– Знаю, – мрачно перебила мама и потерла переносицу. Когда у меня возникло желание спросить, что ей известно, она продолжила, сжав мои дрожащие ладони: – Говорят, тому юноше пришлось «остановить» девушку. Он хотел ее ранить, но нечаянно убил.

Вот так поворот. Выходит, я не причастна к этому криминалу?

Подавив триумфальную улыбку, тихо поинтересовалась:

– Личность той девушки удалось распознать?

Дэмиенус уверял меня, что сумасшедшая девица умерла пару недель назад, а в ее тело пробрался «злой дух». Я своими глазами видела, как от ее тела отделилось нечто необъяснимое, и до сих пор не могла принять это.

Мама поправила халат на груди, тяжело вздохнув.

– Ее лицо по каким-то причинам было изуродовано. Экспертам понадобится время, чтобы определить, кем была незнакомка. Допрос с парнем, что был тогда с тобой, выявил его непричастность в этом. Он молвил, словно девица явилась к вам с подобным… состоянием. – Мама обняла меня, чего я точно не могла ожидать. Шмыгнув носом, она зарылась в моих грязных волосах. – Милая, ты правильно поступила, что выбежала оттуда прежде, чем случилось ужасное.

Я нелепо похлопала ее по спине, разрываясь от желания прикончить Дэмиенуса. «Одержимая» не была с покромсанной физиономией, когда залетела в кафе. По крайней мере, половина ее лица была на месте. Остается сделать вывод, что мой гребанный «приятель», мало того, что превратился в Чикатило, чтобы замести кое-какие следы, так вдобавок выставил меня полной трусихой, бросившей его в самую паршивую минуту?

Я осторожно отлипла от плачущей мамы, сохраняя спокойствие удава. Несмотря на то, что я наверняка стала известна в новостях под псевдонимом «Беглянка», все устыковалось лучше, чем могло бы быть. Но даже этот факт не изменит того, что я собираюсь сотворить с тем кретином: он показал меня в плохом свете! Хотя это я тогда спасла его чертову задницу, и, фактически, чувак должен быть мне благодарен. Впрочем, в любом случае мне нужно с ним поквитаться: уж ему я не прощу проделки с моим сознанием.

Даже не сомневаюсь, что мы еще не раз увидимся.

– Детка, обещай мне, что будешь осторожна, – неожиданно попросила мама, вытирая слезы на фарфоровой коже. – Что бы ни случилось, где бы ты ни была. Обещай мне.

– Обещаю, – с сомнением выдавила я и потрепала ее по плечу, стараясь успокоить. Я знала, что моя жизнь далеко не будет прежней и безопасной, но все равно наврала маме. Снова. Иначе мне ничего не оставалось… – Мам, все нормально. Хватит раскисать. Всякое может случиться, и я должна быть благодарна судьбе, что осталась… цела и невредима.

Ее взор тяжелой грудой обрушился на меня, словно обвиняя в чем-то.

– Всякое не должно случаться, Эвилин. – Она нахмурилась. – Особенно с тобой. Я клянусь, что подобного больше не произойдет, потому что буду бдительнее.

Что мама имеет в виду?

Я поймала себя на странной мысли, что она может быть втянута во все сверхъестественное. В место того, чтобы откинуть это предположение, я решила его рассмотреть. Мама часто брала отпуска на работе, чтобы побыть со мной рядом. Я, конечно, ценила ее рвение сблизиться со мной, однако это было чуточку подозрительно: она постоянно наблюдала за моей жизнью. Контролировала ее. Доставала звонками. С тем фактом, что ее доченьке давно стукнуло девятнадцать, мама не унимала свой контроль надо мною. Она редко отпускала гулять по ночам, а если в городе происходило какое-то происшествие, сразу же связывалась со мной и спрашивала, все ли у меня нормально. Раньше я на этом не особо зацикливалась – просто скидывала ее чрезвычайное попечительство на материнскую заботу. Зато сейчас мои взгляды изменились.

Кардинально.

– Мам, – начала я, решив не медлить с мучительным вопросом, – что ты еще знаешь о том случае?

Ее ответ я так и не услышала, потому что раздался звонок в дверь. Мы подскочили с кровати, и мама, немного перепуганная, настороженно отправилась вниз, приказав мне быть в комнате. Так как я была далеко не послушной дочерью, накинула на тело халат и прокралась на лестничный пролет. Отсюда, через деревянные перила, отлично виднелась приоткрытая входная дверь, откуда выглядывало несколько макушек.

Сложив руки на груди, мама внимательно слушала, что ей говорили, а затем оглянулась на меня. Упс. Мою контору застукали. Хотя, я не собиралась прятаться от ее орлиного взора, тем более, когда она запустила троих мужчин в дом и с испугом указала на меня.

– Эвилин, детка, подойти, – она поманила меня дрожащей рукой к «банде», что щепетильно разглядывала нашу скудную гостиную. Я бы не отважилась спуститься по лестнице, если бы не услышала пояснений, которые дались ей дрожащим до боли голосом: – Это детективы. Они пришли по поводу вчерашнего происшествия в Лойоле.

Чудесное начало дня, не правда ли, Мэлдент?

Итак, в следующую секунду на меня взирнули три пары глаз. Я не особо обратила внимание на чуваков с полицейскими значками на груди, как на… паренька, внесшего в мою жизнь множество «ярких красок».

Кевин.

Этого говнюка, по всей видимости, притащили сюда детективы. Неужто как задержанного? А вот на этой ноте меня ждало полнейшее разочарование: запястья убийцы не были скованы наручниками. Он свободно ошивался подле мужчин и сканировал меня ожидающим взором, жаждая, когда же моя душенька соизволит спуститься. Наперекор ему я зависла на месте, не веря, что ему хватило наглости вообще пересечь порог этого дома. Кевин здесь нежеланный гость. Он – чертов маньяк, что унес жизни троих ребят, которые, в целом, ничего ему не сделали! Окей, зато сделали мне… Тем не менее, это не должно было разбудить в нем гребанного психа, что выпотрошил парней в саду Лойолы. Если таким образом Паркер жаждал показать, насколько был зол на тех бедолаг, то, поздравляю, этот «трюк» ему прекрасно удался. И за него он должен поплатиться своей свободой.

– Милая, ты спустишься? – мама извиняюще мотала головой, заметив, как детективы вздыхают от моей тормознутости – пусть выкусят, «стартану», когда пожелаю нужным.

Кевин слегка скучающе раскачивался на пятках, сунув пальцы в карманы темных джинс. Пухлый мужчина – первый, у кого сдали нервы, весьма вежливо представился, вместо того, чтобы гаркнуть на меня:

– Мисс Мэлдент, я – детектив Шоэнс. А это, – указал на низкорослого приятеля, зависшего за разглядыванием наших семейных фотографий, – мой напарник – детектив Нилс. Приносим свои извинения, что нагрянули внезапно, но нам нужно задать вам парочку вопросов насчет погибших студентов.

– Это займет немного времени, – уверил Нилс и взлохматил рыжую шевелюру.

Мама снова поманила меня, одарив успокаивающей улыбкой. Стараясь не зацикливаться на своем внешнем виде и на присутствии одного кретина в моем доме, я поприветствовала «гостей», затем прошествовала вместе с ними к диванчику. Сердце готово было выскочить из груди, когда на меня свалилось коварное осознание ситуации: детективы бы не пришли сюда с «допросом», если бы не подозревали меня в причастности к происшествию. В коем-то веке, я относилась к парням далеко не хорошо. Если детективы владеют этой информацией, смогут смело приписать меня в список подозреваемых, а этого говнюка – Паркера – отпустят со свободной душой.

Замечательно.

Кевин – точно не случайно – уселся в кресло напротив меня. Детективы разбросали свои дряхлые тела на диванчике рядом со мной, а мама убежала хлопотать на кухню. Видимо, она надеялась, что чаем как-то задобрит этих мужиков.

Самоуверенность никогда не доводила ее до добра.

Маньяк – или лучше сказать – Убийца – с раскаянием взирал на меня. Я старательно игнорировала его взгляд и свое рвение врезать по этой милой мордашке. И как у него выходит делать вид, словно ему тяжко?

– У нас будет немного вопросов к вам, Эвилин, – сообщил Шоэнс, выуживая из кармана куртки блокнотик с ручкой. – Прошу давать честные ответы.

Его напарник кивнул и приготовился взирать на меня с боевой готовностью, когда тот продолжил: