― Конечно, ― успокаивающе произнёс Альфред, глядя на Анну. В дымчато-сером вечере жена выглядела удивительно уютно и почти сказочно. Её окутывало голубое мерцание, а волчья сила сливалась с магией тайги. ― Мы с Пашей перечитали все дневники Ирины, простучали весь особняк в поисках тайников с нерассказанными предсказаниями. Ирина уверенно пишет: то, что выверено, отмечено и обговорено, исполнится в срок, а Алконост увенчан золотой короной.

― Хорошо, что ты говоришь это не просто ради того, чтобы успокоить меня. ― Анна взяла Альфреда за руку и коснулась губами его пальцев. ― Просто иногда накатывает: чувствую себя так, словно оставила детей без отца и матери. Нерождённых детей.

― Они появятся на свет, когда придёт их время. ― Альфред обнял жену и привлёк к себе. Анна источала тепло даже через осенний камуфляжный костюм, и пахла мятой и мёдом. ― Посмотри вокруг: столько знакомых лиц собралось в «Тайге»! Это знак.

Это было чистейшей правдой. Альфред был немало удивлён, когда на паромной переправе, где лодочники парковали свои машины, Дрелихи встретили Маргариту Громову и Евгения Лащенко с дочкой Евой. Как выяснилось уже в «Тайге», они приехали со студентами-геологами сплавиться до залежей базальта, а Лащенко, наконец, осуществил мечту: посмотрел на местные геологические колодцы с мамонтовой фауной.

Вдалеке залаяли собаки тайгинского сторожа, и им вторили хаски Насти Лебедевой, приехавшей вместе с мужем ― начальником стационара Александром Малиновским. Анна шепнула Альфреду, что Настя состоит в сборной Маши Зейгер и готовится к «Беренгии», но поехала с мужем в «Тайгу» отдохнуть и потренировать собак в непривычных условиях.

― Их дочку называли Белоснежкой: она умела общаться с животными, ― произнесла Анна. ― Как чувствуешь, она и сейчас это умеет?

Дочь Насти и Малиновского Оливия действительно походила на маленькую Белоснежку: белолицая, чернобровая и серьёзная. Альфред ощущал её силу отголосками жёсткого звериного меха магии в крови. Сила Оливии ещё спала, но уже сейчас, когда она вместе с рыжим трёхлетним Серёжей Ильинским выпускала птиц, чувствовалось, что животные тянутся к ней. Пухлые зелёно-розовые зяблики сидели у неё на пальцах не от страха, а словно грелись в разливающейся магии.

С улыбкой Альфред весь вечер наблюдал, как Серёжа таскался за отцом ― Вадимом Ильинским ― по сетям, а тот был только рад постараться объяснить сыну, что злобному сорокопуту пальцы лучше не подставлять ― клюнет, мало не покажется.

― Какие они счастливые! ― воскликнула Анна, глядя, как студенты, Лия и взявший Серёжу на руки Ильинский гурьбой вываливаются из лаборатории ― немного отдохнуть и отправиться на предпоследний обход. Солнце почти село, и стационар утопал в наползающем тумане.

― Птица Сирин сегодня споёт над их головами, ― отозвался Альфред. Маргарита, по словам Тайги, обещала сварить глинтвейн и смородиновый кисель, и все на стационаре с нетерпением ждали, когда последняя сегодняшняя птица отправится спать, и можно будет расслабиться, погрузившись в тёмный вечер бабьего лета, походных песен и таёжной магии.

Скрипнула дверь большого дома, и на крыльцо вышла Тайга. Высокая и тонкая, точно ива, она распустила медовые волосы и стояла, словно царица, вернувшаяся домой.

На небе зажигались звёзды, а в дебрях тайги ― зеленоватые и золотистые огоньки. Альфред чувствовал, как за излучиной реки на песчаной косе русалки готовились к зиме. Скоро все летние обитатели ― феи-светляки, маленькие эльфы, прочая лесная нечисть ― уступит место порождениям Мары-зимы.

― Можно приехать сюда зимой, ― произнёс Леший, словно прочитал мысли Альфреда. Рыжий вышел следом за Тайгой и обнял её за талию. Лохматый, рыжий и раскрасневшийся, он походил на медведя и явно принял на грудь водки.

― Уже выпил? ― хрипловато усмехнулась Тайга. Она долго смотрела на Аврору, заинтересовавшуюся выпрыгнувшей из травы осенней лягушкой, и, наконец, произнесла: ― Я благодарна Алконосту за то, что она спасла нас. Никогда не скажу ей этого, но вы, Аня, Алек, знайте. Вам всегда рады в этом лесу. Вам всем. А ты, Аня, не переживай. Твоя дочка станет настоящей красавицей, и тогда Артём Бутенко обратит на неё внимание. Мне жаль его мать, ― тихо добавила Тайга. ― Несчастная женщина. Хорошо, что у неё такой сын.

― Артём и Ксения здесь? ― Альфред ощутил, как магия всколыхнулась в крови, прошлась тёплой волной по костям и венам, застучала в сердце, давая понять ― сегодня здесь все.

Мать и сын Бутенко вскоре показались на поляне. Ксения явно провела на стационаре не один месяц, загорела и подобралась, но по её лицу было видно, что ей спокойно. Казалось, дыхание тайги исцеляло её, помогало справиться с прошлым и не бередить старые раны, дать им зарасти и превратиться в шрамы, которые не болят, а лишь напоминают о прошлом. Об ошибках, которые не стоит повторять.

При мысли о шрамах Альфред рассеянно коснулся шрама на шее. След лезвия судьбы, рассёкшего не только горло и артерии, но и его жизнь на две части. Но Альфред не жалел. Только не сейчас, когда всё, наконец, стало как надо.

С весёлым гомоном вернулись после вечернего обхода орнитологи. Яркий электрический свет заливал поляну, выхватывал полоски тумана в пойме и капли росы на листьях бузины. Неожиданно смутно знакомый голос послышался со стороны берега, и Альфред с удивлением увидел давнюю клиентку, вдову, которой он помог в последний раз поговорить с мужем. Ульяна ― Альфред даже вспомнил её имя ― вела за руку пятилетнего сына ― того самого химеролога Лёшу Вениаминыча.

― С ним всё в порядке! ― шепнула Анна, стискивая руку Альфреда.

― Иначе и быть не могло. ― Альфред поцеловал Анну в пахнувший мёдом и рекой висок. Вспомнилось, что Леший упоминал приезд генетика-Ульяны, исследовавшей землероек и явно прививавшей сыну любовь к природе.

Орнитологи продолжали записывать в журнал учёта принесённых птиц, а компании детей отдали уже окольцованных птах. Шестилетняя Ева ― самая старшая из ватаги ребят ― построила всех, а Оливия умудрилась удержать рядом Серёжку Ильинского. Лёша нарезал круги и заглядывал державшей в руках синего соловья Еве через плечо.

― Аврора, доча! ― негромко позвал Альфред, и дочка, отпустив лягушку, подбежала к нему и села рядом с Анной, которая обняла Аврору свободной рукой. ― Сходи, познакомься с ребятами. Там весело.

― Их много-о, ― протянула Аврора.

― Тем лучше, ― уверенно заявил Альфред. ― Быстрее подружитесь.

― Ну ла-адно. ― И Аврора нарочито уверенным шагом направилась к детям, препиравшимся насчёт того, кто же всё-таки выпустит соловья. ― Привет! Я ― Аврора. Можно посмотреть птичку?

Соловей с чириканьем улетел из рук восторженной Авроры, а Альфред посмотрел на Анну. Они прошли вместе долгий путь, узнали себя и друг друга, вкусили сладость победы и горечь поражений. Но всегда оставались вместе, возвращались к любимому человеку.

― Я люблю тебя, ― произнёс Альфред. ― Люблю. Спасибо за всё.

― Я тоже тебя люблю, ― улыбнулась Анна и поцеловала его.

Всё было правильно. Они изгнали из своего дома всех привидений.

Комментарий к Семья

Итак, вот “Дом с привидениями” и пришёл к своему финалу! Это был непростой путь, но мы все вместе его преодолели!

Благодарю всех, кто был со мной всё это время!

Спасибо вам огромное, вы - лучшие!