– Не стоит, Гаота, – мотнул головой Тис, поежившись от прикосновения девчонки. – Ты устанешь, а я через пару часов вновь буду трястись от озноба. Это же не болезнь. Сейчас Джор принесет горячий ягодный отвар с медом и пару пирожков. А может и не пару. Всем хватит.

– Я лучше знаю, стоит или не стоит, – поджала губы Гаота и закрыла глаза. – Я просто должна понять…

Она и в самом деле не могла понять, что происходит с их приятелем. Того темного клубка, который Гаота разглядела в нем при первой встрече, теперь не было. В Тисе теперь как будто вообще ничего не было. Он был выскобленной вазой. Выскобленной до крови на внутренних стенках. Гаота снова и снова пыталась проглядеть его изнутри, но не видела ничего. Вот только невидимая рана, оставшаяся от вырванной из Тиса чужеродной силы, не затягивалась. И на пальцах у нее всякий раз оставалось что-то вроде прозрачной пленки.

Гаота зажмурилась и потрясла руками. Нет, вроде бы показалось. Тем более, что она прикасалась ладонями к одежде.

– Ну? – спросил Тис. – Спасибо, что не пыталась наполнить меня силой. Что ты разглядела?

– Ничего, – с огорчением надула губы Гаота и присела с другой стороны от Тиса. – Сам-то что чувствуешь? Неужели не было облегчения, когда избавился от той тяжести?

– Разве я говорил, что то ощущение было тяжестью? – удивился Тис. – Оно было дикой болью и огромной силой одновременно. Или ее соблазном. Я радовался, что избавился от боли. И теперь радуюсь. А силой… Силой я все равно бы не воспользовался. Той силой. То, чем я воспользовался во всей этой истории, было моим, не влитым в меня кем-то. Но сейчас и этого нет. Я как будто отравлен. Кто-то словно вливает в меня яд. По одной капле каждый день. Чтобы я не умер, но и не жил. Или чтобы умирал долго и медленно.

– Но я ничего не вижу! – в отчаянии воскликнула Гаота. – Я даже хулиганку Глойну вижу, когда она становится невидимой для всех остальных. Я должна видеть! Но я не вижу…

– Неправда! – раздался веселый голос и возле Гаоты словно соткалась из воздуха маленькая, но очень озорная девчонка. – И вовсе не всегда ты меня видишь!

– Только тебя тут не хватало, – хором произнесли Дина и Йора.

– Я тоже не вижу того, что со мной, – поежился Тис. – Знаешь, иногда мне кажется, что я не на то смотрю. И эта ерунда у меня перед глазами, а я просто не обращаю на нее внимания. И все равно сейчас мне куда легче, чем раньше. Это лучше, чем та боль. Возможно, мне просто нужно больше времени. Или найти в себе силы и возобновить утренние пробежки. Правда, кое-кто все-таки что-то видит. Или чувствует. Дина, дай-ка мне Брайдика.

Тис повернулся к Йоре, наклонился и подхватил мурчащего кота, который словно по инерции еще мурчал секунду, но затих, как только оказался в воздухе, а когда Тис опустил его к себе на колени, расширил глаза, прижал уши, оскалил клыки, зашипел, вырвался из рук и, подняв хвост трубой, побежал в сторону дома учеников.

– Ты его ущипнул, что ли, Тис? – удивилась Глойна.

– С ума сойти! – воскликнула Йора. – Такого точно никогда не было!

– Ну почему же? – пожала плечами Дина. – На Мисарту он тоже раньше шипел. И на Йоку как-то шипел. И на Флича. Даже на добряка Грана. А уж Бейда он вообще не выносит. Это как в любви. Кто-то нравится, а кто-то нет. И объяснить это невозможно.

– Получается, что Тиса наш Брайдик разлюбил? – спросила Гаота.

– Эй! – донесся голос еще одного подростка, ровесника засевшей у каменной вазы пятерки, не считая, конечно, Глойну. – Что это Брайдик от вас убежал? За хвост дергали? Он этого не любит! А я как знал, что вы тут соберетесь. Чашек, правда, всего две, зато ягодного отвара целый кувшин. И меда я тоже не пожалел. И пирожков принес на всю компанию. И даже с запасом!

– Джор! – с досадой нахмурилась Йора. – Обед же был только час назад!

– А то я не знаю, – поставил около вазы кувшин и похлопал себя по животу мальчишка с добрым и как будто чересчур доверчивым лицом. – Или ты боишься выиграть конкурс на самую толстенькую подругу Гаоты?

– Если что, я этом конкурсе тоже участвую, – засмеялась Гаота. – И претендую на первое место. Отвара я могу подождать, а пирожок хочу получить немедленно.

– И я! – пискнула Глойна.

– Сейчас, – засуетился Джор. – Но сначала и отвар, и пирожок Тису. Кажется, его снова бьет озноб. Надо было одеяло принести.

– И подушку, – обхватил плечи руками Тис. – Вот будет пример для новеньких.

– Держи, – протянул Тису чашку и пирожок Джор. – Вторую чашку я собирался дать самой худенькой из троих. И самый большой пирожок тоже ей. Но, появились новые участники. Внимание! В конкурсе выигрывает… Глойна!

– Наконец-то, – расплылась в улыбке Глойна.

– А ведь могла бы выиграть и Дина, – заметил Джор. – Но эти прожорливые невидимки…

– А будете обзываться, – пообещала Глойна, – я опять стану невидимой, и вы будете видеть, как я жую и глотаю. Вредину Фаолу вчера вырвало.

– Ой, – испугался Джор.

– А ты неплохой парень, – заметила Дина. – Надо будет к тебе присмотреться!

– Я ослышалась? – хихикнула Йора. – Кому-то, кажется, еще только одиннадцать лет!

– А ему разве больше? – парировала Дина.

– Вы о чем это? – начал краснеть Джор.

– Ты сам-то присматривался к Тису? – спросила Гаота Джора. – Ничего не видишь?

– Что я могу увидеть, если даже ты так ничего и не рассмотрела? – вздохнул Джор. – Может быть, и увидел бы, если бы Тис расплел мои ветви, но боюсь этого. Снова начнут мертвецы мерещиться по углам. Нет, я знаю, что они мне не мерещатся, что замок на самом деле наполнен тенями героев, но… не хочу. Но на Тиса я смотрел…

– И что? – не унималась Гаота.

– Он какой-то мутный, – откусил сразу половину пирожка Джор. – Не как раньше. Словно в тумане. Или в этом…

– В саване, – подсказал Тис. – Кстати, именно это я и чувствую. И запах тлена мерещится неотступно.

– А что Гантанас? – спросила Йора.

– Гантанас занят, – пожал плечами Тис. – Причем чем-то очень важным. Да и вернулся он только сегодня. И с ним Брайдем.

– Через полчаса общий сбор, – напомнила Дина, с наслаждением уплетая свой пирожок. – Но он пройдет почему-то в лесу Орианта. Глойна, дай-ка глотнуть из твоей чашки, пока я не подавилась от жадности.

– Ты не знаешь, разве? – удивился Джор. – Тело Спрая привезли. Его собираются похоронить там. И посадить над его могилой молодой кедр. Весь лес Орианта высажен так.

Гаота замерла. Как она могла забыть? Точнее, как она могла не догадаться, что это был за сверток, который вчера несли стражники через четыре предела? Ну точно, Скин, Купан и Киуин и ездили за телом. Самые близкие друзья светловолосого воина с голубыми глазами, светлой шевелюрой и правильными чертами лица. Пожалуй, среди взрослых он был третьим объектом девичьего обожания. Сразу после Юайса и Роута.

– Известно, как он погиб? – спросила Йора.

– Присутствовали только Гран и Йока, – пожал плечами Джор. – Там же была еще и Мисарта, но она ничего не помнит. Йока, кстати, тоже ничего рассказать не может. Хила говорит, что Мисарту зацепило, как и Спрая, но вскользь. Неопасно. Вышибло час жизни из головы, да слегка лицо опалило. Она сейчас как раз в той комнате, где Тис лежал. Но, наверное, выберется через пару дней. А Флича вообще там не было, они как раз за ним ехали.

– Повтори еще раз, – отставил чашку в сторону Тис. – Где это произошло?

– Ну, я ж с чужих слов, – почесал затылок Джор. – Синай при мне рассказывал Уинеру. Да и он ведь не был свидетелем, тоже передавал слова Грана, наверное. Они же так и отправлялись на каникулы. Гран, Спрай, как охранник, и трое учеников. Флич, Мисарта и Йока. Вы же сами знаете!

– Повтори, – попросил Тис, с трудом удерживая бьющий его озноб.

– Да пожалуйста, – хмыкнул Джор. – Гран ехал в Труар к брату, заодно и вызвался присмотреть за Фличем, Йокой и Мисартой. Флич из деревни под Корклой, это недалеко от Труара. А Йока из самого Труара. Там у нее родители. И брат Грана тоже из Труара. А родители Мисарты из Тимпала, но они уехали куда-то в Нечи. Это далеко.