— Стой!

А девушка, обернувшись, падает с края. И, видя её растерянные, такие родные глаза, Паркер чувствует, как всё внутри него обрывается.

Он резко открывает глаза и взглядом натыкается на потолок над собой. В горле стоит ком, все ощущения немного приглушены, но он всё же слышит Мэй, что-то делающую на кухне.

Что же, теперь его ещё и преследуют кошмары? Славно.

Питер садится на кровати и устало взлохмачивает волосы, чувствуя, что уже не уснёт сегодня. Поэтому он опять принимается за своё основное занятие: охрану улиц и поиски собственно самой причины его сновидений.

***

Гарри выдёргивает его в школе в пустой класс и тут же говорит:

— Мой отец из Исхода, и сейчас он ищёт её всюду.

Питер поднимает на него глаза и опускает ранее напряженные плечи.

— Ты говорил. Но ты знал о ней? — Паркер понимает, что Озборн без проблем догадается, о чём он.

— Я не врал вам ни разу, — Гарри одной рукой обнимает сам себя, в то время как вторую протягивает Питеру. — Мой отец следовал за ней всё это время. Но я не буду ему помогать, — Озборн нервно облизывает губы и робко улыбается. — А ты знал о ней?

— От неё узнал, — бормочет себе под нос Паркер, тяжело вздыхая. — Так что нет. Что будем делать? — спрашивает настороженно, глядя Гарри прямо в глаза.

Озборн смеётся.

— Быть влюблёнными придурками.

Они жмут друг другу руки, как давние союзники.

***

Она хватает рюкзак и прощается с парнем на ресепшене, который проводит её напряженным взглядом. Хейли садится на первый проезжавший мимо автобус и едет на окраину, выходя на пустой остановке.

Перед ней — поле. Позади немного домов, и никого на улице.

Без малейших сомнений Хейли спокойно шагает по протоптанной тропинке в сторону редких деревьев на линии горизонта и прокручивает в голове недавно всплывшие воспоминания. Перед глазами появляются разные лица из Исхода, которые вновь оказались в её памяти, теперь уже не такой пустой. И это странно — понимать, что за год изменилось так много. Теперь она уже не чистый лист, она почти что…

Полноценный человек.

Почему это так смешно звучит? Только и делай комедийный ситком, и правда, из неё вышел бы прекрасный безрассудный главный герой, у которого даже присутствует подобие оборванного любовного треугольника.

Каково это, думать о себе от другого лица, будто ты — не ты?

Легко.

Она точно так и смотрит на себя прошлую, до дня «икс». Всё это никак не может соединиться с настоящими чертами и внешности, и характера. И тяжело понять, как она выросла, как пришла ко всему этому.

Наверное лишь поэтому Хейли останавливается посередине поля близ деревьев, потому что до ближайшего дома как минимум метров пятьсот.

Глубокий вдох.

Сетчатку глаз жгут яркие дневные солнечные лучи.

Хейли контролирует свои способности, оказываясь на природе.

Она в поле.

Тихом.

Мирном.

И возгорающимся.

Сила приходит из прошлого.

Кончики пальцев покалывает, а Хейли не решается открыть глаз — она мысленно возвращается назад.

Патрик грубо хватает её за шею и вжимает локоть в грудную клетку.

— Давай информацию, чертовка, — на его губах играет всё та же сумасшедшая улыбка. Хейли чувствует, как её мысли улетают далеко-далеко, пока она пытается абстрагироваться, представить себя на пляже где-то…

— Пароль от твоего компьютера, или мы повторим вчерашнее.

Она делает глубокий вдох, но плотно сжимает губы в тонкую полоску.

Резкая боль пронзает сначала шею, потом голову, а затем — всё тело. Если бы он не держал её, она бы повалилась на пол. Глаза закатываются, но Патрик не даёт ей потерять сознание.

Боже, как больно.

Сказать?

Нет.

Сказать?

Нет.

Почему так больно?

Этот день, как и предыдущие, она проводит в состоянии некоего транса. Когда какая-то женщина оставляет перед ней миску с супом и буханку хлеба, Хейли не реагирует — она привыкла к тому, что любая её реакция на что-либо используется как повод ещё раз попытаться выпытать из неё информацию.

Почему она ещё не раскололась?

В голове раз за разом пролетает, что Исход — зло. Рано или поздно они всё равно сделают с ней то же самое, что и с её предками, то есть медленно и мучительно убьют. И Патрик, и Роман, и все сотрудники будут смотреть, как высший состав выкачает из неё кровь и перельёт к себе и своим детям. Каковы последствия? Мутация? Увеличение продолжительности силы, выдержки?

А черт его знает — пока их сдерживает её проект, который она всё никак не выдаст. И пусть они забрали полуразрушенный комп, им нужен пароль, слишком сложный, чтобы взломать, многоуровневый. А разработка — она драгоценна, она полностью соответствует идее Исхода. Ещё бы — они хотят заставить её усовершенствовать её собственную формулу и организовать им бесконечное количество усовершенствованных солдат, которые тут же повергнут мир в ужас и смогут захватить любую власть, потому что здесь уж пара тысяч против парочки героев. Количество и качество — два в одном.

Хейли понимает, что следующее, к чему они прибегнут, быть может через пару дней, это гипноз или зомбирование. Ещё бы — есть откуда брать идеи — сама Гидра тянет к Исходу свои щупальца. Ей не страшно, нет, просто она чувствует ту самую безысходность, которая обволакивает со всех сторон.

Она выпивает бульон и откусывает немного хлеба, потому что ничего не ела уже два дня. Внезапно зуб натыкается на что-то твёрдое внутри, и Хейли осторожно отводит руку от себя, с удивлением глядя на мякоть и торчащий оттуда небольшой портативный экран размером с два пальца.

Оглядевшись по сторонам, девушка незаметно выуживает его наружу и прикладывает большой палец правой руки к середине. Экранчик несколько секунд мерцает, а затем на нём возникает сообщение:

«Мы придём за тобой, уже скоро, Хейли. Жди нас. Не рискуй.»

Хейли едва-едва растягивает губы в усталой улыбке, а затем на экране всплывает клавиатура. Она быстро набирает сообщение:

«Я не выдам ни одного секрета. Не рискуйте.»

Нажимая «отправить», Хейли со вздохом откладывает кусочек стекла, а затем слышит тихий взрыв. Повернув голову в ту сторону, она обнаруживает лишь пепел на полу, и больше ничего.

На пару часов ей удаётся заснуть, хотя в голове беспорядочно крутятся мысли. Вот только из сна её вырывает внезапный грохот, а затем то, с каким звуком её затылок бьётся об стену за её спиной.

— Поднимайся, — её грубо подтягивают вверх, а она едва контролирует своё тело. Кажется, это Роман, а может и не он. Её голова раскалывается, но в мыслях раз за разлом пролетает «сегодня-сегодня-сегодня».

Вот оно — тот момент, когда их терпение закончилось.

Её тащат два мужчины по длинному коридору, а Хейли чувствует взгляды стоящих по бокам сотрудников Исхода. Все те — довольные. Все её силы — на исходе.

Хейли садят на жесткий стул, стоящий ровно посередине пустой комнаты. Дверь с грохотом захлопывается и наступает тишина. Она спустя какое-то время поднимает глаза на противоположную чистую бетонную стену. Мысли девушки пусты, их занимает усталость. Простая усталость спустя все эти дни, недели, которые ей посчитать всё никак не удаётся.

Дверь за её спиной со скрипом открывается, и тут же Хейли слышит вкрадчивый голос:

— Мистер Озборн, вот наша дражайшая Хейли.

Она не решается открыть глаз вплоть до того момента, пока кто-то не касается её подбородка, грубо сжав его.

— Открой же свои глаза, мутант, — Хейли повинуется и её глазам предстаёт мужчина, которому на вид около пятидесяти. Его глаза каре-зеленые, хитрые, чуть прищуренные. — Надо же, какие голубые. Давно таких не видел, с тех самых пор, как… — Хейли чувствует, как её пальцы нервно сжимают поручни. — Как твою мамочку забрали.

Её ладони сжимаются в кулаки, когда внутри постепенно загорается ярость.

— А вот это обожди, — тот же мужчина резко даёт ей пощечину, отчего её лицо резко поворачивается в сторону, а щеку жжёт. Перед её глазами ясно всплывает фигура молодого черноволосого парня с карими глазами.