гном внимательно осмотрелся вокруг, спрыгнул на
землю и задумчиво прошёлся около входа, словно вороша в памяти воспоминания об этом месте.
- Ну? – вылезая из повозки и потягивая затёкшие конечности, спросил Рамси, - Эта пещера?
- Эта, - смиряясь со своей горькой участью, обречённо ответил Хендопимс, вглядываясь внутрь
тёмного коридора, растянувшегося внутри горы на многие мили.
- Нокс, чего расселся? Вытаскивай мешки и факелы. Да кремень не забудь, дурья твоя башка, -
скомандовал рябой и, подойдя к входу, из которого сквозило холодом, кинул в него камень и громко
крикнул, - Эй, кто-нибудь есть?
Ответом на крик было только эхо, разлетевшееся по сводам пещеры, да вылетевшие летучие
мыши, разбуженные внезапным вторжением.
- Значит в пещере никого нет, - ощерившись редкими зубами, констатировал разбойник и, накинув куртку, рявкнул на напарника, - Ты что там застрял?
- Да иду уже, - пробормотал громила, сжимая в руках мешки и несколько факелов, - Кремень
