– Привет… Да вот не могу пароль подобрать к компьютеру…– отозвалась та, машинально грызя ноготь. Сидела она ко мне боком, так что я ещё имел возможность полюбоваться её профилем.
– Попробуй пароль «пароль» – предложил я, подойдя к шкафу.
– Эмммм… – девушка выполнив требуемое – подвисла, и глядя на приветственную заставку загрузочного экрана принялась задумчиво рассматривать прядь своих волос на отсвете солнечных лучей.
– Даже не думай. Ненавижу блондинок.
– Что? – Рыжая вышла наконец-то из созерцательного состояния и сфокусировав на мне взгляд грозно, по её мнению, нахмурилась – А ты что здесь делаешь, и кто тебе разрешал сюда приходить?!
– А ты не видишь? Одежду ищу.
– ЭТО! МОЯ! КОМНАТА!!!
– Ты носишь мужские футболки? Да ещё и фанатка Sabaton-a? Вот уж не думал…
Черная футболка была тут же развернута картинкой к ней. Рыжая снова забавно подвисла. Блин, прикольно её троллить. Молодая, неопытная. Прошлая Настя за словом в карман никогда не лезла, а эта сидит, ротик приоткрыт, глазками хлопает… Милашка.
– Ладно, пойду я. Не скучай.
Таким вот нехитрым образом подняв себе настроение, я пошел переодеваться, пока на мне не треснула эта рубашка. Серьезно, или я стал крупнее или мне какой-то брак подсунули, но я действительно опасался за целостность данного предмета гардероба. Но да пофиг. Главное, что, возле моей комнаты меня поймал один из охранников и велел идти к Волкову в кабинет. Быстро переодевшись, я довольный пошел на встречу.
Обстановка в кабинете была сугубо деловая. Ну, то есть вещи, интерьер, цвета – все буквально кричало, что их хозяин жутко занятой человек и терпеть не может, когда ему мешают.
Сам Виктор Сергеевич Волков, был невысоким, сухопарым мужчиной, с благородной сединой на висках, одетый в белоснежную рубашку и классические брюки. Он что, даже работая из дома одевался так? Или только приехал? Да нет, я бы заметил приезд или отъезд автомобиля… Внимательное выражение лица, чуть изменилось стоило ему увидеть футболку.
– Проходи Сергей. Садись.
Ага, в комнате не было ни одного стула, кроме собственно кресла, на котором восседал хозяин кабинета. Мне что, на коленки ему садиться? Пфф…
– Спасибо вам, но я лучше постою, молодость, знаете ли, да и бар ваш проверю, если не возражаете…
– Что ты. Конечно проверяй. Хоть рассмотришь, что нормальные люди употребляют…
– Да я не с этой целью интересуюсь. А сугубо беспокоясь о Вашем здоровье… И судя по разнообразию напитков – развивающемся алкоголизме…
– Алкоголизм лечится. В отличие от той глубины собственного ничтожества, в которой ты пребываешь. Мальчик.
– Бросьте, Виктор Сергеевич, умудренная высокопарным слогом и сединами старость вам не к лицу. Толи дело бесшабашная молодость со здоровой печенью…
– Ладно, поболтали и хватит.
– Поддерживаю. Всегда испытывал уважение к старикам, но что-то в вашем случае это не работает.
– Я сказал хватит. Лучше поговорим о моих гостях.
– Хм. Вы же прекрасно знаете, почему у меня к вам такое отношение? А ведь я надеялся, что вы в первую очередь спросите о своей дочери.
– Дочка жива и здорова. Связалась она, конечно, с откровенным отбросом, но это её проблемы.
– Да уж. Ладно. Что вы хотели узнать о гостях?
– Кто они и откуда?
– Крупный паренёк – мой друг. Занимается банковским делом, страшно умный, но с легкой придурью…
– Ты знаешь о ком я, – старик даже рыкнул в раздражении. – Трио беловолосых.
– Знаете, а я думаю, что вы в курсе. Просто, мне тут умный, но с придурью паренёк, выдал интересную информацию. Оказывается, у телефона Рыжика, – на этих словах, старика снова перекосило, – установлено непредусмотренное разработчиком программное обеспечение. Или если для вас, по-простому, прослушка. Ещё и хитрая такая, замаскированная под обычный родительский контроль… Поэтому мне интересно услышать от вас – что вы хотите узнать из того, что вам и так известно? Подумать только, папаша-вуайерист. Чтобы сказала ваша дочь, узнай о том, что добрый папочка прослушивает все, что захватывает её телефон?
– Заткни свою гнилую пасть, сучёныш и перестань лезть в мою семью! – Волков и не заметил, как перешёл на повышенный тон.
– Семью?! Твоя дочь, сутками лежала в реанимации, а ты даже не поднял свою вечно занятую жопу и не навестил её! – я тоже слегка потерял самообладание и рыча шагнул ко столу, вперив свой взгляд в глаза этого наглого старика.
– Она получала должный уход и лучшие лекарства. Её жизни больше ничего не угрожало, а мое отсутствие на работе может стоить жизни тысячам людей. Ты никогда этого не понимал, жалкий докторишка. Для этого нужно мыслить глобально, а ты умом для подобного не вышел! – Волков, напротив, шипел словно кобра, которую индийский укротитель змей только что огрел дубинкой по голове…
– Знаешь… А давай сыграем в угадайку. Ты, сухарь хренов, любил свою жену. По-своему, по-уродски, но любил. А она или ушла к другому или умерла. И Настя тебе сильно её напоминает. Поэтому, ссыкливая ты мразота, ты тупо боялся её навещать, вечно отговариваясь занятостью на работе и как конченный извращенец, ты следил за…
Хрясь! Кулак Волкова впечатался мне в скулу. Меня повело в сторону и на пол полетели какие-то бумаги, канцелярские принадлежности и, словно в насмешку, фотография мужчины в темном костюме тройке и счастливо улыбающейся женщины, рыжеволосая прическа которой, выглядывала из-под откинутой назад фаты.
– Кто. Тебе. Это. Сказал? – Волков дышал тяжело, лопнувшие капилляры окрашивали белки глаз в красный. На секунду я даже забеспокоился, что его хватит инсульт. Но вряд ли он оценит просьбу поднять руки выше головы или улыбнуться…
– Никто. Просто «скудный умишко» умеет думать и делать предположения. А «жалкий докторишка» держал за руку твою дочь, переживающую очередной кошмар…
– Пошёл вон из кабинета и моего дома, – ровным голосом произнес Волков.
– Да иди ты на кончик препуцио*, упырь. Когда сюда зайдет Кавия и ты начнешь послушно вякать по сценарию, подсунутому тебе «важными людьми», она выслушает тебя, а после использует и выбросит как игрушку. Ты, со своими истериками, просто лакомое блюдо для её стола, – с этими словами, я шагнул к напрягшемуся старику и поймав его за рукав, сходу организовал ему выплеск эндорфинов. Старик, закатив глаза от блаженства рухнул обратно в кресло. С уголка рта потекла слюна.
Снова касаюсь его и возвращаю все в норму. Волков смог лишь прохрипеть:
– Что это было?
– То, чем эта женщина тебя сделает. Да и любого другого.
После этого, я развернулся и вышел за дверь, столкнувшись практически нос к носу с Настей.
– Привет Рыжик. А ты знала, что подслушивать нехорошо? – я улыбнулся.
– Прекрати называть меня Рыжиком пожалуйста. Папа всегда так маму называл…
– Оу. Понятно. Теперь понятно. Хорошо, милая, не буду.
– И у тебя кровь…
Я машинально потер скулу. О, фига старик меня приложил. Даже руку разбил о мою пустую головешку…
– Это не моя. Ты лучше проверь как там отец. Мы немного повздорили, но сейчас хороший шанс для вас обоих поговорить и начать все заново. Каким бы он козлом не был, но он заслуживает немного семейного счастья…
Мое рыжеволосое солнышко только и смогло, что молча кивнуть, пряча глаза. А я медленной походкой, сутулясь, пошел в свою комнату. Что-то я устал…
Остаток вечера я валялся на кровати щёлкая телеканалы. Новости везде были примерно одинаковыми. Нападение группы террористов на больницу. Оперативное вмешательство полиции и ошибка их командира. Его фраза «С террористами – переговоры не веду!» спровоцировала последующее боестолкновение, унесшее сто тридцать четыре жизни. Свыше двухсот человек пострадали в той или иной мере. Не знаю, как обстоят дела в интернете, но судя по собирающимся стихийным митингам – общество бурлило. Общество возмущалось и общество оплакивало жертв. А ещё жаждало крови чтобы больше никто и никогда!
Оперативно были найдены и отданные под трибунал парочка генералов, заведующие этой операцией. Сняли с поста начальника полиции, инициировано разбирательство в МВД. Увы, сам командир подразделения спецназа погиб, так что избежал последствий. Поэтому на него не стеснялись вешать всех собак, хоть помогало это крайне мало.
