«Какого…» – хочется вскрикнуть мне, но я сдерживаюсь из последних сил.

– Что случилось? – лепечу будто маленькая девочка.

– Одевайся и приходи ко мне в кабинет. Нам предстоит серьезный разговор. Мне надоели твои аферы, – пренебрежительно сплевывает он слова, а я, застыв на месте, забываю вовремя поправить сползшее с груди одеяло. – И прикройся, что ли… – ворчит он. – Меня магарасами не проймешь…

– Голубой? – понимающе интересуюсь я, и тут же надо мной нависает темная тень, а на мои плечи обрушиваются две стальные лапищи. Трясут меня как петрушку.

– Что ты себе позволяешь? – рявкает Веприцкий. – Будь на твоем месте мужик, я бы прибил…

– Будь я мужчиной, – парирую я. – Тебе бы точно мало не показалось…

– Да что ты, – фыркает он. – Давай, девочка, покажи то многое, на что способна, – рокочет Вепрь прямо мне в ухо. – Я оценю.

Мне хочется вырваться, но сильные руки настойчиво прижимают меня к постели. Я смотрю в раздраженное лицо, вижу холодные глаза, преисполненные гневом. Внезапно ощущаю дыхание Веприцкого совсем рядом. Чувствую, как его палец скользит по моей щеке и губам.

– Твою мать, – стараюсь вырваться я. – Крышу снесло, Родя? Проваливай…

– Храбрая и очень наглая, – шипит он будто удав и тут же накрывает мои губы своими. Протискивает язык мне в рот. Одной рукой придерживает голову, а другой гладит шею и плечи. Я млею от этого нахрапистого, но сладкого поцелуя. И даже пальцы на ногах сжимаю от предвкушения. У меня давно, слишком давно не было мужчины. Вот и обрадовалась первому встречному. Ладонь Вепря скользит ниже, деловито обхватывает упругое полушарие. Я сразу прихожу в себя и пробую вырваться из объятий. Веприцкий отпускает меня усмехаясь. А я, вспыхивая, отвешиваю ему звонкую пощечину.

– От души, – потирая щеку, мотает он головой. – От всего сердца, так сказать…

– Отпусти меня, идиот, – шиплю я.

– Через полчаса встречаемся у меня в кабинете. Оденься, чижик, и не опаздывай.

– Какого фига? – как ванька-встанька усаживаюсь я на кровати. – А здесь мы не можем поговорить?

– Вполне, – ехидно усмехается Веприцкий и, вернувшись к моей кровати, начинает раздеваться. Расстегивает рубашку, а когда тянется к пряжке ремня, я не выдерживаю.

– Где твой дурацкий кабинет?! – кричу яростно. – Куда приходить?!

– То-то же, – хмыкает он и добавляет спокойно: – Ольга тебя проводит.

И ровно через пятнадцать минут, ведомая прислугой как под конвоем, я попадаю в большую комнату, заставленную стеллажами. На каждой полке стоят красивые книги с вычурными переплетами.

«Наверное, по цвету подобрать забыли», – не без доли сарказма думаю я, а вслух замечаю:

– Все перечитал, Родион Александрович?

– Почти, – серьезно отвечает он, лениво откинувшись в широком разлапистом кресле со стаканом виски в руках. Оглядывая расположившиеся вдоль стен огромные шкафы с книгами. – Садись уже, – поморщившись, кивает на диван. – Выпивку не предлагаю, – Веприцкий демонстративно пялится на темную жидкость в своем стакане. – Если хочешь воды, скажи. Ольга принесет.

– Если помнишь, я спала, – с вызовом бросаю я, усаживаясь напротив. – Ни воды, ни еды, ничего не хотела.

– У нас проблемы, девочка, – мычит он, беззастенчиво пялясь на мою грудь, проступающую через тонкий трикотаж футболки.

– С каких это пор у нас общие дела и проблемы? – откровенно хамлю я, прекрасно понимая, что хуже уже не будет. И с нескрываемым любопытством разглядываю хозяина кабинета. Серый костюм от Бриони Вепрь сменил на потертые джинсы и мягкую белую толстовку. Только вот перстень снять забыл… Я всматриваюсь в поблескивающий в отсвете лампы темно-синий камень в окружении бриллиантов.

«Кольцо леди Ди, мужской вариант», – усмехаюсь я про себя.

– Зачем позвал? – спрашиваю нарочито грубо и стараюсь не смотреть на босые ноги, утопающие в длинном ворсе бежевого ковра.

– Слушай, – Веприцкий складывает губы в недовольную складку – Кончай хамить, а? Яблочный сок хочешь? Есть в баре…

– Ну плесни, если не жалко, – шиплю я, а когда полный стакан оказывается рядом со мной, делаю глоток.

– Мне нужно срочно жениться на тебе, – без всяких предисловий заявляет Вепрь. Я цепенею от ужаса. Кисло-сладкая жидкость тут же застревает поперек горла. Я закашливаюсь…

– Что? Опять? – обеспокоенно рычит Выприцкий и в полшага оказывается рядом. – Я звоню Валере…

– Просто поперхнулась, – шепчу я, отставив стакан и обхватив горло обеими руками. – Ты прикалываешься? – бормочу я, пытаясь справиться с собой. Сейчас Родион скажет, что пошутил, и мы вместе посмеемся.

– Нет, – замечает он с горькой гримасой. – Рад бы… Но такова реальность…

– Какая, твою мать, реальность? Мы живем в разных мирах! Два мира – два кефира! – ору я. – У нас ничего нет и не может быть общего.

– Ошибаешься, – осклабившись замечает он. – Твои махинации связали нас воедино не хуже обручальных колец. Отработаешь долги и чеши на все четыре стороны, дорогая, – презрительно бросает Веприцкий. Пристально смотрит на меня, наблюдая, как я судорожными глотками допиваю дурацкий яблочный сок и тихим хорошо поставленным голосом командует: – Слушай внимательно, чижик.

Я в немом изумлении таращусь на Родиона.

– Кабан и чижик, – хмыкаю я, стараясь прийти в себя.

– Почему кабан? – удивляется он.

– Вепрь – это дикий кабан, – со знанием дела докладываю я. – Устаревшее название…

– А-а, – тянет он. – Даже не догадывался…

– Примитив, – растягиваю я губы в притворной улыбке. – Ты хоть читать-то умеешь? – усмехаюсь я, оглядывая полки с книгами.

– Да, – скалится он. – И готов с тобой поделиться весьма увлекательным чтивом, – сипит, теряя терпение. – На вот, – протягивает мне толстенькую папочку. – Ознакомься, пожалуйста. Потом продолжим. Я вижу, ты обычных слов не понимаешь. Придется перейти к угрозам.

Я судорожно пролистываю содержимое, а Веприцкий осклабившись наблюдает за мной. Ну как кот за мышью.

– У тебя особенно выбора нет, моя дорогая, – морщится он, словно ругается. – Будешь упорствовать – и захватывающую историю почитает еще и товарищ майор. Возбудит уголовное дело и закроет тебя лет так на пять…

– Ты – придурок, ты не посмеешь, – пытаюсь встать я.

– А ну, сидеть! – рявкает Веприцкий. – И молчать, – добавляет тихо. – Читай и поговорим, – бросает устало. – Откуда ты только взялась на мою голову? – поднимается он из кресла и отходит к окну. Что он там видит в непролазной тьме, я не знаю.

– Я хотела… – пытаюсь образумить дикого кабана. – Мне нужно…

– Помолчи хоть пять минут, – раздраженно бросает он, поворачиваясь. – Ты уже утомила меня.

«Конечно! – мысленно парирую я. – Это мне пришло в голову выйти за тебя замуж! Это я ворвалась к тебе в спальню! И это я похитила тебя!»

Чтобы сдержаться, я утыкаюсь глазами в первый же лист и аж задыхаюсь от возмущения.

– Это не я! Правда! – пытаюсь объясниться. – Ты подтасовал факты…

– Да ну, – ухмыляется Веприцкий. – Мне же больше нечем заняться. Моим людям тоже. Просто, чтобы ты понимала, – возмущенно хрипит он. – Мы нашли каждого, кого ты обжулила. Некоторые дали показания. В папке все есть. Но как ты сама понимаешь, что по отдельности никто никуда не пойдет. Это ты верно рассчитала! Но со мной у тебя промашечка вышла, дорогая, – снова ухмыляется он и обшаривает меня злыми глазами. – Тут тебе в крупных размерах грозит. Не отмахаешься, детка. Придется хату продать…

Мой лоб покрывается холодной испариной. Я согласна продать квартиру и вручить деньги Вепрю. Все! До единой копейки! Но только не за мнимые махинации. Мне нужно… Но сейчас даже заикаться об этом не следует.

– Все факты подтасованы, – шепчу я, чувствуя, как по щекам текут слезы. – Я не могла, понимаешь?

– У тебя раздвоение личности? Справка имеется? – участливо интересуется Веприцкий и тут же замечает раздраженно: – Хватит ломаться, Майя! И косить под Билли Миллигана тоже. У тебя есть выбор. Ты либо расплачиваешься по счетам, либо садишься тюрьму. Но можешь согласиться с моим предложением. Пару лет строишь из себя идеальную женушку, потом мы разведемся. Если ты не нарушишь условия контракта, я даже готов выплатить тебе небольшое вознаграждение. Так сказать, подъемные для начала честной жизни.