Так что быстренько снимаем свою одежду, переодеваемся в хирургический костюм, который наравне с халатами висит у меня в шкафу и вперёд, к свершениям. Дверь в кабинет, кстати, была не заперта. Будет забавно, если кто-то заглядывал сюда, пока я был в отрубе. Интересно, что он подумал? Что доктор нажрался как скотина? Ведь запашок в кабинете стоял ещё тот.

А, ну нафиг. Хотя такие мысли отвлекали от того, чтобы «отсыпать себе немного счастья».

Пост дремлющей медсестры (Хм, может бабушек с бессонницей организовывать на ночные дежурства?), я прошёл успешно, хотя этажом ниже, у хирургов, пришлось махнуть рукой молоденькой интернше, познающей, скорей всего в качестве наказания, тяжёлые условия ночных бдений. Но, учитывая то, что ей компанию составляла парочка таких же оболтусов, а доносившееся приглушённое хихиканье явно говорило о том, что дежурство у них проходит как минимум нескучно. Хотя такое «нескучно» намного лучше, чем когда ты с взмыленной задницей бегаешь в авральном режиме.

Процесс принятия душа описывать не буду, разве что после него градус моего настроения поднялся чуть выше, и я определил себе способ борьбы с условной зависимостью.

Тут, как говорится, не можешь помешать – возглавь.

Если я жёстко буду регулировать гормональный фон, скорей всего повторится вчерашняя история. Если отпущу на самотёк… Нууу… счастливый идиот, конечно, неплохо, но как-то стыдно. А значит, нужно двигаться вперёд и повышать выработку эндорфинов природным путём. То есть двигаться вперёд, достигать цели, получать позитивные эмоции от общения, особенно с противоположным полом и в горизонтальной позиции…

Что-то меня не в ту степь понесло. Начнём с самого простого и доступно в больнице средстве эмоционального удовлетворения.

И нет, это не распитие медицинского спирта, а помощь людям.

Благо возможностей для этого у меня навалом. А если я буду помогать людям не косплея одного целителя из еврейских земель, то возможно и закончу получше, чем он.

Поэтому не удивительно, что на такой жизнерадостной ноте, я после душа направил свои больничные кроксы в сторону компашки.

– Хэй молодёжь! Как дежурство протекает? – улыбнулся я, подойдя поближе. Правда, разница у нас всего парочка лет, но у нас свои критерии понятия молодёжи. Когда открывается счёт на личном кладбище, значит, доктор взрослеет…

– Издеваетесь, да? – Молодой парень как-то излишне враждебно на меня зыркнул и нахмурившись скосил глаза на смутившуюся девушку.

Хоть и в хирургическом отделении и нет гиперактивных и сверхчувствительных к шуму бабушек, но мы все равно говорили шёпотом

Оба-на, да это же Лизонька. Я и не узнал её сначала из-за царившего полумрака. Это та девушка, к которой он клеился в последний мой рабочий день. Интересно, где он сам?

– Разве что самую малость. Надо же было проверить, как вы усваиваете сложную науку медицинских примет.

– А я в них не верю. Это антинаучно, – заявил второй, пренебрежительно махнув рукой, – так что хорошо у нас протекает дежурство. Тихо, спокойно, вообще шик!

На что я лишь пожал плечами, мол, твоё право верить или нет, и обратил свой взор на потупившуюся в смущении девушку.

Чего это она? Дурацкий мозг тут же выдал картинку с рыдающим от счастья 2д пареньком и транспарантом «Добро пожаловать в гарем?» . Бр-р-р. Долбаные гормоны.

– Лиз, ты Юру не видела? Он домой ушёл или тут где-то шастает?

– Юрий Алексеевич свободный человек и не обязан мне докладывать о своём местоположении, – даже как-то приосанившись, но излишне сухо произнесла девушка, но встретившись со мной взглядом, снова засмущавшись чему-то, уткнулась взглядом в пол.

Ясно, значит, поссорились.

– Я понял. Но если ты его увидишь, передай от меня, что он слепой тупоголовый мудак, что просто обязан притащить свою убогую и не понимающего своего счастья тушку в мой кабинет через полчаса. Договорились, солнце ясное?

– Договорились, – тихо произнесла девушка, даже не поднимая головы.

– Ну и чудненько. Тогда ни пуха. – Махнул им рукой, прощаясь.

На выходе взгляд зацепился за табличку детского отделения, и настроение слегка испортилось от вчерашних неприятных воспоминаний. В целом, не могу сказать, что был неправ, говоря все те слова Рыжей или Вике. Нет, я и сейчас считаю, что начни я лечить всех без разбору 24/7 то мне все равно не хватит времени вылечить всех, но ведь можно было как-то тактичней сказать об этом. Фразу «Вы умрёте» пациенту можно сказать ведь разными способами. Например «Мы сделаем все возможное» или «У нас неплохие шансы» ну и так далее и тому подобное. Ведь люди сталкиваясь со смертью всегда падки на надежду. А вместо этого, я полез учить всех жизни. Дурак.

Поэтому вдох-выдох и вперёд. К тому же, практика на ком-то поможет мне осознать и понять область применения моих приобретённых возможностей.

Дверь отделения закрылась за спиной, и я огляделся. Сестринский пост пуст. Вот коза или козел! А если пациенту плохо станет?

Но мне так даже лучше, так-с, где там тот мальчик лежал? Добро ведь лучше причинять тем, кого знаешь и тогда меньше вероятность, что тебя побьют в процессе его причинения…

Хирургическое отделение ночью вообще забавная штука. Полумрак, тихие стоны маленьких пациентов, заглушаемые скрипом кроватей, что мучаются во сне от ужасов прошлых или будущих операций. И ты. Словно призрак, плывущий через атмосферу боли, надежд и страха. Надеюсь, сегодня я смогу сделать этот мир чуточку лучше…

Знакомая палата и в сумраке я вижу спящую девушку на кушетке и кроватку возле неё.

На секунду замираю, так как не хотелось бы объяснять мамаше, что врач из другого отделения делает в полчетвёртого утра возле кровати её сына.

Мысленно стукаю себя по голове. Я ведь обладатель суперсил или погулять вышел? Стимулирую активность световых рецепторов сетчатки, одновременно повышая в них концентрацию зрительного пигмента родопсина, а также максимально расширяю зрачки.

Конечно, видеть, как кошка я не стал, но ночное зрение явно улучшилось. Главное теперь на яркий свет не попасть иначе ослепну нахрен.

Стоп. Приглядываюсь получше и захожу в палату. На кушетке возле ребёнка спит не его мамаша.

– Вот дура, – шепчу себе под нос, разглядывая вырубившуюся Вику.

Спит, подложив себе под голову историю болезни. Ну, точно дура.

– А? Что? – девушка рывком поднимает голову, и я от неожиданности не нахожу ничего лучшего, чем попросту вырубить её. Банальная стимуляция барорецепторов сонной артерии. В борьбе и прочих боевых искусствах этого же эффекта достигают за счёт продолжительного и сильного сдавливания шеи противника, а тут всего одно касание. Охренеть.

Снова касаюсь девушки. Мда. Она в явном отрубе, но точно жива.

Ладно, лучше займусь малышом, как перевести Вику в режим сна, я разберусь позже. Мозг помнит об альфе, бета, гамма ритмах, но как искусственно повлиять на него, чтобы он уснул здоровым сном, а не как бывает в случае с медикаментозной комой?

Касаюсь малыша. Хм. Ну да, он явный нежилец при обычном лечении. Даже если отбросить пересадку печени и надеяться на ресурсы молодого организма, ему все равно нужно делать операцию на сердце, устраняя дефект межжелудочковой перегородки. А ведь есть ещё энцефалопатия… Мдяяя.

Но начнём с самого, как ни странно, простого – починки сердца.

Объективно, прошла минута времени и дефект исправлен. Да любой кардиохирург отдал бы правую руку, ногу и яичко за такую возможность. В очередной раз подумал, насколько приобретённые способности удивительные. Представил, как парамедики на месте смогут излечивать тяжёлые раны. Хирурги всего одним касанием смогут лечить заболевания, длительность операций которых, составляет десятки часов…

Но я реалист. Этими же способностями легко можно и убивать. Увы. Мы, люди, собственные изобретения всегда в первую очередь приспосабливаем для уничтожения себе подобных и лишь потом, словно объедки, бросаем силы на созидание…

Чёрт. Опять в философию ударился. Хотя она позволяет отвлечься, и довериться рабочим инстинктам, шаманя над печенью мальчика.