После того «тематического» вечера они видятся уже чаще, иногда даже проводя пару часов вместе, словно неплохие знакомые. Впрочем, почему бы и нет?

Ей ведь всё равно придётся когда-нибудь выйти за границы базы. Хейли не отрицает, что хочет туда, наружу, да хоть даже в обычную школу.

Её угнетает атмосфера неизвестности и ей хочется чего-то чёткого и ясного, пусть даже обычной подростковой рутины.

— Я думала, что одна такая неуклюжая, — девушка перекидывает волосы назад, вновь на секунду неосознанно оглядываясь на зеркало.

— У нас целый клуб, — выдавливает Питер, нервно потирая ладони. Выглядит он как обычно: волосы растрепаны, взгляд бегает по всему в комнате, включая её саму, а на губах играет полуулыбка.

Хейли привыкла к его лёгкой нервозности и этим неуклюжим движениям.

— Ты по какому поводу? — спрашивает она тут же, очнувшись. Паркер пожимает плечами:

— Да просто решил зайти. Может, на полчаса, или на час, — он подходит к её кровати и присаживается, чуть морщась. Хейли клонит голову вбок, прищурив глаза:

— Что-то случилось?

Питер прикусывает губу, вспоминая, как его хорошенько приложили вчера об бетонную стенку где-то на юге Бруклина, но ей это определённо не стоит знать.

— Просто споткнулся на лестнице, ничего страшного, спина чуть-чуть болит, — усмехается, стойко выдерживая пристальный взгляд Хейли. Девушка вздыхает, но не говорит, что выглядит он, мягко говоря, слишком уж подозрительно.

Она определённо привыкла, что Питер по жизни будто чего-то недоговаривает.

— Что ты рассматривала в зеркале? — Хейли резко поднимает голову, потому что до этого рассматривала ковролин у себя под ногами, ведь их взаимное молчание затянулось на пару минут. Хмурит брови, замечая, что парень уже повернулся к ней полностью.

— О чём ты? — делает вид, что не понимает.

— Когда я зашёл, ты рассматривала у себя на спине эти числа, да? — Паркер переходит в наступление, спрашивая теперь уже напрямик. Хейли мотает головой из стороны в сторону, прикусывая одну щеку.

— Нет же… — её голос становится тише. — Просто родинки, и всё, — а так же тоньше, из-за чего кажется похожим на писк.

— Не уходи от темы, — чуть возмущённо произносит Питер. Он смотрит на неё в упор, а она чувствует, как начинают подрагивать руки.

Потому что хренов Паркер наталкивает её на мысли, что разгадку стоит найти как можно быстрее и собрать огромный пазл воедино, ведь иначе совсем сложно понимать, что к чему.

А ещё он заставляет чувствовать Хейли свою полнейшую бесполезность, потому что в последнем у неё не выходит ровным счётом ни-че-го.

— Хейли, это ведь что-то значит, — он протягивает к ней руку, а она медленно подходит и садится рядом. — Твои сны могут дать какую-то подсказку, — девушка не обращает внимания на то, как Питер невесомо касается её плеча.

Хейли жалеет, что рассказала ему о Щ.И.Т.е. Пусть и совсем немного, но это уже проблема. Он хочет знать, точнее хочет помочь, но именно это выводит её из состояния спокойствия, потому что мозги начинают лихорадочно искать возможное решение и постепенно подталкивают к тому, что нужно заставить себя вспомнить. И чёрт возьми, она боится — Хейли не до конца понимает, что может присниться и что было на самом деле в прошлом, потому что ей хватает и одного Патрика, чтобы очнуться в холодном поту, да ещё и задыхаясь. Отличать игру собственного разума от вполне реальных воспоминаний становится очень сложно.

— Не знаю, — отвечает, скользнув языком по губам. — Не было ничего по этому поводу, — устало выдыхает она. — Что ты думаешь? — внезапно оживляется, поднимая голову и теперь уже глядя на Питера. Тот быстро отвечает:

— Мне кажется, ты скоро узнаешь, — поднимает уголки губ, заставляя Хейли вновь вздохнуть:

— Возможно, — кривит губы, прикрывая глаза. — Понадеюсь, — вздыхает, замолкая. И спустя пару секунд открывает глаза, живо спрашивая:

— Кстати, хочешь попкорн?

***

Всё переходит в то, что Питер приходит почти каждый день. То утром, то вечером. Разговаривает с Хейли обо всём, говоря, что ему правда интересно общаться с ней, а она только улыбается, боясь, что как-то он совсем перестанет приходить.

Они обсуждают книги и гуляют по базе. Пару раз натыкаются на Пеппер, которая всё время кажется занятой, но на самом деле скорее всего просто избегает подростков. Тони лишь иногда зовёт Хейли в мастерскую, по привычке берёт кровь (кстати, девушка только сейчас задумывается, когда миллиардер успел этому обучиться).

Питер порой проводит с ней целые дни, но это редко. У них оказывается предельно мало общих интересов, но всё же вечера вместе скрашивают скучные будни.

Питер даже слегка забрасывает деятельность Человека-Паука ради Хейли. Старка, кажется, это наоборот радует, потому что малец не шляется где попало, а ещё следит за девушкой, сохраняя её относительную психическую стабильность. Тони, похоже, никогда собственно и не хотел детей, да и заниматься ими — тоже. И пусть Хейли ему совершенно чужая, но Щ.И.Т. навесил её именно ему на шею, и если с ней что-либо случится, в первую очередь именно Старка и прибьют.

Чёрт, да ему хватило одной Мелинды Мэй, чтобы перестать сопротивляться.

***

— Ты должна рассказать мне, что думаешь, — решительно заявляет Питер в одну из их вечерних встреч. Девушка пожимает плечами:

— Я не должна, — в её голосе звучит некая раздражённость, а взгляд упорно направлен куда-то за окно, потому что они как раз остановились в извечном коридоре с панорамными окнами. Хейли складывает руки на груди и смотрит вдаль, на лесную чащу, в которую с каждым днём всё больше хочется сходить и побыть наедине с природой.

— Но ты хочешь, Хейли, — возражает Паркер, становясь чуть ближе к ней. Девушка поворачивается к нему, обводя сомневающимся взглядом, а затем со вздохом произносит:

— Ладно, — медленно, без комплексов, присаживается на тёмно-синий ковролин в позу лотоса. — Всё, что я любила, стало всем, что я потеряла, — Хейли сглатывает, прикрывая глаза на пару секунд. — Моё прошлое стало забытой и сожженной книгой, — с горечью продолжает, в то время как Питер не отрываясь, смотрит на неё. — Обидно понимать, что ты вроде-как и являешься собой, и в то же время совсем не в состоянии правильно обозначить своё мнение и позицию, потому что существует по умолчанию лишь «до» и «после», из чего следует, что золотая середина попросту отсутсвует.

— Углубляешься в философию? — хмыкает парень, садясь рядом с ней. Хейли чуть кривит губы:

— Пытаюсь объяснить горькую безысходность, — хмурится из-за лучей заходящего солнца, что светят в глаза. — Ты знаешь, что часть воспоминаний могут так и не вернуться? — внезапно тихо произносит, перебирая свои пальцы. Паркер тут же резко поворачивает голову:

— Мне казалось, что рано или поздно они все восстановятся.

— Должны, — кивает Хейли. — Но бывают случаи, когда они не возвращаются, — потягивается, а затем касается затылка и сжимает парочку прядей каштановых волос. — И полностью неизвестно почему.

— Что собираешься делать? — взамен интересуется Питер, скрывая, что всё это время слишком уж внимательно наблюдает за её действиями и выражением лица.

— Учиться, — девушка садится на бок, рукой опираясь на пол. — Развиваться, — загибает два пальца разом. — Я знаю, что моё прошлое является тайной секретной организации, да и я вряд ли смогу вернуться обратно в Щ.И.Т., — Хейли передёргивает плечами. Питер пристально наблюдает за её печальным лицом и опущенными уголками губ.

— А ты хотела бы? — вновь спрашивает, хотя уже и не хочет. Ему хватает смотреть на неё, чувствовать присутствие Хейли, которая не прогоняет его.

— Возможно, — девушка нервно облизывает губы, вновь меняя позу. — Я не знаю. Это кажется в одно время странной и неоднозначной работой, и тёплым уютным местом, — она замолкает. Вновь оробело моргает несколько раз, а затем проводит ладонью по задней стороне шеи, затем ключице и животу. — Это… ненормально, — продолжает уже чуть тише. — Серьёзно.