– Вы хотели, чтобы я ответил, что я о нем думаю как капитане?

– Да. Именно так.

– Вам честно сказать или как можно более вежливо? В обоих случаях будет чистая правда. – Теперь над стоящей рядом прекрасной женщиной немного издевался я. Тоже секс, в какой – то степени. Главное с ним не перебрать, чтобы на ладонях не стали расти волосы.

Фрейя ан Феллем безмятежно улыбнулась, явно прекрасно поняв и приняв мои посылы.

– Вежливости вокруг моего мальчика всегда было достаточно. До приторности. Для разнообразия скажите честно.

– Прекрасно, – кивнул я. – Тогда для вас неприятное известие. Как бы он ни был хорош, а у парня на выбранной стезе проглядывает прекрасное будущее, роту ему давать было рановато.

– А зачем же тогда вы? – захлопала глазками блондинка, делая вид, что недопоняла мои слова.

– Милостивая фрейя, – вздохнул я, – в отряде наемников может быть только одна голова, которая по-настоящему принимает решения. Ни я, ни Хоран голову вашего сына заменить не сможем – наше дело думать над исполнением этих решений. Вряд ли он собирал свою роту для того, чтобы ей командовал кто-то другой. Подменить его можно раз, можно два, такое случается, но на третий солдатики непременно задумаются, кто всё-таки в роте по-настоящему управляет… и ничем хорошим это не закончится.

– Думаю, я вас поняла, – кивнула госпожа ан Феллем. – И вы считаете, что ничего нельзя сделать?

– А что я или Хоран можем сделать, пока он сам не набьёт шишек и не наберется опыта? – Пожал плечами я. – Только дать совет, когда никто не видит и есть такая возможность. И то, у па… капитана может не вовремя закусить самолюбие и он сделает наоборот. Потом те, кто останется жив, конечно, ему голову нагреют и из роты уйдут, но это потом. А жизнь она даже у наемного солдата одна-единственная.

– Мой сын не настолько глуп!

– Вполне верю, но в жизни бывает всякое. Например, когда советы будут звучать слишком часто. В целом никаких других проблем у него нет.

Женщина задумалась. Размышления тоже ей очень шли. Я искоса любовался собеседницей, задатки художника, за последние двадцать лет реализуемые больше в карандашных рисунках стиля ню и кальках портаков[18] для сослуживцев, вылезли из глубин очерствевшей души и прямо-таки требовали испытать себя в настоящем искусстве.

– Сколько вам лет, фер?

Такого быстрого перевода темы я не ожидал. Да и отвечать на вопрос честно было, скажем так, опрометчиво; омоложение в Хейене было услугой, доступной далеко не каждому. Тем не менее нагло врать искренне нравящейся мне женщине тоже не хотелось.

– Мужчине, как и женщине, столько лет, насколько он выглядит.

– Вот как? – Мне открыто и по-доброму улыбнулись. – Не слышала таких слов…

Дама, всё еще задумчиво улыбаясь, покачала головой.

– Надо будет запомнить…

Я тоже улыбнулся и немного деланно развёл руками.

– Угощайтесь. Но про мужчину добавил сам, в оригинале упоминается одна только женщина.

– Спасибо! – Мне нежно коснулись лежащей на подоконнике левой кисти. – За все. И честность в том числе.

Женщина стала серьёзной.

– Я не одобряю выбор сына, но не могу с этим ничего поделать. Я знаю, что вы чужой в Аэроне, и, как попали в роту Лойха, мне тоже известно. Но теперь и вам следует знать, что в Бир-Эйдине у вас появились настоящие друзья. Которые не забудут ни вашей храбрости, ни вашего добра представителям нашего рода, ни вашей сегодняшней честности. – Фрейя ан Феллем еще раз на секунду накрыла мою кисть своей и, кивком попрощавшись, изволила удалиться, оставив в определенном недоумении. Создавалось впечатление, что она типично по-женски из сказанного поняла куда больше, чем подразумевал я сам. Поднапустил тумана в последней фразе, понимаешь…

На следующий день сразу с утра мы, естественно, никуда не уехали. Сначала нам с капитаном опять парила мозги местная власть, потом в последний раз опрашивала стража, и в конце концов мы угодили в цепкие лапы настоятеля расположенного неподалеку от ратуши храма Тира, который, как оказалось, тоже с нами вчера недостаточно пообщался.

Впрочем, неудовольствия встреча с последним, в отличие от остальных, не вызывала. Человек, отдающий тебе деньги, очень редко вызывает какой-либо негатив. А баблишка он мне выдал немало, тридцать золотых за три вампирьи головы были хорошей суммой даже по меркам привыкшего ни в чем себе не отказывать молодого ан Феллема. Вкупе с трофеями с самих кровососов ужин выходил очень удачным – по факту, я в этой стычке без каких-либо расходов получил прибыль, которую лейтенант наемников не всякий раз возьмет даже с целой компании. Причем не только с денежного содержания, но даже с трофеями. Пусть даже один золотой настоятель тут же изъял на административный сбор членства в гильдии охотников на вампиров.

Штаб-квартира «воинов Тира», сочетавшая в себе контору, таверну-столовую и постоялый двор для своих, располагалась тут же, на задворках храма, так что там мы тоже побывали. Это стоило сделать даже не столько ради любопытства, сколько чтобы получить полагающийся членам гильдии при регистрации серебряный жетон с мастерски начеканенным клыкастым черепом, рассекаемым молнией, с одной стороны и гербом Бир-Эйдина, дополненным установочными данными владельца, – с другой.

При этом я в который уже раз умилился – выдача была обставлена прямо в земном ключе, с толстой амбарной книгой и жетоном, извлеченными из запираемого железного ящика, с поздравлениями с вступлением в ну очень уважаемую людьми и властью организацию и, ясен пень, с пожеланиями боевых успехов в конце. Количество числящихся на мне кровососов в книгу ответственное лицо тоже вписало. Заодно набив на жетоне кернами не только мои данные, но и три соответствующих знака. Меня самого интересовало в этот момент совсем другое – графа «Судьба» таблицы. Которые, к слову сказать, в Аэроне бюрократия сумела изобрести. Насколько я успел глянуть корявые рукописные строки, данный букс играл роль послужного списка и, помимо установочных данных гильдейца и его успехов на ниве вампиробойства, отслеживал дальнейшую судьбу фигуранта. Товарища, вступившего в гильдию передо мной, вампиры уже успели прикончить, о чем было прямо написано, причем даже с предполагаемым именем его убийцы. Прожил новоиспеченный «воин Тира» после регистрации в организации меньше недели.

– Был силён, храбр и глуп. Двух «птенцов» убил, а обратившего их кровопийцу упустил. – Правильно понял направление моего взгляда обретавшийся в конторе секретарь, скорее начальник штаба организации шен Силен Фреде – неброско одетый низкорослый жилистый живчик с крысиными усиками и вкрадчивой речью, портретно схожий с усредненным изображением итальянского мафиози из голливудских фильмов шестидесятых.

– И часто мстят?

– Очень, – «мафиози» опередил мой начальник. – За «детей» почти всегда пытаются отомстить. За «хозяина» когда как.

– Всё проще, благородные господа. – Фыркнул Фреде. – Вампиры – твари территориальные, им в своем домене ловчие без надобности. Это слабый вампир от мести может отказаться, а сильный за «детей» мстит, потому что иначе земли, с коих кормится, не удержит. Свои же сожрут. – Главный бюрократ вампиробойц перевёл взгляд на меня и, ёмко вычленив суть, уточнил тему: – Удивительно много голов спас их же язык, если удержать за зубами ума хватило.

– Нам неизвестность уже не грозит, – безразлично пожал плечами я.

– Так вы и не быдло черноногое, – вернул мне жест Силен. – Вас ещё надо достать. Если даже «хозяин» этих четверых рискнет. Лицом к лицу с вампиром сойтись и выжить не всякому дано, а вы, фер, в одиночку троих порубили. Уважения их «хозяин» не потеряет, этих кровососов вы ведь не спящими убили. Да и вообще были в полном праве – они сами драки искали.

– А за чужих у них тоже мстить не принято, – добавил капитан. – С земли, что вампир держит, успел уйти – искать не будут.