– Хочешь заработать? – вдруг томно промурлыкала Голова, лукаво прищурившись.
У меня появилось ощущение, что где-то я этот голос уже слышал.
«Не ты, а мы где-то слышали», – задумчиво заворочался внутри меня мой внутренний.
– На «ты» я только с узким кругом, – парировал я неожиданно быстро, чем огорошил даже самого себя.
– Например, за границей? – продолжила Голова, будто не услышала.
– Кому и Ташкент – заграница, – ответил я осторожно и покосился на чертей. Те озабоченно молчали и неискренне делали незаинтересованный вид.
– Окунуться с головой в мир ольмеков и сапотеков… тольтеков и миштеков… майя и ацтеков? – вкрадчиво осведомилась опять Голова, явно любуясь собой, – Пернатого Змея Кецалькоатля проведать… Уицилопочтли выразить почтение… К Тлалоку Творцу Сотворённому наведаться…
– К Тлалоку Сотворённому Творцу? – автоматически повторил я слегка ошалело. А может, и не слегка. Такое предложение! Для меня это был удар ниже пояса.
– Хочешь почувствовать себя на мгновение одним из Полузабытых Богов? – проворковала Голова.
Вот это меня сразу привело в чувство. Будто ледяной водой обдало. А не пошли бы вы… куда Макар телят не гонял?..
– Хочу – вырвалось вдруг предательски против моей воли само собой откуда-то изнутри меня, – а можно?
В этот самый момент Симка едва заметно выразила своё неудовольствие происходящим, дёрнув пушистым кончиком выразительно гибкого хвоста.
Голова задумчиво насупилась и неожиданно быстро ретировалась обратно в зеркало.
Глава 4
«Ну и голова, и что?», – недовольно поджала губы сеньора Альтаграсия Санчес (для своих – Тита11, с ударением на «и»), мельком глянув в карманное зеркало.
«Подумаешь!» – продолжала она размышлять, со свойственной ей аккуратностью выполняя ежедневный монотонный рабочий распорядок секретаря-администратора в официально двухэтажном (в действительности трёхэтажном) доме, занятом по-домашнему уютным офисом небольшой иностранной фирмы экологической направленности.
Размещено оное строение было в довольно вместительном дворе, что на этой улице считалось редкостью. Внутренние дворики в плотно прижавшихся друг к другу соседних домах были куда более тесными.
Возможно, именно поэтому во время регулярно проходящих мимо и сопровождаемых сонными и ни во что не вмешивающимися полицейскими мирных манифестаций в этих двориках-колодцах так любопытно резонировали и отдавались эхом лозунги из серии: «El pueblo unido jamas sera vencido!»12
Во дворе возле очевидно главенствующего здесь здания стояли несколько огромных керамических горшков с упитанными и явно довольными своей жизнью, разнообразными в своей мясистости кактусами.
Из себя оное строение представляло собой типичную для этих мест конструкцию из двух основных этажей, довольно высоких по местным стандартам, и плоской огороженной крыши с обычно востребованными в таких районах, но пустующими ныне помещениями для хозяйственных нужд и проживания в случае необходимости отсутствующей в данный момент постоянной прислуги.
По периметру двор был украшен трёхметровыми, небрежно оштукатуренными стенами соседних домов с вмонтированными в верхнюю их часть гвоздями и умело отколотыми бутылочными донцами. Местный колорит во всей красе.
Въезд был контролируем крепкими стальными воротами с хищно торчащими заострёнными пиками, в закрытом состоянии надёжно смыкающимися, подобно акульей пасти, с оскалившейся такими же остриями нижней челюстью надворного навеса.
Присутствовали также крытая парковка для нескольких на первый неискушённый взгляд старых и потрёпанных, но довольно жизнеспособных в действительности автомобилей, и отдельно стоящее неброское одноэтажное строение, приспособленное под некую лабораторию, куда вход был запрещён практически всем, кроме русских. Даже самой Тите.
Располагалось всё вышеописанное неподалёку от дорогого сердцу каждого жителя Мехико парка Чапультепек13. Возможно, именно это обстоятельство создавало в атмосфере неспешно функционирующего офиса некое ощущение причастности всех его обитателей к чему–то эпохальному.
«Было бы о чём переживать, голова – это мы осилим! Будь рядом непутёвый Марио Санчес, можно было бы вообще не думать об этом. Он бы мигом добыл. Но этот каброн будто сгинул в своём Канкуне, отправившись на заработки десять лет назад. А нашей старшей, Марисоль, давно пришла пора получать благословение Маэстро и становиться начинающей ведьмой – брухой принсипианте», – продолжала неторопливо бормотать себе под нос мать троих детей, оформляя грошовые чеки этим странным русским инженерам.
«У нас в Мехико инхеньерос14 в белых брюках ходят и все такие важные. Высшее образование здесь очень дорого и доступно далеко не каждому. А эти, приехавшие из далёкой России, совсем на белую кость непохожи!»
«Вот уж кого я дочери околдовывать не дам, когда она сдаст свой Экзамен», – продолжала она размышлять вполголоса. «Эти русские – голытьба, хотя они и приятны женскому глазу, чего греха таить. Ах, эти квадратики на их плоских бледных животиках во время их тренировок, о которых мечтательно рассказывала мучача15 Гвадалупе, еженедельно занимающаяся уборкой и стиркой постельного белья в снимаемом для инхеньерос доме».
«Пора уже какого–нибудь гринго16 с дряблым пузиком начинать дочери присматривать», – не без труда вернула себя Тита в русло практических умопостроений. «Лучше из Техаса, у тех деньги всегда водятся. А вот у этих русских, похоже, их в обрез. Они что-то многозначительно секретничают в своей крохотной лаборатории за закрытой дверью, а сами едят дешёвого консервированного тунца с заваренной кипятком лапшой», – удивлялась повидавшая всякое мексиканка.
– Ола17, Тита – прервал её приятный мужской голос. – Что с головой?
– Ух ты, чёрт, напугал! – ответила женщина, непроизвольно проверяя рукой причёску, – крадёшься, как росомаха. С головой всё решим. Знакомый моего мужа работает на одного человека в городе Веракрус. Он очень важный в тех местах сеньор.
– И что?
– Как что? Тот обещал помочь раздобыть такую, какую вам надо. Только придётся вам туда самим поехать и забрать, когда он позвонит. Да, запаситесь средством от комаров.
Умудрённой опытом женщине вдруг показалось, что этот довольно привлекательный на её взгляд мужчина при слове «чёрт» слегка напрягся. Или почудилось? Поправив очки и взглянув внимательно, она увидела на его выразительном лице обычное выражение почти детской озабоченности.
– Веракрус? Далековато! А поближе нет?
– Не нашла, – обиженно поджала губы Тита, – извини. Возьми эти и ещё вон те газеты. И вот тебе телефон, амигито18. Поищи-ка сам. Я до сих пор таких вещей в супермаркетах не замечала.
Глава 5
«И спросил бог сатану, не замечал ли тот раба19», – мечтательно витал в облаках своей непонятно откуда взявшейся эрудиции мой внутренний, пока я в полусогнутом состоянии сонно тряс требухой над далёкой от московской в смысле качества псевдо-дорогой в набитом донельзя в утренний час пик тесном спичечном коробке на колёсах, кем-то зачем-то неискренне названном автобусом.
Чтобы скрасить себе некомфортное времяпрепровождение, попытался представить себе семейство владельца завода, производящего этакое чудо. Почему-то вообразились сытые лица бывшей комсомольской, а теперь уже некомсомольской, то есть ещё более упитанной знати, у которой всё есть.
Имеются у них и построенные не ими ветхие уже заводы, которые дружно портят нам с вами воздух. Лопающиеся от роскоши замки и поместья их стоят большей частью отнюдь не на Волге. Шикарные яхты и обширные виноградники услужливо обслуживаются по-европейски вышколенным персоналом, не понимающим ни слова по-русски.
Только дворянского званьица не хватает. Титулка какого ни на то. Вот такая печалька. И где же его взять бывшему первому, или даже не первому, но хоть какому-то секретарю? На этом моменте размышлений меня от души улыбнуло.
