– Я поручил провести дополнительное расследование. Пока не получу интересующие меня сведения, останешься здесь.

– С чего бы? – фыркаю я, натягивая одеяло на груди.

– У тебя два варианта, моя прелесть, – сердится он. – Компенсируешь людям все убытки или ждешь, пока я полностью разберусь в этой мутной истории. Ты так верещала в клубе, что даже я засомневался в своей правоте. Поэтому сидишь тут и не свистишь, поняла? В доме прислуга, – раздраженно бросает он. – Комнаты убираются, в холодильнике полно еды. Что-то понадобится, можешь попросить.

– И сколько мне тут находиться? – с вызовом шиплю я. – У меня вообще-то своя жизнь, Родион Александрович, – ехидно замечаю я. – Ваши доводы засуньте себе…

– Куда именно? – саркастически хмыкает он, и одна бровь поднимается кверху.

«Джентльмен, твою мать, – мысленно охаю я. – Монокль только где?»

– Твое положение и так весьма шаткое, – криво усмехается Веприцкий. – Я бы не советовал усугублять.

И снова проводит пальцем по моей ступне. Нежно и очень бережно. Такое поведение совершенно не вяжется с его тоном. Агрессивным и чуть снисходительным. Вдобавок на мне нет трусов, что тоже не прибавляет уверенности.

– Отпусти, – прошу я, пытаясь вытащить ногу из его цепких лап.

– Подумай, что тебе нужно. Я отдам распоряжение, – усмехается он, снова оглаживая мою щиколотку.

– Мне нужна моя одежда и моя сумка, – нервно требую я. – Домашняя обувь и, может быть, спортивный костюм. Давай я съезжу домой, возьму необходимое, – предлагаю я примирительно, в глубине души лелея надежду удрать или вызвать полицию. – И верни мне мой айфон, пожалуйста, – добавляю тихо. – Мне срочно нужно позвонить…

– Ага, сейчас, – ухмыляется Вепрь. И я вижу, как на надменное и властное лицо ложится тень. – Не зарывайся, милая, – рычит он, поднимаясь. – Шмотки тебе принесут, сумку тоже. А вот про телефон забудь. Мне только твоих спасителей здесь не хватало.

– Клянусь, – шепчу я. – Верни телефон. Мне нужно быть все время на связи. У меня дочка маленькая, – уже реву я. – Если я не отвечу, она решит, что я ее бросила…

– Где она? – замирает на месте мой похититель. – Говори адрес, мы заберем.

И тут я впервые в жизни радуюсь, что Мелисса осталась в Америке. А с другой стороны, будь она со мной, моя девочка, мне бы не пришлось обращаться к Вепрю за помощью и сейчас пререкаться тоже не пришлось бы.

– Она живет в Бостоне со своим отцом, – чуть слышно лепечу я сквозь слезы. – Пожалуйста, не лишай меня единственной радости. Прошу, – реву я.

– Хорошая мамочка, да? – фыркает он и, задумавшись, смотрит в окно. Там на улице, оставляя косые капли на стекле, льет ливень.

Мне нестерпимо больно от слов Родиона. Но ничего не поделаешь… Да и делиться сокровенным не настало время.

«И настанет ли? – горько усмехаюсь я. – Выйду ли я живой из этого дома? Или меня вынесут вперед ногами и закопают где-нибудь под елкой? Тогда и говорить о своих проблемах нет смысла. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас», – напоминаю я самой себе Правило Миранды и лихорадочно подыскиваю новые доводы для своего похитителя.

– Хорошо, – лениво сообщает он. – Я выдам тебе смартфон без симки. По всему дому вай-фай. Социальные сети заблокированы в принципе. Скайпом разрешу пользоваться только для разговоров с ребенком. Остальные мой сисадмин заблокирует. Идет? – бурчит уже у самой двери.

– Да, конечно, – сквозь слезы соглашаюсь я. Главное – Мелисса. Ну и выйти живой отсюда.

– Договорились, – скупо кивает Вепрь. – Телефон завтра, все остальное сегодня, – бурчит нехотя. – Надумаешь сознаться, скажи прислуге. Со мной свяжутся.

– А ты… то есть вы? – выдыхаю я, не в силах скрыть любопытство.

– У меня дела, – с кривой ухмылкой сообщает он. – А ты хочешь, чтобы я остался? – смеется хрипло и, прислонившись плечом к косяку двери, оглядывает меня жадным взглядом. – Но ты же понимаешь, девочка, – бросает нехотя, будто не слова выговаривает, а сплевывает. – Если я останусь, то не дам тебе уснуть. Хочешь?

– Нет, – как заведенная мотаю головой.

– Я тоже, – фыркает он. – Валера велел соблюдать предписания. Ешь, спи. Ну и молись. А вдруг поможет… – морщится он и быстро выходит из спальни.

«Тоже мне царь горы, – всхлипываю я, утыкаясь носом в подушку. – Подумаешь, герой… Хотя, – шепчет мне внутренний голос. – Если бы он на тебя запал, Майка, то и помог бы обязательно. Не факт, – отмахиваюсь я от самой себя. – Запала может только на трах хватить. Лучше заплатить, чем отдаться», – бурчу мысленно и прислушиваюсь. Где-то вдалеке хлопают двери, слышится шум двигателя, кто-то бьет по газам, и какая-то неведомая машина срывается с места.

– Идиот, – шепчу я, с трудом поднимаясь с кровати. Подхожу к окну и, не ожидая подвоха, отдергиваю занавеску из тонкого тюля. И сразу натыкаюсь взглядом на суровое лицо Вепря, на злющие синие чуть прищуренные глаза.

Сзади слышится шорох шагов, и я поворачиваюсь как ужаленная, лишь мельком успеваю увидеть и осознать, что мой похититель смеется.

– Родион Александрович велел передать, – смущаясь говорит крепкая коротко стриженная девица в джинсах и форменной майке «Пантеры». Она протягивает мне допотопный смартфон. Ни разу не яблоко. Телефон начинает тут же звенеть как припадочный.

– Да, алло, – мямлю я, прекрасно понимая, кто именно мне звонит.

– Валера велел тебе лежать, – гневно рычит Веприцкий. – А ты уже шастаешь…

– Так что же, – инстинктивно парирую я, поворачиваясь обратно к окну. Пристально гляжу на своего тюремщика. – Мне теперь и в окно выглянуть нельзя?

– Смотри на здоровье, – хмыкает он в трубку и, махнув рукой, идет прочь. Зычно свистит, и к нему, как по команде, подбегают два высоких черных пса.

«И не сбежишь», – мысленно вздыхаю я, возвращаясь в кровать. И тут же вижу брошенную на стул сумку. Мою собственную. Слышу, как в ванной льется вода. Заглядываю туда осторожно. Девушка в майке «Пантеры» протирает кафель и раковину. Оборачивается на взгляд.

– Меня Оля зовут, Майя Владимировна. Если что-то понадобится, обращайтесь.

– Родион Александрович что-то говорил по поводу одежды, – слабо намекаю я.

– Так Марина уже в город поехала. Завтра утром привезет. Не волнуйтесь, Майя Владимировна. Лучше скажите, что вам поесть принести, – улыбается Оля. – Сегодня вам, конечно, в ночнушке ходить по дому не надо. А завтра, как вещи привезут, спускайтесь на кухню. Там у шефа деликатесов полно. Вам, как гостье, разрешено его холодильником пользоваться…

– Какие мы щедрые, – фыркаю я, укладываясь в постель вместе с сумкой. – Лучше бы ты меня домой отпустил, Родя, – шепчу под нос и прижимаю к себе ту единственную вещь, что принадлежит лично мне. Потом осторожно лезу внутрь, втайне надеясь, что мой айфон все-таки на месте. Но увы. Я с ужасом осознаю, что чьи-то чужие руки копались в моих вещах. Перебирали содержимое косметички, разглядывали паспорт.

«Телефон мне нужен, – ворчу я. – Там фотографии Мелиссы и мои заметки. Те самые, что я по крохам собирала, пытаясь связать концы с концами. Только с их помощью я могу найти управу на Алекса и забрать у него дочку!»

Я стараюсь не думать. Боюсь сорваться и еще больше навредить себе. Почему я вбила в свою пустую башку, что помочь мне может только Веприцкий? Зачем вообще вернулась в Россию? На том же Брайтоне найти человека, подобного Вепрю, не составило бы труда.

«Кому ты врешь, – натужно вздыхаю я. – Ты бы оттуда живой точно не выбралась. И местные воротилы обязательно бы навели сведения об Алексе. А узнав, с кем имеют дело, сдали бы меня с потрохами. Да еще Алиса прожужжала все уши, что кроме ее дорогого Родечки никто мне помочь не в силах. А сама сбежала с Павликом, зараза. Да еще велела молчать».

Трясущимися руками я снова беру трубку. Пролистываю список контактов. Видимо, тот, кто составлял их для меня, любит черный юмор.

«Марина», «Ольга», «Алиса» и «Я» значатся в записной книжке. Ну кто такой я с большой буквы, мне известно. Ольга и Марина – помощницы по дому. А вот Алиса наверняка тут оставлена специально. Проверить, точно ли мы знакомы, заодно и вывести на след непокорной племянницы и ее простоватого бойфренда.