Что касается аналоговых интересов, он имел только своего Питера. Вдвоем они часто обменивались имейлами или Мартин звонил ему через Интернет.

В последний раз они обсуждали вопрос о том, соответствует ли истине теория, рассматриваемая на разных форумах, что люди пользуются лишь десятой частью своего умственного потенциала. И если да, то что делают остальные девяносто процентов? Подавляющим было мнение, что какой-то журналист в прошлом веке неправильно сослался на Эйнштейна, и с тех пор существует это городская легенда о десяти процентах. Мартин, однако, копал глубже. Он хакнул десятки больниц и лабораторий в мире и скопировал записи и съемки мозговой деятельности людей в состояниях бодрствования, под наркозом и даже в коме. Он не был врачом, однако, данные есть данные. Особенно, если это данные – цифровые. За исключением пиков в соответственном секторе, у бодрствующих, да и у тех, что были в коме, монотонные графики некоторых частот были очень схожи.

Будто обрабатывают что-то.

Мартин и Питер любили теоретизировать на такие темы. Из числа обоих Питер был более умеренным в своих выводах, он более критически относился и к теориям конспирации, которые Мартин очень любил. Что касается десяти процентов, мы почти достигли консенсуса, что это нечто более чем городская легенда, и мы обрабатываем и (а почему бы нет?) делимся некоторой информацией из-за схожести график.

Мартин посмотрел в нижний правый угол экрана, ноутбук был под новой версией Виндоуса. Рассчитал разницу во времени

в этот раз

и сказал:

– Питер, голосовое!

На экране появилась карта мира. Из Болгарии потянулись разноцветные линии. Разными путями, через разные материки линии сходились в одной точке в США. В этой точке телефон Питера зазвенел. До того как связаться, Мартин велел:

– Без визуализации.

Карта повиновалась и исчезла.

◦•••

– То, что ты говоришь, похоже на seti@home.

– Сети-что?

Несмотря на то, что Питер не мог ее увидеть, Мартин подарил ему улыбку, какую компьютерные маньяки дарят вторгшимся в их территориальные воды.

– Сети Эт Хоум. Программа. Скринсейвер. Поиск иноземного разума. Данные с радио-телескопа в Аресибо записываются. База настолько велика, что даже если пользоваться супер-компьютером, потребуется миллион лет, чтобы извлечь сигнал, похожий на искусственный, на поступивший от разумных существ.

– Да-а-а?

– Поэтому придумали пользоваться процессорным временем твоего, моего, тысяч компьютеров, когда они не делают ничего, когда включается…

– Скринсейвер, о котором ты говорил?

– Именно. Добровольцы им помогают – загружают его. Они получают, анализируют и возвращают пакеты данных тогда, когда не щелкают по какой-нибудь MMORPG15.

Для того, чтобы не почувствовать давешнюю улыбку, Питер не спросил, по чему не щелкают:

– И получился супер-компьютер, да?

– Получился кластер, супер-мега-обалденный компьютер, Питер! Затем к идее подключились и другие научные и не правительственные организации и…

– Да, аналогия мне стала понятна. Девяносто процентов наших мозгов чем-то заняты. Чем-то, к чему у нас нет доступа, если не считать блика «координат звезд». Ты считаешь, что мы, возможно, нечто вроде компьютеров СЕТИ ?

– Кто-то встроил информацию, программу в наши головы. Почему бы и нет? Интересным представляется вопрос: чем же занимается… something@brain?

Удовлетворенность наименованием. Другая модель улыбки. Оператора, которому после долгого пыхтения и массы кофе удалось дигитализировать аналоговую информацию.

– И кто же ее создал и загрузил в наши головы!

– Говорится «написал и установил». – Улыбка первой модели.

– Если речь идет о компьютерах, Мартин.

Написал? Установил?… Бог?

•◦◦◦

Зайдя в фойе «Зандер Индустриз», Эмиль Зандер с удовлетворением заметил резкий спад фонового шума. Охранники подтянулись, и на их лицах мелькнула тень улыбок:

– Доброе утро, сэр!

Сотрудники столпились у лифтов, и даже посетители затихли, почувствовав наступившее изменение.

Все вы гниды. И хорошо, что осознаете это.

Из персонального лифта он вышел на директорский этаж. Кабинет прямо напротив. Для того, чтобы зайти в него, он прошел мимо огромных, заваленных мониторами технологических столов своих помощников. Подольского и Горского. Про себя он называл их Ский 1 и Ский 2. Второе-третье поколение американцев, имеющих соответственно польские и русские корни.

Они тоже тараканы, но верны мне и работают, как заведенные. И пугающе талантливы в прослеживании любых связей по всему миру.

– Здравствуйте, сэр!

Эмиль кивнул:

– Что нового?

Рик Подольский, больший льстец, воображающий из себя сотрудника года, отреагировал первым.

– Только один мейл с пачканицей из чисел. С коллегами мы все-таки решили, что это координаты звезд, и оставили всю информацию у вас на столе, сэр.

– Ок.

Эмиль зашел в свой офис, пересек пол-декара роскоши и сел за свой высеченный из цельной глыбы гранита отполированный стол. Он считал, что красное дерево – это для обывателей. Заглянул в записки Ский 1 и 2. Мейл из США в Болгарию.

Где, к черту, находится это забытое Богом место?! Ха! Дьявол, Бог?

«Цифры, о которых шла речь. Это что, по-твоему?

Питер.»

И те цифры. Казалось несерьезным.

Какие-то пацаны, один из США, второй из Болгарии, задают друг другу загадки. А как же иначе, если все пользуются Интернетом? Подольский с Горским, видимо, снова перестарались.

Но он платил им неплохо именно поэтому – чтобы старались как можно больше. Эмиль Зандер скомкал записки, бросил их в цилиндрическую гранитную урну, содержимое которой дважды в день пропускали через шредер, прежде чем отправить в печь, откинулся на спинку директорского кресла, обитое не-кожзамом, закинул на стол ногу на ногу, достал настоящую гаванскую сигару и воспарил взглядом над невероятным

по его понятиям

видом за окном.

◦◦••

Ан О’Мали-Стрьом, стройная женщина лет чуть больше тридцати, была почти незаметной в приглушенном свете помещения. Потому, что не шевелилась. Ее сосредоточенный взгляд был направлен на монитор. Информации на экране было немного:

«Цифры, о которых шла речь. Это что, по-твоему?

16, 42, 58, 06, 45, 09, 1, 9600, –1.45, 8,7

Бывай,

Питер».

Ан удалось перехватить этот мейл из сети Зандера. Цифры заинтриговали ее. Она закрыла глаза и сосредоточилась. Теперь выражение ее правильного лица стало суровым. В огромной базе данных, хранившихся на складе в ее голове, чуть ли не жужжало. Поискав какое-нибудь соответствие, она поиграла немного с цифрами.

Массивы данных, сравнивание, анализ…

Несколько минут спустя она открыла глаза, мысль переключилась на другое, и черты ее симметрического лица…

А симметрию мы воспринимаем как красоту, не так ли? Или красота, в особенности женская, это просто игра света и тени, подчеркнутая макияжем? За определение красоты отвечает наблюдающий, а не наблюдаемый. И именно наблюдающий может узреть в чьем-то лице, осанке или вырезе платья обещание счастья, которое:

а) может быть там

б) вообще не там

…согласились изображать свойственную ей безмятежность.

Координаты звезд. Сириус А.

Придется наведаться к этому Питеру. Ее пальцы заплясали по клавишам. ІР адрес мейла предоставил ей физический адрес. Она захлопнула ноутбук и встала. Пересекла комнату и открыла платяной шкаф. Стала рассматривать часть с повседневной одеждой. Сочла, что случай может оказаться непростым, и решила остаться в прилегающем черном трико, выполняющем роль незаметного бронежилета, не раз спасшего ей жизнь. Материал был соткан из плотно переплетенных нитей эластина, кевлара, карбона и фуллерена16.