— Увы, — понуро вздохнул Слава.

— А сил у тебя хватит?

— Хватит, — Слава встал, подошел ко мне и нежно поцеловал в губы, — не бойся, моя хорошая, я смогу защитить тебя.

Уверенности в словах оборотня не было и мне стало еще тревожнее.

— Может, проще выполнить ее просьбу? — содрогнувшись, спросила я.

— Еще чего! — в глазах славы заблестела злость, — еще неизвестно, чем для нас обернется соучастие в убийстве инквизитора. Это слишком рискованно.

— Знаешь, Ольга ведь не глупая, она может предположить такой вариант развития событий и подготовиться к нему. Придет не одна, например.

Что ж, может и такое быть, — призадумался Слава. — Прорвемся! — Слава щелкнул меня по носу, — Одевайся, будем обедать.

Слава встал и вынул мне из сундука, белье, чулки и голубое платье.

— Зачем ты меня обманул, сказав, что вампирам нет, входа в этот мир?

— Прости, я хотел, чтобы тебе было спокойнее.

— Глупо. Всем ведь известна истина, про то, что все тайное, всегда становиться явным.

— Верно, я больше никогда не буду тебе лгать, прости! И за боль, что на тренировке причинил, тоже прости. Такого больше не повторится.

— Обещаешь?

— Обещаю, — Слава положил левую руку на сердце.

Меня передернуло от воспоминаний о его улыбке, когда он меня мучил, он явно упивался моей болью, хоть и плакал.

Мстил, за то, что выбрала не его, а Виронта?

Возможно. Что-то подсказывало, что парень жуткий ревнивец и может буквально загрызть за взгляд в сторону даже случайного прохожего

Пообедав, мы тут же принялись готовить. Пирожки с яблоками и ягодами, похожими по вкусу на черную смородину. Слава учил меня готовить с ускорением. У меня, правда получалось не так ловко и быстро как у оборотня, но сотню пирожков за час мы слепили и он успокоил меня тем, что быстрота и ловкость приходят с опытом, а мы теперь будем тренироваться каждый день. Сам Слава легко начищал ведро картошки или лука за минуту и решил, что пока я не достигну того же уровня, готовить будет он.

Выложив первую партию пирожков на большой противень, я запихнула его с помощью ухвата в печь, на угли. Следом пошел второй. Размеры печи позволяли.

— Через час вытащишь, пойду, рыбки свежей, на уху к ужину поймаю. В горах есть богатая рыбой река. К пирожкам уже буду. Ничего не бойся.

Слава поцеловал меня и вышел. Для безопасности, я все же закрылась на засов. И вдруг поняла, что неудержимо хочу вяленой рыбы, а в кладовой она есть! Так к чему ж страдать?

Даа! ПМС еще ни одну женщину не красил. — Пристыжено думала я, через двадцать минут, глядя на огромный, рыбий скелет, лежащий на столе. А ведь килограммов на шесть была рыбинка, красная, жирная. Эхх хорошо!

Потолстеть же мне теперь не грозит, раз я оборотень! А муж еще поймает!

Муж! Надо же! до двадцати трех лет сидела пнем ни кому не нужным, а тут за неделю аж двух мужей сменила! Чудная штука, жизнь, однако.

Слава вернулся через сорок минут с огромной уже почищенной и обезглавленной рыбиной

— Добытчик ты мой! — похвалила я,

— Чую, кто-то до ухи не дотерпел. — Покачал головой парень.

— Ну, захотелось мне рыбки и что? — взгляд Славы показался мне слишком суровым, за такую незначительную провинность, — Так еще есть.

— Да ладно, — Слава сменил гнев на милость, — Ты вот эту попробуй, сырой. Вот где объедение! Сейчас порежу потоньше.

Слава водрузил огромную рыбину на стол, взял ножи, что купил вчера, и начал тонюсенько срезать красную, жирную мякоть.

— Объедение! — воскликнула я, попробовав нежнейшую мякоть, — хочу так каждый день питаться! — обнаглела я.

— Да без проблем, — легко согласился Слава и тут же весь напрягся и подбежал к окну.

— Что такое? — всполошилась я.

Иди сюда, прислушайся, как следует. Представь, что от слуха зависит твоя жизнь.

Часть 54

Представлять и не надо было, я и без того была напугана Славиной тревогой, обратилась в слух и услышала. Тяжелые, поспешные шаги по скрипучему снегу, хриплое, тяжелое дыхание, уставшего человека. Тяжелый, утробный кашель. К нам шел мужчина, пожилой, я словно наяву увидела его: широкоплечий, сгорбленный старик, в правой руке палка, на которую он опирается. Красное от мороза лицо, густая борода, голова укутана в теплую шаль. Одет путник был в полушубок без рукавов, на ногах черные унты.

— Щас Светлянка, щас дойду! — говорил мужчина успокаивая и подбадривая кого-то. хотя шел один.

Это он для себя! — догадалась я.

— Щас! Велияр, он сильный! Он поможет! Нарожаешь мне еще внуков-то, — подгонял себя уставший путник.

— Сюда идет мужчина, пожилой. Я его вижу. У него дочь зачать не может, он на Велияра надеется.

— Ты откуда все это знаешь? — округлил глаза Слава.

— Слышу, он это себе шепчет. Сможешь помочь?

— Нет. Он же один идет, — Слава поставил на стол чугунок с водой и начал бросать туда куски рыбы, — была бы здесь большая, помог бы.

Я отвесила Славе подзатыльник за пошленькую улыбку.

— А, ты, что думаешь, Велияр помогал всем, что ли? Да он разводил простой народ в восьмидесяти процентах случаев.

— Я так не хочу! Надо объяснить этому мужчине, что мы не маги, и попросить, чтобы всем передал это.

Я как завороженная наблюдала, как Слава мелко-мелко крошит в чугунок травы из засушенного пучка, что снял со стены.

— Да не паникуй! Может еще, и сможем помочь. Да и деньги лишними не бывают, — Слава поставил уху в печь, — гостя нужно накормить горячим с дороги, — пояснил он.

Мужчина был на пороге нашей избы через полчаса.

— А где хозяин? Велияр? — озадачился путник увидев нас.

— Мудрейший, отбыл в небесные чертоги, — объяснил Слава с прискорбием.

— Да как же это? — мужчина расстроился так, что слезы на глазах заблестели.

— Пришел видать час его, — пожал плечами оборотень, — но не печалься, я брат его. Святослав мое имя. Боги и меня не обделили дарами своими. Знаю беду твою. Дочь пуста твоя?

— Пуста, ой пуста, мудрейший, — закивал мужик, — три года уже замужем, а все никак не понесет. Муж уже бросить ее грозится, а кому она посля нужна то будет, пустая да брошенная? Помоги, мудрейшей, не оставь беды трибожья ради! Я вот рубаху тебе принес, она сама ее вышивала, — мужчина достал из заплечной сумки сверток, из которого извлек белую рубаху с орнаментом вышитым красными нитями.

— Вот! Светлянка у меня рукодельница на всю округу знатная — с гордостью заявил отец.

— Справная рубаха! Благодарствую, — Слава слегка поклонился, принимая подарок,

— Три кузова серебра вот еще конечно

Мужчина выложил на стол при увесистых, кожаных мешочка, и с надеждой уставился на Славу.

— Да вы не торопитесь, раздевайтесь, согрейтесь, покушайте. У нас как раз уха поспела. — Предложила я, чтобы хоть как-то потянуть время.

Отказываться мужчина не стал, он устал от ходьбы по глубокому снегу, замерз и был голоден.

Я налила им со Славой ухи, поставила на стол блюдо с пирогами, порезала сала с луком. Сама есть еще не хотела и ушла в горницу, взяла в руки подаренную рубаху и закрыла глаза.

Ну, давай же! Давай! Открывайся третий глаз! Подключайся к энергоинформационному полю вселенной! Мать, ведьма, отец, маг второй ступени, ну не могу же я у них быть пустышкой!

Руки сами собой потянулись к перстню демона и потерли его. По телу сразу разлилось тепло, в кончиках пальцев чувствовалось покалывание. Мне почему-то вдруг очень захотелось понюхать рубашку, и я понюхала, и ощутила, запах слез! Вышивая рубашку, девушка, не то, что плакала — рыдала! Я увидела перед своим мысленным взором сероглазую блондинку шмыгающую носом.

Эх отче, отче! Что же ты наделал! Ему же восемьдесят зим уже! Какие дети тут! Какой Маг! Если я чиста еще. Не видать мне ни деток ни ласки! пока самодур этот триклятый не издохнет! только знай меня плеткой охаживает, чтоб помалкивала.

Мою душу затопила ярость. Подождав пока гость наестся, я ворвалась на кухню