Стаканчики вывалились из раздаточного отсека в облачке дезсредства. Свой кофе Ярик выпил сразу – привычно открутив боковой клапан на маске и вставив в рот полосатую трубочку. Латте отдавал хлоркой и был холодным.
Родной подъезд. Камера дезинфекции, оборудованная из бывшей комнаты вахтера, неработающий лифт…
Наташка открыла дверь и игриво пшикнула в Ярика, успевшего стянуть маску, антисептиком:
– Ярик! Как ты долго! И телефон отключил, поросёнок… У меня новость! У нас получилось – ты отцом скоро станешь! Ой! А это кто?
Наташкины глазки удивлённо округлились, и она ещё раз пшикнула антисептиком – куда-то за плечо мужа…
Ярик обернулся – в проеме двери стояла фигура. Человек стянул маску… Улыбнулся… Загар, какого ни в одном закрытом спа-салоне не получишь, даже если ты член ЕР и тебе туда можно… Щетина как минимум пятидневная… Глаза: знакомые, родные, почти забытые – в лучиках морщин… Ярик выронил стаканчик капуччино:
– Папка!!!
Часть 4. А-ааа-апчхи! Последний рывок к свободе
Несмотря на эффективнейшие противоэпидемические мероприятия (точнее, благодаря им), численность населения крупных городов стремительно сокращалась. Гарант и его приближённые уже не могли отрицать очевидного: люди бежали. Не от коронозаразы. От них самих. Люди – не хотели их заботы. Но признать ошибку и отступить – немыслимо. Власть решила идти до конца.
– Слышь, доцент! Уйми свою родственницу!
Унимать ноющих беременных женщин Яков Филимонович умел не очень хорошо, поэтому умоляюще взглянул на Ярика. Тот кивнул – времени и впрямь было в обрез, а Наташка хотела то пить, то писать, то вернуться с столицу, то ехать быстрее, то сидеть на переднем сиденье и обозревать окрестности…
Сейчас они все трое тряслись в накрытом тентом кузове грузовичка, принадлежащего Минздраву. Отдел, в котором на самых что ни на есть законных основаниях трудился подпольщик Андреич, отвечал за питание. Ловко получалось. В столицу – продукты. По областям, в коронообсерваторы, точное местонахождение ни одному патрулю достоверно не известно – консервировано-синтетические кашки да супчики…
И туда-обратно – пустые биксы, кастрюльки… Катайся, общайся сколько влезет. Вот сейчас под штабелями нержавеющей кухонно-медицинской утвари и прятались беглецы – Доцент, его сын Ярик и Наташка – уже сильно беременная его невестка.
За рулем, непривычно угрюмый и сосредоточенный (впрочем, мимика перестала иметь значение – не видно в наморднике-то), сидел Андреич – тот самый, вытащивший доцента из коронообсерватора. Тогда вот жизнь спас и сейчас повторяет. «Хоть мамой называй» – подумал Яков Филимонович.
У них было на всё про всё – четыре часа. А два – уже прошло. Ещё через два – на сайт Госконтроля со смартфонов Ярика и Наташки не поступит подтверждения местонахождения с обязательным селфи. И все – вне закона, а значит, на них откроют охоту…
Андреич ловко подстроил с первым подтверждением, они вообще каждые 120 минут требовались. Так он с хакерами замкадными через даркнет связался, те программку установили, и всё – подтверждение с заранее заготовленными селфи автоматически ушло. Время выиграли, по повторять фокус бесконечно – пока хакеры не научились.
– Наташка! Девочка моя! – Ярик взял жену за подбородок и посмотрел её в зарёванные глазки – Ты рожать где хочешь – в коронообсерваторе?
Наташка отчаянно замотала головой… Обхватила Ярика и притихла. Доцент выдохнул… Они – то сын, то отец, полгода уговаривали девчонку бежать из столицы. Приводили аргументы, тыкали в милую мордашку фактами.
Доцент вещал об иммунитете, естественном отборе, синтезе витамина Д и необходимости взаимодействия человека с микроорганизмами. Ну, может, кроме самых уж оголтело-патогенных… Нудел: стерильность – вред, а гигиеническая чистота – благо…
Ярик упирал на эмоции и образность. Ну посуди, говорил, милая: как лучше – чтобы дитёнок первые шажочки по стерильному, воняющему хлором полу сделал, в резиновые ползунки и респиратор младенчиковый одетый? Или – по травке? Под солнышком? К открытому лицу улыбающейся мамы? Загорелому – и без экзем, от постоянного плотного прилегания маски образовавшихся?
Забавно. Они пыжились, а помогла тёща. Ну как помогла – заявила, что ей в бабушки рано и Наташке памперсы и фильтры в респираторе менять придется без неё. Вот тогда Наташка на побег очень оперативно согласилась…
И вовремя – вышел указ о необходимости регулярной проверки жилых помещений любых форм собственности в целях выявления инфицированных да носителей, будь они неладны. Взяли бы Якова Филимоныча – это уж как пить дать. И на этот раз – не в коронообсерватор бы увезли…
Грузовичок уже выехал за пределы МКАДа… Дроны позади, большинство постов Росгвардии – тоже. Ещё бы – у Андреича всё четко: спецномера, особый пропуск… Форменный прорезиненный костюм… Противогаз угрожающего вида…
Раньше опасность представляли патрули с собаками. Но теперь таких не было – псы пугались людей в намордниках и разбегались по окрестным лесам и деревенькам…
А ведь еще полгода, и такой финт – свалить, просто смартфон и пластиковый квадратик биометрического паспорта дома оставив, уже не пройдёт… Вторая волна обязательной вакцинации идёт – впрыснут в малый и большой круги нано-датчики… и всё. Не вытащишь. Только переливать – весь ОЦК. Фигня всё это, что раньше в кино показывали – чик ножиком и вытащил чип… В правительстве ж не дураки сидят…
Главное – до Костромы добраться…
Дальше – грузовичок Андреич сдаст в «порт приписки», отметится в конторе и… Почти свобода. Ведь в провинции как? Рапортует губернатор в центр о том, что все четыре въезда в город заблокированы – а въездов-то не четыре. А сто сорок четыре. Просёлочными дорожками да степными тропками.
На дронов и прочие средства слежения – финансов не хватает. Войска, Росгвардия – все вокруг стольного града кучкуются, правительство от пандемии охраняя. Местечковые-то власти жестить боятся. У них танков нет – людей отгонять. А многие – так вообще на сторону здравого смысла встали. Шлют указы из центра лесом – население аплодирует и благоденствует. Центр – шипит и ядовитыми указами плюётся, а толку нет – руки коротки. Бежит народ-то. От жести – к разуму и свободе. Вот от нехватки человеческих ресурсов власть и страдает.
Взвизгнули тормоза, с грохотом покатились с поддонов нержавеющие биксы, тоненько взвыла перепуганная Наташка.
Доцент снял с головы кастрюлю и припал к окошечку. Впереди, на дороге – толпа. С дистанцией в полтора метра – но много. Полог тента откинулся – когда Андреич только машину обежать успел?
– Что это? Кто это? – голос доцента дрожал
– Короноверующие. Эти ничего не боятся – ни властей, ни людей, ни РПЦ. Они только в короноапокалипсис верят. Эти без обыска не пропустят.
– Права не имеют! – тоненько и хрипло взвыл доцент.
– Не боись, имеют. Самим Обнуленным узаконенные и Патриархом благословлённые. И не только обыскать дозволено – но и на месте разобраться. Дай-ка мне ту коробку!
У доцента тряслись руки и требуемую коробку Андреичу подал Ярик.
– Что там?
Андреич не ответил. Вытряхнул несколько объёмных, очень старых книг… «Совсем ошалел? Читать фанатикам собрался? Ну всё, приехали…»
Подпольщик взял в руки самую старую и трухлявую книгу. Сорвал с головы респиратор. Открыл фолиант посередке, нужной страницы не выбирая… Да ка-а-ак захлопнул! Поднялась пылища. Андреич сделал шумный, глубокий вдох и рванул вперёд – навстречу нестройным рядам фанатиков.
Те попятились – вид открытого человеческого лица их пугал. К тому же – Андреич побагровел и надулся…
А-ААА-АПЧХИ!!!
Чих прогремел, как пушечный выстрел… Фанатики брызнули во все стороны. С одного, запутавшегося в шлангах бочонка с дезраствором и упавшего, слетел респиратор. Он забавно сучил ногами в бахилах и пытался отползти из зоны поражения… А Андреич всё чихал. К канонаде присоединились и оставшиеся в кузове – там пылищи на сто залпов хватало.
