Сухонькая старушка, которая первой бросилась на помощь пострадавшей, тоже не обратила внимание на промчавшуюся мимо машину, она лишь увидела, как переходившая дорогу с тяжеленной сумкой женщина вдруг потеряла равновесие и упала лицом прямо на бордюр, да так и осталась лежать. Старушка быстро, насколько позволяла скользкая дорога, подбежала и постаралась перевернуть несчастную. Вначале ей показалось, что упавшая просто была пьяна, ведь нормальные люди не бьются со всего размаха лицом о землю, но через минуту она поняла свою ошибку и вызвала «Скорую». У бабушки, к счастью, оказалась светлая голова, мобильный телефон, а ко всему прочему еще и умение им пользоваться. Врачи из «Скорой» приехали только через сорок минут, им было просто не проехать по пробкам, дороги узкие, растаявший не до конца и не расчищенный снег сделал их еще уже, да и водители не считали нужным пропускать «Скорую» мало ли какому «чиновнику» домой захотелось, им тоже хочется скорее добраться до своего дома, упасть на диван или на стул и наконец-то поесть горячего, поговорить с домашними, посмотреть телевизор.

«Похоже на закрытую черепно-мозговую» – вынес свой вердикт врач, и пострадавшую стали грузить в машину. Уже внутри салона врач обратил внимание, что нос у пациентки свернут на сторону, передние зубы, похоже, выбиты, а на лбу помимо гематомы красуется вмятина, которую было в темноте не разглядеть из-за стремительно расползающегося по лицу синего отека. «М-да голубушка, – подумал пожилой врач, увидев небогатую одежду потерпевшей, – похоже, тебе придется с этими шрамами и доживать до старости». Он полез в сумку лежащей без сознания женщины, надеясь найти документы, и обнаружил там помимо телефона и паспорта еще и собаку, которая старалась занять на дне большой сумки как можно меньше места, тряслась от страха и, кажется, даже описалась, но при этом не издала не звука, пока ее не вытащили на свет. Тут зверек тихо заскулил, а его хозяйка застонала, но глаз не открыла, впрочем, это было бы весьма проблематично, поскольку глаза все равно не открылись бы из-за наплывшей на лицо синей опухоли и кровоточащих порезов.

Ольга Арнольдовна Кудасова, как всегда, пришла на работу раньше других и, сидя за компьютером, просматривала чертежи своих подчиненных, которые вчера вечером были сброшены по внутренней сети в ее электронную папку: она завела такой порядок, как только устроилась на эту работу два года назад. Сейчас она исполняла должностные обязанности главного архитектора мастерской и скоро надеялась получить эту должность официально. Это давало хорошую прибавку к зарплате, но и налагало большую ответственность, поскольку теперь ее подпись была под каждым сданным проектом. Вот опять Миша неправильно поставил угловой пилон (часть несущей конструкции), инженеры еще два дня назад изменили его размеры и привязку к оси, а он не исправил. Юля, судя по количеству сделанной работы, опять полдня провела в планшете, переписываясь с друзьями, Кира Андреевна, как всегда, на высоте и сделала много, и качество чертежей – не придерешься. Остальных можно проверить позднее или вечером, после того как все уйдут. Утро выдалось тяжелым, суетным. Сперва – совещание, где она пыталась безуспешно объяснить приехавшим заказчикам, что тот вариант планировок, который они хотят видеть, не соответствует требованиям пожарной безопасности, и придется вносить определенные коррективы, что потребует определенного времени. Позднее, почти сразу после совещания, приехали представители фирмы подрядчика с новыми предложениями по материалам, их, к счастью, удалось переключить на руководителей групп. Перед самым обедом народ в отделе решил переругаться, и пришлось восстанавливать тишину и рабочую атмосферу. Конфликт начала молодая архитекторша Леночка, она не так давно приехала в Москву из небольшого города и попыталась установить свои порядки в мастерской сначала мягко и вроде бы незаметно, а когда поняла, что с этим у нее возникают сложности, решила «строить непослушных». Есть такие люди, которым любой скандал за счастье. Про них говорят, что они «вампиры» и питаются чужими негативными эмоциями, возможно, и так, но Ольге Арнольдовне казалось, что дело в обычной тупой зависти. Леночка нередко прохаживалась по адресу «зажравшихся москвичей», к которым относилась половина отдела, и сетовала на жизнь вне большого города, забывая, что ее папа был главой не самого маленького районного центра в Свердловской области и жила она далеко не так, как простые граждане страны. Чаще всего она привязывалась к Кире Андреевне, в ней Леночку раздражало буквально все и абсолютное пренебрежение к тому, как и что о ней подумают или скажут, глубокое знание профессиональных проблем, эрудированность и совершенное нежелание мириться с чужой безграмотностью, в чем бы та ни выражалась. Это Леночка хорошо прочувствовала на собственной шкуре. Не однажды ее ставили в неловкое положение, тыкая носом в незнание литературы, истории, да и просто в неправильно поставленные ударения. Это уж вообще, с точки зрения Леночки, никуда не годилось. Ну какая, казалось бы, разница, как поставить ударение, вон и по телевизору говорят «в туфлях», ставя ударение на последнем слоге, нет, старухе надо ударение на первом слоге ставить, ей, видишь ли, иначе слух режет. Ей бы, Леночке, власть, она бы отстреливала таких интеллектуалок, поду-ууу-маешь московская архитекторша, мы тоже институты заканчивали и говорим как «хочим», а не как вам нравится! От природы девушка была не глупа, довольно привлекательна, но вкуса и лоска, присущего Кире Андреевне, ей явно не хватало. А образование, полученное девушкой и считавшееся персональным достижением в их семье, где папа, районный начальник, окончил что-то там заочное и после долгих мытарств стал кандидатом «около всяческих» наук, каких именно он и сам смутно представлял, а мама вообще обошлась восемью классами, явно не дотягивало до желаемого уровня. Человеком Леночкин отец был умным и хитрым, но землю свою любил и хоть про личные интересы и не забывал, а для руководимого им района делал много полезного, выше не рвался, поэтому серьезных врагов не имел и спокойно смотрел в завтрашний день, зная, что если его и снимут с должности, то не завтра, да и подкопить сумел немало за годы, что находился у власти. Когда девушка приехала в Москву, она с гордостью предъявила свой диплом о высшем образовании в первом же отделе кадров, куда ее пригласили на собеседование. Но там как-то не впечатлились и предложили работу архитектором второй категории с небольшим окладом и временным договором. Леночке ничего не оставалось как согласиться. Начальница в отделе кадров вполне доброжелательно ей объяснила, что в Москве таких как она много и не факт, что в другом месте ей предложат лучшие условия, а здесь она обретет опыт реального проектирования, да и платят в организации стабильно. В общем, девушка решила остаться и не пожалела: через полгода договор продлили и зарплату немного повысили. Несмотря на некоторые неприятные черты характера, она обладала усидчивостью, старательностью и бульдожьей хваткой во всем, что касалось работы. Память у нее была прекрасная, и это помогало быстро осваивать те знания, которых не дал институт. «Личным врагом» Леночка назначила себе «старуху» и, как только это стало безопасным, начала последнюю постоянно задирать. А безопасным это стало недавно. Прежде Кира Андреевна возглавляла их отдел, но потом сама отказалась от должности в связи с возрастом и стала руководителем группы, несмотря на более низкую зарплату. Она была высокой, очень худой женщиной с копной рыжевато-седых волос, которые не красила и считала ниже своего достоинства пользоваться какими-либо ухищрениями для того чтобы выглядеть моложе. Она много читала, ходила по возможности на все театральные премьеры Москвы, на все художественные и архитектурные выставки, где ей действительно было интересно, и в том, как она об этом рассказывала, не было показухи, скорее тут присутствовал воспитательный момент, ей очень хотелось, чтобы молодежь интеллектуально росла, получала от мира самое лучшее, а не тупо тыкала пальцем в смартфон и механически выполняла свою работу. За долгую профессиональную жизнь ей удалось у многих начинающих архитекторов развить творческие способности, и она очень гордилась этим. Не так давно Кира Андреевна отметила пятидесятипятилетний юбилей, и, опасаясь увольнения, сама пошла к руководству с просьбой о переводе на другую должность. Шаг был разумным, муж посоветовал ей сделать именно так, а он был весьма искушен в разного рода служебных делах, иначе не стал бы тем, кем был. В медицинском мире, где он работал и делал карьеру, ведь не только талант нужен, но и умение видеть на три хода вперед и, как следствие, использовать любую ситуацию себе во благо. У них выросли три умных и красивых сына, средний уже женился и сразу обзавелся дочкой, младший заканчивал военно-строительную академию в Петербурге, а старший сын, Марк, работал инструктором горнолыжного спорта в Швейцарских Альпах, куда ему помог пристроиться приятель. Марк окончил институт иностранных языков, свободно говорил на немецком, французском и английском и с детства занимался горными лыжами и сноубордом. Про таких говорят, что жизнь удалась и желать им можно только здоровья, впрочем, и с ним, со здоровьем, проблем тоже не было. Когда-то давно у Киры Андреевны, тогда еще просто Киры, случилась большая любовь, он учился на пятом курсе Московского архитектурного института, а она только поступила и была полна ожидания чего-то чудесного, творческих подвигов и невероятного полета фантазии, ей хотелось работать сутками, без устали рисовать, заниматься живописью и скульптурой, развивать свое пространственное воображение и наконец стать тем единственным гениальным архитектором, который создаст новое направление в профессии и будет развивать его. На этом правда мечты упирались в полное непонимание, а какое такое «новое направление»? Но девушка не унывала, считая, что понимание придет позднее, когда она выучится, станет настоящим профессионалом, и, возможно, тогда у нее все, о чем мечталось, получится, Но тут, как пишут в старых романах, появился ОН. Спустя годы, вспоминая юность Кира не могла понять, что же такое необыкновенное ей в нем почудилось и привлекло настолько, что в свои неполные 17 лет она совершенно потерялась, ходила за ним как пришитая, смотрела своими огромными глазами и готова была на что угодно, лишь бы ОН на нее посмотрел, только посмотрел, большего было и не надо, а он как назло не только не смотрел, а вообще смотрел на другую, да так преданно, что у девушки дыхание перехватывало от ненависти и обиды. Ну что в этой мелкой тощей девице было привлекательного? Только если волосы – волосы были и правда хороши: густые, вьющиеся, они спускались пепельной косой ниже попы, и на солнце вокруг ненавистной головы соперницы будто бы светился нимб из пушистых кудряшек, выбивающихся из прически. Кира так отчаянно, так по-детски ее ненавидела, строила планы мести, не спала ночами и даже пыталась заниматься черной магией, точнее, тем, что считала черной магией. Однажды она нашла в библиотеке у отца старую-престарую книгу и по ней пыталась навести порчу на предмет своей ненависти, но когда дело дошло до похода на кладбище в полнолуние, духу у нее, конечно же, не хватило, да и зима уже была за окном. Девушка прорыдала всю ночь в подушку, а утром вдруг поняла, что первая сессия подкралась незаметно и за своей любовью она не сдала кучу зачетов, и теперь придется выкручиваться неизвестно как. Короче, либо любовь, либо учеба, а так как с любовью не получилось, пришлось срочно переключаться на учебу. Первое полугодие Кира завершила с одними тройками и двумя «хвостами», которые срочно надо было исправлять. дабы из института не вылететь. Правда, во всем этом была своя положительная сторона, девушка приняла твердое решение: на ближайшие пять лет – только учеба! Характер у Киры был сильный, и упрямства ей тоже было не занимать, так что помучившись не слишком долго от неразделенной любви, она погрузилась в учебу и к первому же «сплошняку» (три дня, когда студенты занимаются только своими проектами) во втором полугодии пришла с уже готовой работой. На занятиях по рисунку девушка выкладывалась по полной, при выездах на пленэр она делала по три, а иногда и четыре работы вместо одной, а за все прочие предметы к началу второй сессии можно было вообще не беспокоиться. Короче, ко второму курсу девушка подошла почти отличницей. По окончании института Кира получила предложение прийти на работу в престижный «Моспроект-2» и проработала там лет двадцать пять, а когда в их мастерской, которая продержалась на плаву дольше других, перестали платить, она нашла работу в проектно – строительной фирме, где с ее опытом и талантом было не так уж много специалистов. Время шло, Кира получала хорошие деньги, постоянно училась, набиралась опыта и знаний, которые не приобрела раньше. Еще работая на Второй Брестской улице (местонахождение «Моспроекта-2»), она где-то между делом вышла замуж, так же между делом родила троих сыновей, благо родители еще были достаточно молоды и с удовольствием помогали с внуками, и только годам к сорока она по-настоящему оценила мужа. Именно тогда, когда приговор врачей напугал ее до полусмерти, она поняла, как дорога ему. Муж, не задумываясь, продал дачу своих родителей, машину и старинные бабушкины украшения и отправил Киру в Германию к друзьям, которые вместе с ним когда-то учились в медицинском, а потом эмигрировали, стали гражданами Германии и открыли свою клинику, в которой лечили сосудистых больных, и лечили весьма успешно. Целых четыре месяца провела Кира в небольшом городке под Мюнхеном как только ей стало чуть полегче; и головные боли перестали назойливо докучать, она занялась изучением языка, местных обычаев и местной кухни (которая ей самой была противопоказана из-за состоянии сосудов). Герман, муж и самый лучший друг, несколько раз прилетал к ней в Германию, сыновья тоже не ленились навестить мать. Самые страшные предположения, к счастью, не подтвердились, и Кира Андреевна благополучно вернулась домой, а еще через две недели приступила к работе. Жизнь была спокойной, размеренной и вполне обеспеченной. Супруги два раза в год летали за границу на отдых, Германа пригласили поработать в частную клинику, и, пройдя необходимую переподготовку, он стал делать пластические операции, а еще через несколько лет стал одним из ведущих пластических хирургов и соответственно доход семьи, и без того весьма приличный, существенно увеличился. Дети стали взрослыми, и ко времени нашего повествования Кире Андреевне исполнилось пятьдесят пять лет. Вся мастерская пришла поздравить юбиляршу, а на следующий день, придя на работу, сотрудники увидели приказ о назначении Амалицкой Киры Андреевны руководителем группы архитекторов, и это было явным и незаслуженным понижением в должности и в зарплате; со временем, конечно, все разъяснилось, но отношение к Ольге Арнольдовне Кудасовой, занявшей место Амалицкой, было настороженным. Каждый по-своему толковал происшедшее, а некоторые просто «кайф ловили» от возможности перемыть косточки обеим дамам.