– Юля? Юля, ты слышишь меня? – настойчиво повторили вопрос, встряхнув меня хорошенько.
Я слышала, только открывать глаза не торопилась. В крепких объятиях было так уютно, тепло, что хотелось продлить эти секунды. Насладиться заботой, ощущением того, что ты кому-то важна, нужна и небезразлична.
– Да, да, все в порядке. Просто голова закружилась, – пролепетала растерянно.
Открыла глаза и уставилась на полные чувственные губы. Совсем близко. Всего в каких-то нескольких сантиметрах от меня.
В голову ударила шальная мысль. Дикая, совсем не к месту, противоречащая всем правилам.
Если чуть-чуть податься вперед, то я коснусь их. Попробую на вкус.
– Ты меня напугала. Кто тебе разрешил вставать? Ты же только-только пришла в себя, – тихим баюкающим голосом произнес Егор, а я вспыхнула от смущения, понимая, что если бы он не заговорил в эту секунду…
Втянула шумно воздух, отстраняясь и пряча взгляд.
Боже, что со мной происходит?!
У меня погиб любимый человек, а я так остро реагирую на его брата! Тянусь, млею в его объятиях. Думаю о несостоявшемся поцелуе.
Это сейчас я ничего не помню и не ощущаю боль утраты. Но рано или поздно память вернется ко мне – и ответочка прилетит нехилая.
– Я вполне нормально себя чувствую. Ты просто напугал меня.
Теперь и Егор отступил, делая шаг в сторону. Оглядывая с ног до головы и странно хмурясь, словно ему не понравился мой ответ.
И руки нервно спрятал руки за спину, показывая, что не причинит мне вреда.
Или ему неприятно меня касаться?
Мысль ощутимо задела за живое, отозвавшись недовольством внутри.
– Извини, – сухо бросил он.
– О чем вы разговаривали с врачом?
– Можешь называть меня на ты. Нам придется долго и тесно общаться, – прислонившись плечом к стене, протянул Егор.
Переходя уже на другой тон, с вибрирующими нотками, на которые тут же отозвались мурашки по всему телу.
Он будто угадал мое недавнее смятение и теперь откровенно насмехался. Проверял свои догадки.
– Хорошо. О чем ты разговаривал с врачом?
– О тебе.
– А конкретнее?
– О твоем здоровье, о предполагаемом лечении.
– Это платная клиника? Кто меня сюда привез? Я смогу оплатить счет по окончании?
– Давай-ка для начала вернись в постель, – спокойно отреагировал Егор на шквал моих вопросов. – Тебе сейчас нельзя долго разгуливать. И волноваться.
– Я хотела искупаться.
– Позже, – отрезал он. – Тебе на пороге стало плохо. Где гарантия, что ты не потеряешь сознание в душе? Тем более мы еще пока не знаем, насколько серьезна полученная тобой травма.
– Но…
– Вариант, что мы пойдем в душ вместе, устроит? – без тени намека на шутку.
– Н-нет, – запнулась я, чувствуя, что щеки опять заливает румянец, и ощутила на себе острый, как бритва, взгляд Егора.
Он проникал под кожу, подогревал кровь и запускал необратимые процессы в глубине сердца, которое начинало биться в два раза быстрее под этим сканирующим взором.
Я даже разозлилась на себя за подобную реакцию.
Это ведь ненормально?
А если Егор заметит?
– Значит, договорились. Будь хорошей девочкой, и мы поладим, – добил он бархатным голосом.
В палате резко стало жарко, несмотря на открытое окно и свежий ветерок, то и дело путавшийся в жалюзи.
Так дело не пойдет.
Я отвернулась, чтобы не выдать себя. Проковыляла на непослушных ногах до кровати и села на край.
– Я могу позвонить маме? Она знает о том, что произошло? – специально перевела разговор на другую тему.
Мне нужно было отвлечься, подумать о чем-то другом, и вопрос о родительнице всплыл как раз кстати.
Необходимо оповестить ее о том, что со мной все в порядке, я пришла в себя и даже удалось сохранить ребеночка. Чудом, как сказал врач.
Обрадовать, чтобы не переживала.
Мне очень-очень захотелось увидеть ее. Обнять. Родного человека, которому могу доверять. Потому что Егор вызывал много сомнений, а других вариантов у меня не было.
Мама… Мама – это всегда мама. Это забота, ласка, поддержка. Надежное плечо в трудной ситуации, когда кажется, что выхода нет и все отвернулись от тебя.
Возможно, ее визит поможет мне вспомнить прошлое, узнать, что случилось в день аварии.
Я не сразу поняла, что пауза затянулась. Егор не отвечал на мой вопрос.
Обернулась, решив было, что он просто тихо покинул палату, но нет. Мужчина стоял на том же месте и в той же позе, задумчиво глядя в сторону.
– Егор?
– Не знаю. Наверное, – безразлично пожал плечами. – Об этой аварии все местные СМИ трубили. Сложно подобное не заметить.
– То есть? Она меня не искала? Не приходила сюда?
– Сюда тебя перевели вчера. До того ты была в реанимации областной больницы. Но и там никого похожего я не заметил.
Я по-прежнему отказывалась верить в его тонкий намек.
Мама могла работать. Могла куда-то уехать. Не смотреть телевизор. В конце концов, считать, что я с Арсением. Должна же быть адекватная причина!
Сглотнула колючий ком, вставший поперек горла от накатившей неизвестно откуда обиды.
А если он все же прав?
– Мой телефон… – вспомнила, как о спасательном круге. – Ты не знаешь, где он? Там должны быть все номера.
Егор кивнул, неспешно засунув руку в карман. Долгие пара секунд, показавшиеся мне вечностью, и в его руках оказалась требуемая вещь.
– Держи. Правда, он запаролен. Надеюсь, комбинацию цифр помнишь? – с легкой небрежностью хмыкнул мужчина, бросая мне на кровать небольшой смартфон в потемневшем от времени чехле.
Взгляд зацепился за рисунок из стразов на обратной стороне. Нескольких штук не хватало. Вместо них остались маленькие пятна силиконового клея, что заметно портило картину.
– Ты хотел его взломать? – вспыхнула от злости, но тут же осеклась под натиском немой ярости в глазах Егора.
– Хотел? Ты реально думаешь, что если бы я действительно хотел, то это бы меня остановило?
Он был прав. В наше время подобных умельцев хватало, и такая мелочь, как пин-код, убирается на раз-два.
Мне стало стыдно за нелепое обвинение.
Даже если бы Егор и поступил так, то по всему выходило, что он вполне имел на это право.
Я, так или иначе, виновата в гибели его брата, оказавшись за рулем чужого автомобиля. Села за руль, не имея опыта, не справилась с управлением. Что меня толкнуло на преступление?
А если это был спонтанный каприз, стоивший человеческой жизни?
Вряд ли что-то сможет оправдать мою вину перед семьей Арсения. Да я сама не простила бы, окажись на их месте.
Мне срочно нужно разобраться со всем этим, понять, что же заставило так поступить.
Просто жизненно необходимо.
Я покрутила в руках телефон, пытаясь выудить из памяти воспоминания, связанные с ним, нажала на кнопку, включая экран.
Пальцы неуверенно замерли в воздухе.
– Мне пора, – вздрогнула от жесткого голоса Егора. – Я заеду завтра. Если ничего не изменится.
Он резко встал, будто ему вдруг стало тошно находиться рядом, спрятал руки в карманы и, не прощаясь, вышел, хлопнув дверью. Я даже не поняла, чем вызвала такой мгновенный негатив. Откровенную вспышку раздражения. Но спросить не решилась.
Посидела ещё несколько секунд, гипнотизируя взглядом старенький "Самсунг". Всё ещё надеясь его разблокировать.
– Черт! – вырвалось неосознанно. – Егор!
Я кинулась к двери, надеясь успеть перехватить его где-нибудь в больничном коридоре. Нужно попросить его заехать ко мне домой, рассказать о случившемся маме.
Я всё ещё не верила, что она знает и специально игнорирует меня.
Не желала верить!
По крайней мере, пока не смогу убедиться в этом воочию.
– Егор! – повышая голос почти до крика.
Но стоило выбежать за пределы палаты, как передо мной стеной встали два здоровых парня с суровыми лицами. Я едва не влепилась с размаху в одного из них, не ожидая подвоха. Слишком поздно понимая, что это не простые посетители больницы.