– Несколько архаичный метод. – Андрей кашлянул. – И как, помогло?

Горелова только махнула рукой:

– Медсестра наша, соседка по даче, конечно, тоже присматривала, но её рабочий день с десяти до шести, а раньше и позже Агеева могла вертеть деньгами как хотела.

– Арина Михайловна, ваши показания могут серьёзно помочь делу. Проведём параллельное дознание и предъявим Агеевой обвинение в воровстве. Тогда, если она убила, и в убийстве скорее сознается.

Горелова пододвинулась.

– Заниматься этим, конечно, буду не я, – продолжил Андрей, – а мой коллега по экономическим преступлениям. От вас лишь потребуется представить всю финансовую информацию по денежным потокам клиники, эксперт найдёт нестыковки. Поверьте мне на слово, это не так сложно. Не представляете, Арина Михайловна, как много женщин последнее время оказались за решёткой по подобным статьям. И почти все поголовно – особы, ведущие собственный бизнес. Вот нашёл. – Андрей открыл нужный контакт в телефоне: – Так я звоню.

Арина Михайловна замялась:

– Подождите, Андрей Анатольевич. К чему отвлекать специалистов этакой мелочью? У них есть дела покрупнее, пусть с ними и борются. Тем более я Агееву уже рассчитала. К чему прошлое ворошить? Вы лучше её за Янину мою в тюрьму посадите.

– Что ж… – Андрей придвинул протокол. – Скажите, почему вы не беспокоились, когда Янина не вернулась домой в тот вечер?

– Янина меня предупредила, что ночевать не придёт, попросила собачку её вечером и утром выгулять. Мы же рядом живём… жили.

– Не говорила она, куда собиралась и с кем?

– Андрей Анатольевич, знали бы вы, до чего моей дочери не повезло с супругом. Мы возлагали такие надежды на это замужество, знакомили его с такими людьми! Я-то радовалась, дочка всегда рядом будет, а его на Сахалин унесло…

– Далеко. И чем ваш зять там занимался?

– Нефтью. – Горелова брезгливо поморщилась.

– Не верится как-то, что у сотрудника нефтяной отрасли оказались плохие условия, – заметил Андрей.

– Вы просто не в теме, – убедила Горелова. – Билет бизнес-классом – под сто тысяч в конец. Ему-то компания оплачивала, но мне где набрать на перелёт каждый месяц такую сумму? Вот и сидела моя Янина одна, поговорить не с кем, сослуживцы – сплошь иностранцы.

– Так ваш зять в зарубежной компании трудится? Почему же он вам не помогал с перелётом, зарабатывать должен неплохо?

– Неплохо? Да он деньги гребёт лопатой! Они с Яниночкой как-то месяц жили на острове. Вы хоть представляете, сколько стоит месяц прожить на Мальдивах? Впрочем, откуда вам. А в прошлый приезд он квартиру купил, в новостройке на Главном проспекте. Знаете, где это? – Не дожидаясь, пока Андрей кивнул, Горелова продолжала: – Она ему в пять миллионов встала! Мы с Яниной прикидывали, и на ремонт с мебелью лимона три бы ушло, если, конечно, лишь самым необходимым обходиться. Так он эту квартиру взял и на свою мамашу оформил! А как маме жены с билетом помочь, так мы – ни за что! Стойте, Янина же застрахована была! У них корпоративный пакет страховой на работников и членов семей. Так он ещё и компенсацию выручит? – Горелова смяла платок.

– Арина Михайловна, вы так и не ответили, с кем собиралась Янина провести ночь на четырнадцатое?

– Да это неважно. – Платок в руках Гореловой стал комком. – У Янины сестра есть двоюродная, та развелась недавно. Вот они и собирались с её новым знакомым куда-то. Вроде ещё мужчина планировался. Простите, мне надо идти, господин следователь. Сами понимаете, столько хлопот.

Когда Горелова вышла, Андрей позвонил:

– Лёша, сестра Пыжиковой есть в списках? Опроси её, хахаля и его друга. Пациентку утреннюю нашёл?

– Созвонился. Сказала, что Агеева обещала ей приличную скидку в отсутствие начальства. К вам везти?

– Обязательно и сегодня же.

В дверь постучали. Андрей разрешил войти. Заглянула училищная вахтёрша, кутаясь в серую шаль, поздоровалась сиплым «здрассь-те» и присела на краешек стула. Андрей поздоровался:

– Вера Ивановна, вы дежурили тринадцатого числа в училище?

– Я дежурю там каждый день, – просипела вахтёрша, добавив: – и каждую ночь.

– Когда же вы дома бываете? – поразился Андрей.

– Так я там и проживаю, в общежитии, в комнате. – Вера Ивановна достала паспорт и развернула страницу с пропиской.

Взглянув, Андрей отложил документ, вахтёрша дрожащей рукой тут же схватила и спрятала со словами «чтоб не забыть». Андрей мысленно признал правоту Алексея, что вахтёрша вряд ли поможет, и продолжил:

– Вспомните всех, кто заходил в здание училища тринадцатого?

– Всех разве упомнишь? – поразилась вахтёрша.

– Во сколько пришла Диана Сергеевна?

– Утром она пришла, как обычно. Нет, вру. Чуток позже. Я спросила ещё, что она так припозднилась? Так она ответила, что медсестра их заболела, поэтому она будет до вечера. И уходила как, помню. В телефон свой уставилась, не попрощалась даже.

– В котором часу это было?

– Сказала утром, что будет до вечера, значит, часов в семь или в восемь. Я к вечеру хуже вижу, милой, куриная слепота у меня. Знаешь такую заболевание?

– На часы, значит, не смотрели?

– Не смотрела, – согласилась вахтёрша. – Телевизор смотрела я, сериал, по второй программе. «Роза-Изабелла» называется, не смотришь?

– Нет. Кто ещё приходил?

– Из зубных? – сообразила вахтёрша. – Хозяйская дочка-красавица. Но она никогда не здоровается. Вещи на ней всегда – загляденье, и духи ароматные! Пройдёт, так в каморке моей с полдня воздух приятный стоит. Царствие ей небесное.

– Во сколько Янина пришла?

– Во сколько? Телевизор я не смотрела, я ведь не больно его жалую, одну только «Розу-Изабеллу» и смотрю. Там героиня есть, Люсия, так наша Янина с этой Люсией ровно одно лицо, а главное…

– Ещё кто в училище в тот день приходил? – оборвал Андрей.

– Чья-то родственница в общежитие. – Вера Ивановна морщила лоб: – Уборщица наша. Пьянчужка какой-то. Но я его выставила, не пустила! Это с утра у нас людно, а вечером тихо.

– Что за родственница? Почему вы решили, что она – в общежитие? Узнать сможете?

– Где там узнать? Поздно было. Но я её первый раз видела. В гости к внучке, наверное, приехала. Соскучилась, гостинцев, поди, навезла.

– Не в стоматологию она шла? Почему не спросили, Вера Ивановна? Это же ваша обязанность!

– Чего было спрашивать, и так видно было! Чай, не басурманка! В Бога, поди, верует! – возмутилась та. – Старая, зубов, поди, у неё не осталось. Что у зубных наших ей делать? Точно вам говорю, к внучке пришла. – Лицо вахтёрши озарилось, и она, подняв палец, важно заметила: – Или к внучку!

– Ладно, – сдался Андрей. – Как она выглядела, опишите.

– Как она выглядела? Да никак! Как все старухи. Как я, – приоткрыла одутловатые веки вахтёрша и запахнулась в шаль, умело прикрыв дыру пальцем с обкусанным нечистым ногтем.

– Очки на ней были?

– Про очки я не помню.

– Как же это вы, зубы разглядели, а очки не заметили? Сумка была у неё?

– Сумка? – Вахтёрша подумала. – Сумка была. Должна же она была в чём-то гостинцы везти.

– Какая сумка была?

– Не помню. Но точно помню, сумка была. Большая, тяжёлая, потому что старушка горбилась. Хотя у меня к вечеру куриная слепота развивается. Знаешь такую заболевание?

– Вспоминайте, во сколько старушка пришла. До того, как закончился ваш сериал, или после?

– Не помню. Телевизор я не смотрела. Там ведь как не сериал – одни новости, а я их не люблю. Посмотришь – и ничего прямо не хочется, а не посмотришь – и ничего.

– Ладно, во сколько та женщина вышла?

Вера Ивановна изумилась:

– А она никуда не выходила. Я же вам говорю, она к внучку приехала, соскучилась и гостинцев навезла.

– Так, может быть, вы утром видели, как она выходила?

– С утра ученички эти знаешь как носятся? Чистые черти! Пока занятия не начнутся, не усмотреть.

Выпроводив вахтёршу, Андрей открыл в компьютере телепрограмму за тринадцатое. Сериал, который смотрела вахтёрша, начинался в семь сорок пять, а заканчивался почти в девять с перерывом на новости. Получалось, что даже если Диана избавилась от отпечатков пальцев на чашках, улик против неё достаточно. Андрей набрал Алексея: