Сбежать? Да. На долю секунды я думал об этом. Но увидев с какой скоростью перемещается по воздуху боец Рода Сай, я отбросил эту идею. Догонит. Конечно, где-то там должна быть подмога, но прошло слишком мало времени… Это для меня бой субъективно длился уже больше часа, а на деле – дай боже, десять минут. Ещё бы выиграть лишний десяток минут и может быть, помощь поймает этих паранормальных психов.

Взгляд упал на тело Рэда. Хм. А что если…

Ползу к нему. В бою наступила краткая передышка, где Воздушник снова орет на Маркуса, спрашивая того, куда он дел какие-то передатчики. Не нравится мне его поведение. Оно слишком… на грани? Не такое, как по мне должно быть поведение бойца. Хотя, не мне его судить, я как человек, который почти никогда не дрался в своей жизни, мало что в этом понимаю.

Рэд. Какая же у тебя глупая смерть получилась. Касаюсь его. Прошло больше десяти минут, а значит его мозг давно погибает от недостатка кислорода. Без шансов. Точнее, шанс был бы, если бы не дыра вместо сердца. Я не смогу ничего с этим поделать. Залатать условную дырку в теле – это мне по силам. Вырастить с нуля орган… Нет. Невозможно. Точнее невозможно в этих условиях, когда этот орган нужен здесь и сейчас.

Нет. Невозможно, без шансов…

«Выброси из своего словарного запаса выражения невозможно и без шансов. Какой бы не был тяжелый пациент, сожми зубы и просто делай свое дело, а остальное в руках Бога или в кого ты там веришь…». Как нельзя кстати вспомнились слова коллеги по скорой помощи. Иван Петрович, а для друзей и знакомых просто Петрович - хороший, добрый, веселый дядька, что любил балагурить и бороться до последнего за каждую жизнь, порой качая* пациента на протяжении полутора часов со времени остановки сердца, хотя по регламенту можно прекращать СЛР* уже после получаса. Так чем же я хуже?

(* качая – здесь имеется ввиду проведение непрямого массажа сердца. Та ещё физически выматывающая штука.

*СЛР – Сердечно-Лёгочная Реанимация. Комплекс мероприятий, направленных на восстановления сердцебиения и дыхания у пациента. Прим.Ав.).

Правильно, ничем. И у меня появилась одна безумная идейка, что возможно сработает… И я ползу к телу Кавии. Долго, мучительно долго, но слишком тяжело – банально задыхаюсь на одном лёгком.

Наконец-то. Где-то там кипит битва, грохочут взрывы, но мне плевать. У меня своя битва, у меня свой, возможно последний шанс спасти чью-то жизнь. Кладу руки на грудную клетку женщины… поехали. Со стороны кажется, что мои руки провалились внутрь, что это фокус какой-то, но мне очень надо достать сердце. Голова разрывается от боли, они шепчут мне, но я не обращаю на них внимание. Плевать. Мне нужно быть чуточку быстрее. Сердце. Наш жизненный моторчик, что с виду выглядит как уродливый кусок потрепанного мяса – но это тот кусок мяса, тот бессменный страж нашей жизни, что начинает свою работу ещё внутри утробы матери, и заканчивает её с последним вздохом.

Я ползу обратно. Теперь ещё медленней и осторожней. Не хватало ещё уронить на грязную землю последний шанс на спасение Рэда. Гремит взрыв, и я своим телом прикрываю изъятый орган от поднявшейся пыли и пепла. Я ползу. Сжимая зубы, ведь вес, давящий на плечи, никуда не делся. Я ползу, ощущая как почти невесомое в реальности человеческое сердце, под воздействием силы аркана, ощущается все тяжелее и тяжелее. Я ползу. Потому что должен. Должен самому себе доказать, что смогу снова стать на пути старухи с косой. Я ползу…

В себя я пришел, склонившись над телом Рэда. Аккуратно опускаю чужое сердце на его место. Миг, сосуды срастаются, но парень потерял слишком много крови, ему попросту нечего качать.

Решение приходит мгновенно и вполне естественно. Перед глазами стоит картинка реанимационной палаты и обхвативших предплечья друг друга Кавии и Рэда. Кладу руки на грудь парня, живого оружия, которое я отказался признавать и сращиваю его кровеносную систему со своей. Щедро вливаю свою кровь, наполняя его кровеносную систему, но нужен кислород… Руки привычно смещаются в позицию для СЛР и начинают свой ритм. Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре…

Два нажатия в секунду. Вдох на шестой секунде. Повторить…

Лёгкие горят, нет, пылают огнем, голова кружится, а во рту стоит металлический привкус. Крови требуется слишком много, а ведь ещё нужно изменить кровь Рэда, под свою группу крови…

Плевать. Плевать на взрывы, на хохот двух безумцев, есть только я и ритм нажатий. Проверенный столетиями способ сказать смерти: Не сегодня!

Есть! Удар, ещё один! Вдох!!! ДАААА!!!

Счастливый смех пытается вырваться из груди, но я лишь хриплю и ничком сваливаюсь рядом с телом спасенного. Плевать на все. Я смог!

Взрывы стихли, и я слышу приближающиеся шаги. Растягивая губы в дурацкой ухмылке, я поднимаюсь на ноги. На меня смотрит Маркус. Одежда висит клочьями, но он жив и здоров, пускай и немного бледен. А вот его противник лежит на земле без движения.

– Чему ты улыбаешься? Думаешь спас его? Бессмысленная трата сил, я ведь все равно его сожгу.

А меня охватывает эйфория. И очередная, полубезумная идея захватывает мой разум, ведь я придумал как его победить. Придумал способ спасти остальных…

– Я просто смеюсь над тобой. Жалкий ты человек, нет существо…– лицо Маркуса вытягивается в удивлении. – Ведь кто ты без своего огня, без своего аркана? Всего лишь больной человек, для которого смерть будет избавлением…

Я приподнимаю руки в, как мне кажется, боксерской стойке и машу рукой подзывая своего визави поближе.

– Давай! Покажи, что умеешь в обычном бою!

– А ты я вижу совсем поехал…– бормочет Маркус, но потом произносит, растягивая губы в ухмылке, – И мне это нравится! Хорошо. Нет, отлично! Ты развлечешь меня ещё немного!

Давящий груз на плечи пропадает, и я с наслаждением разминаю плечи, а противник занимает примерно ту же стойку что и я, только начинает серию мелких прыжков на носочках. Он умеет драться в отличие от меня. Плевать.

Мой неумелый выпад левой, он легко отводит, и я проваливаюсь, а он втыкает свой кулак мне в селезенку. Больно. Но мне плевать.

Периодически я пытаюсь остановить сердце своего оппонента, но он лишь улыбается, вероятно ощущая работу своего артефакта. Я даже попытался до него дотянуться, но был наказан сломанной рукой.

Враг играет со мной, но улыбка не покидает моего лица. Я ослаб от потери крови, шатаюсь от пропущенных ударов, падаю от очень болезненных серий, но все равно нахожу у себя силы подняться. Ещё раз. Потом ещё раз. С неизменной улыбкой на разбитом лице.

Врагу это не нравится. Враг злится и не понимает происходящего и его комбинации становятся все злее и болезненней. Вот он ловит меня в захват и ломает в двух местах руку. Больно. Удар в висок, гортань, печень. Больно. Больно даже несмотря на все мои усилия блокировать боль. Но я продолжаю улыбаться. И вставать.

Враг психует и его кулаки окутываются пламенем, а на плечи тяжелым грузом падает усиленная гравитация. К сломанным костям добавляются ожоги, и я кричу. Но харкая кровью, продолжаю подниматься и жду. Жду результата моей работы. Того крошечного микровоздействия на чужой организм, который я проводил с каждым полученным ударом, с каждым касанием к своему телу.

– Мне это надоело. Ты стал… Неинтересным. И раздражаешь, – сухо говорит мне мой Враг и следующая серия, окунает меня в воистину необъятный океан боли. Нет, БОЛИ!

Кричу и смеюсь. Давлюсь воздухом из раздробленной гортани и сломанной, потрепанной куклой валюсь на землю. Меня оттеснили практически с самого начала кромки сада, и я из последних сил поворачиваю голову налево. Надеюсь, Настя и остальные убежали…

– Я победил. – недовольно произносит Маркус. Ведь моя улыбка не покидает моего лица.

Сил не хватает, чтобы восстановить речевой аппарат, так что я лишь слегка покачиваю головой в жесте отрицания.

– Да сдохни ты уже наконец!!! – орет Маркус и в руках у него появляется огромный шар сжатого пламени.