- Теперь он ее поймал, - сказала девушка в желтом. - И не отпустит.

- Я говорила ей остаться дома сегодня, - добавила девушка в голубом. - Она никогда не слушает.

- Я тоже никогда не слушаю, - вмешалась Мона, и это заставило девушек в голубом и желтом рассмеяться так сильно, что они чуть не упали. Они снова взялись за свои ленты и запрыгали вокруг Малькольма и девушки в розовом. Теперь ее платье было спущено до талии. Ее груди были маленькими и бледными, а соски розовыми, как и ее одеяние, и ее лицо было переполнено экстазом, когда Малкольм лизал ее маленькие соски, его огромные руки лежали на ее тонкой талии.

- Он не отпустит ее, пока она не сдастся, - сказала девушка в голубом, беря Мону за руки и делая из них мостик. - А ты как считаешь?

- Я уверена, что в конце концов он ее отпустит, - ответила Мона. - Разве не так?

- Но она больше не будет водяной нимфой, когда он закончит с ней, - добавила девушка в желтом. - Она будет влажной нимфой!

Даже Малкольм перестал ласкать Розочку достаточно долго, чтобы посмеяться. Все рассмеялись, и танцы возобновились. Они кружились и вертелись, поворачивались и кланялись, и казалось, что Мона никогда не устанет от этого. И тут Малкольм сорвал с белокурой девушки ее розовое платье. Он развернул ее и взял ее сзади.

- Так и знала, - сказала девушка в желтом, завершая вращение. - И не говори, что я не предупреждала ее.

Малкольм взял в руки член и направил его в розовую дырочку девушки. Все остальные девушки и Мона тоже, захлопали и зашумели, когда Малкольм притянул к себе бедра своей плененной нимфы и быстро вошел в нее. Ее запястья все еще были связаны перед ней, и она прижимала их к груди. Она издавала тихие звуки удовольствия и протеста - охи и нет, и снова охи.

Грешно смотреть на это, но отвести взгляд было невозможно. Три свободные девушки жались друг к другу, показывали пальцами и хихикали, прикрываясь ладонями. Мона ощутила ребяческую легкость, свободу воздушного змея. Ей казалось, что она попала в чей-то эротический сон, и раз уж она там оказалась, то вполне может подыграть ему.

Лицо девушки в розовом стало красным, от того, как грубо Малкольм брал ее сзади. Он согнул колени, чтобы опуститься на несколько дюймов, чтобы глубже вколачиваться в нее. Его бедра раскачивались в безумном темпе. Казалось, что его ноги были гораздо более волосатыми, чем Мона помнила, а уши более заостренными, чем когда-либо прежде. У нее действительно кружилась голова от всего этого смеха и кружения, и она уже знала, что Малькольм умеет маскироваться таинственным образом. Он издал животный рык, продолжая вколачиваться в девушку сзади, и та издала девичий всхлип. Мона стала влажной, наблюдая за происходящим, ужасно влажной, и ей уже не терпелось поскорее оказаться рядом с сатиром.

Мышцы Малькольма были напряжены по всему телу. Он весь вспотел, кожа его натянулась, напряглись сухожилия, органы и кости. Он насадил девушку на свой член в последний раз. Она закричала в оргазме, и он прорычал в ответ.

Девушка соскользнула с его органа и упала на пол на спину.

- Розочка! - воскликнула девушка в желтом. Она опустилась на колени рядом с девушкой в розовом и сняла ленты с ее запястий. Девушка в голубом подняла бледные руки девушки в розовом к губам и поцеловала их.

- Ты здесь? - спросила девушка в голубом.

Розочка открыла глаза и подняла голову. - Он добрался до меня. - Она издала жалкий фальшивый кашель, словно ребенок, пытающийся откосить от школы.

- К самому сердцу? - спросила девушка в желтом, ее глаза округлились от любопытства и переживания.

- У меня что, сердце между ног? - спросила девушка, Розочка.

Девушки покачали головами.

- Значит, не там он достал меня! - воскликнула Розочка.

Все снова засмеялись, даже Розочка, которая пыталась притвориться мертвой.

- Голубика... - сказала Розочка сквозь едва приоткрытые губы. Ладонь закрывала ее глаза.

- Да, Розочка? - спросила Голубка.

- Отомсти за меня... - сказала Розочка. Ее рука упала на пол, и она потеряла сознание... на три секунды, пока снова не захихикала.

- Я доберусь до него, - ответила Голубика, и встала. - Он никогда не увидит, как я кончаю.

- Почему нет? - спросила девушка в желтом. - Или ты планируешь закрыть ему глаза, когда будешь кончать?

Малкольм присел за своим троном, делая вид, что скрывается, пока нимфы строили планы мести. Его темные глаза двигались влево и вправо, как будто он ждал неминуемой атаки неизвестных врагов.

- Ты иди справа, - сказала девушка в желтом Моне. - А я справа. Если он попытается убежать от Голубики, одна из нас поймает его.

- А что мы будем с ним делать, когда поймаем? - спросила Мона.

Нимфа в желтом одеянии покачала головой. - Я еще не думала так далеко вперед. Давай поймаем его. Раз, два, три!

Все трое бросились к трону.

Мона не могла дождаться, когда прикоснется к Малкольму, но он был слишком быстр для нее, он увернулся от ее рук. Его чуть не поймала Голубика, но он уклонился вправо. Как раз в тот момент, когда девушка в желтом собиралась поймать его лентой, он схватил ее за запястье и притянул к себе.

- О нет! - закричала Голубика. - Он поймал Санни!

- Поразительно, - сказала Розочка, сидя на полу.

- Потому что она такая быстрая? - спросила Голубика.

- Потому что уже середина ночи!

Голубика так сильно рассмеялась, что Моне пришлось держать ее. Тем временем Малкольм усадил Санни, девушку в желтом платье, к себе на колени на троне. Пока она извивалась и боролась, он разорвал ее платье до талии, Мона сказала бы, что ерзание и сопротивление больше навредило ей, чем помогло. Малкольму, безусловно было легче сорвать ее платье, что могло или не могло входить в планы Санни. Малкольм притянул ее обнаженную спину к своей груди, и обхватил ее груди, покачивая ее на коленях.

- Может, нам попытаться спасти ее? - спросила Голубика Мону.

- Ничего не делайте, - ответила Санни, ее голос дрожал от толчков Малкольма. – Так вы сделаете мне только хуже.

- Кажется, ей нравится там, где она сейчас, - прошептала Мона.

- Да, - прошептала Голубика. - Но он не должен об этом знать.

Малкольм сорвал остатки платья с тела Санни. Прозрачная ткань рвалась, словно бумага, и собралась у его ног, словно золотое подношение. Он приподнял Санни за талию, а когда снова опустил ее, то уже насаживал на свой член. Она приняла его весь, ее спина выгнулась, а голова запрокинулась назад. Малкольм обхватил ладонью ее шею и шептал ей на ухо.

- Как думаешь, что он говорит ей? - спросила Мона Голубику.

- Вероятно, что-то очень важное, - ответила Голубика. Затем она захихикала и подняла обнаженную Розочку с пола на ноги. Пока Малкольм развлекался с Санни, все трое начали танцевать. Все трое взялись за руки и закружились вокруг трона. Затем они выстроились в "паровозик" на несколько минут. Все это время Малкольм погружался в свою нимфу, приподнимал ее, зависал в воздухе и затем снова опускал, пронзая ее снова и снова

- Отпусти меня! - Закричала Санни. - Я требую, чтобы ты освободил меня!

- Никогда! - ответил Малкольм, теперь очень похожий на сатира, ноги волосатые, как шкура животного, а уши заостренные, как ножи.

- Никогда-никогда? - спросила Санни, когда Малкольм прикусывал ее за шею.

- Нет, пока ты не кончишь, - ответил он.

Она с важным видом кивнула.

- Ну, тогда мне лучше это сделать, - ответила она. Он сильнее прижал ее к себе на коленях, отчего ее груди задрожали, а волосы разлетелись в разные стороны. Малкольм трахал ее снизу, выгибая бедра навстречу ее, скользя ею вверх и вниз по всей длине своего члена. Наконец, он запрокинул голову и приподнялся вместе с Санни на фут над креслом, и она все еще была связана с ним, ее бедра в его руках, и она кончала и он кончал, и их крики удовольствия слились воедино.

Санни соскользнула с колен Малкольма, и Мона подхватила ее до того, как та упала на пол.