Молча пожав руку Кливленду Уилеру, эксперт ушел.

- Я понимаю, что он сейчас испытывает, - сказал Карл. - Что-то нужно было сказать. Что-нибудь запоминающееся - как-никак конец целой эпохи. Что-нибудь вроде: "Один маленький шаг человека..."

Кливленд Уилер улыбнулся:

- Если вы думаете, что процитировали первые слова астронавта после высадки на Луну, то сильно ошибаетесь. Первые слова он сказал на стремянке, выйдя из кабины, когда ткнул носком башмака лунный грунт. Он сказал: "Грунт здесь мягкий, я легко могу расшвыривать его башмаком". И мне это всегда нравилось гораздо больше, потому что было естественно, а не придумано и заучено заранее. Так и тут: эксперт попрощался, а вы ему сказали, что шофер ждет его за дверью. Мне это нравится больше, чем какие-либо торжественные слова. Я думаю, что тому человеку это тоже понравилось бы, - добавил Уилер, мотнув своим волевым подбородком в сторону излучающих жар черных дверок.

- Но он-то был не совсем человек.

- Говорят, - бросил Уилер с полуулыбкой и отвернулся, и в эту секунду Карл ощутил, что наступил решающий момент.

Он произнес нарочито бесстрастным голосом:

- Я сказал насчет человека в буквальном смысле этого слова, Уилер.

И тут не столь уж важным было, что именно сказал Карл. На это Уилер мог ответить еще одной полуулыбкой и промолчать. Но интонация и, пожалуй, само обращение - "Уилер"! .. У деловых людей всегда существует определенный ритуал. Для нескольких человек его уровня и ближайших подчиненных он был "Клив". Для нижестоящих он был "мистер Уилер" в глаза и просто "Уилер" за спиной. Но никто даже из равных ему никогда не решился бы назвать его в глаза "Уилер". Как бы там ни было, слова Карла заставили Кливленда Уилера отпустить дверную ручку, за которую он уже было взялся, и обернуться. Лицо его выражало любопытство и настороженность.

- Вы уж скажите мне, доктор, что все это значит.

- Я сделаю нечто большее. Идемте со мной, - ответил Карл и без лишних объяснений пошел к углу комнаты, за печью, предоставив Уилеру самому решать, идти ему за ним или нет.

Уилер пошел.

Дойдя до угла, Карл повернулся к нему.

- Если вы когда-нибудь кому-либо скажете о том, что сейчас увидите, я просто откажусь от всего. А если вы вздумаете вернуться сюда, вы не найдете здесь ничего, что подтвердило бы ваш рассказ.

Он вынул из-за пояса широкую, дюйма в четыре, стальную пластинку сложной формы и воткнул ее куда-то в шов между массивными камнями, из которых была сложена стена. Весь угловой участок стены начал бесшумно и тяжело подниматься вверх. Глядя на глыбу, можно было легко убедиться, что это настоящие камни и что обратно пробиться сквозь них, не зная секрета, было бы нелегкой задачей.

Карл пошел по коридору, по-прежнему не оглядываясь и предоставляя самому Уилеру решать, идти ему дальше или нет.

Уилер шел. Карл слышал его шаги позади и отметил с удовольствием, что, когда тяжелые блоки, шурша, опустились вниз и прочно сели на свое место, закрыв путь назад, Уилер, может быть, и оглянулся, но не остановился.

- Вы могли заметить, что сейчас мы шли вдоль боковой стены печи, - сказал Карл с интонацией гида. - А сейчас мы позади нее.

Он посторонился и пропустил Уилера вперед в маленькое помещение.

Задняя стенка печи была точно такая, как и передняя. На рельсах, входящих в печь, стояла тележка с уже знакомым гробом; углы его были обуглены, верх и бока мокрые; над гробом вился легкий парок. В глубине помещения на маленьком столике лежал небольшой черный чемодан.

Уилер не отводил взгляда от гроба, сохраняя внешне полное спокойствие. Карл прекрасно понимал, чего стоит Уилеру это самообладание.

- Я хочу, чтобы вы мне все объяснили, - сказал Уилер и рассмеялся. Смех его прозвучал вымученно. И Карл про себя отметил, что это первая неуверенность Уилера, какую он наблюдает.

- Сейчас я объясню.

Он щелкнул замком чемодана и раскрыл его. Внутри были различные инструменты, сверкающие хромом и сталью, и небольшие флаконы в кармашках.

- Когда кремируют, крышку не приколачивают, - весело сказал Карл и подсунул нож под один из углов. Затем он ловко ударил ладонью по рукоятке, и крышка гроба приоткрылась.

- Прислоните ее, пожалуйста, к .стене позади вас.

Кливленд Уилер молча выполнил то, что ему было поручено, храня по-прежнему спокойное выражение лица.

"Это мужчина, - подумал Карл, - настоящий мужчина..."

Они стояли по сторонам гроба, глядя на покойника.

- Здорово состарился, - произнес Уилер.

- Вы его не видели последние дни? - Я его не видел в гробу, - сказал Уилер, - но за последний месяц я провел в одной с ним комнате больше, чем за все предыдущие годы. Конечно, каждая встреча продолжалась всего несколько минут... Ладно. Лучше расскажите мне об этой бутафорской печи.

- Она вовсе не бутафорская. Когда мы здесь все закончим, она отлично выполнит свое предназначение.

- Тогда к чему весь этот театр?

- А это все для медицинского эксперта. Бумаги, которые он подписал, пока что не больше чем липа. Вот когда мы закатим этот ящик назад в печь и включим ток, они станут совершенно законными.

- А почему не сожгли его сразу?

- Вы сейчас все узнаете... Карл потянулся к гробу и распрямил скрещенные руки покойника. Они неподатливо разогнулись, и он прижал их к бокам. Затем он расстегнул пиджак, откинул его полы, расстегнул сорочку и раскрыл "молнию" на брюках. Покончив с этим, он поднял голову и встретился глазами с острым взглядом Уилера, Тот смотрел не на тело старика, а на него.

- У меня такое ощущение, - сказал Уилер, - что я до этой минуты никогда вас не видел.

Карл Триллинг ответил ему мысленно: "Зато видишь теперь". И подумал: "Спасибо, Джо, ты был совершенно прав. Ты нашел ответ на этот мучительный вопрос: "Как мне поступать?" Ты сказал тогда: "Говори его языком. Будь таким, как он, все время".

"Хорошенькое дело! Попробуй-ка быть таким, как он. Человеком без иллюзий (от них никакой пользы! ) и без надежд (кому они нужны?), обладающим нерушимой привычкой преуспевать. Человеком, который может сказать: "Сегодня хорошая погода" - таким тоном, что все вокруг вскакивают по стойке "смирно" и отвечают: