Адриан улыбнулся на слова Мари, огладив костяшками пальцев линию ее челюсти, и провел большим пальцем по девичьей нижней губе. Дюпен-Чен завороженно следила за блондином, ловя каждый его вздох, каждую эмоцию и краем сознания понимая, что он вёл себя точно так же. Они до сих пребывали в состоянии некой эйфории от приобретения своего соулмейта и внезапно изменившейся картины мира, которая теперь стала такой красочной, что с непривычки резало глаза.

Агрест скользнул ладонью к ее затылку и притянул голову к своей груди, обнимая девушку прямо посреди коридора с разбросанными по полу куртками.

— Я так долго этого ждал.

— Я тоже.

— С моей стороны будет очень самонадеянно предположить, что мой соулмейт прямо сейчас отдастся мне без классических свиданий, разговоров под луной и…

Маринетт чуть отстранилась, встала на носочки и чмокнула Адриана в губы, прерывая его предположения.

— Очень самонадеянно, но тебе повезло с соулмейтом, — ухмыльнулась Дюпен-Чен, все ещё удивляясь, что она могла так спокойно разговаривать с Агрестом, при этом ощущая себя полностью в своей тарелке. — Так что можешь делать, что хочешь. Я согласна на все.

Маринетт вглядывалась в Адриана, замечая, как прямо на ее глазах его губы растягивались в такой широкой, одновременно довольной и хитрой улыбке, которая казалась девушке до боли знакомой. Сейчас он совсем не напоминал того призрака себя самого, который стоял у клуба в одиночестве с отстраненным взглядом и без тени улыбки на лице. Сейчас он был собой настоящим, таким искренним и открытым, и Маринетт захотелось посмотреться в зеркало, чтобы узнать, неужели и она теперь выглядела совсем по-другому.

— Мне и правда несказанно повезло с соулмейтом, — произнес Адриан, проводя ладонями по бокам девушки, и оторвал от пола, крепко схватив ее за талию.

Дюпен-Чен глупо захихикала, не сумев удержаться, и обхватила его талию ногами, сразу же приникая к нему в нежном поцелуе. Спотыкаясь о разбросанные куртки, Адриан прошёл вдоль по коридору, опять прижимая Маринетт, только теперь к дверному косяку. Он напористо, с тихим рыком оттянул ее нижнюю губу и, оставляя влажные поцелуи на щеке, впился в бархатную кожу ее шеи. Его ладони прошлись по девичьим плечам, стягивая жакет, а Маринетт стала торопливо расстегивать пуговицы его рубашки.

Ощущение правильности и привычности происходящего не покидало, и Дюпен-Чен, чувствуя распаляющую ее страсть, могла впервые за двадцать один год ее жизни расслабиться и насладиться моментом, насладиться парнем, в руках которого она таяла, и ощущениями, которые кружили голову. Кинув куда-то на пол жакет, Адриан потянул за ленту, стягивающую воротник девичьей блузки, а затем, будто не зная, за что хвататься, начал стягивать с себя расстегнутую Мари рубашку.

Маринетт завороженно следила за Адрианом, не пытаясь даже оглядеться по сторонам, чтобы понять, как выглядит обитель ее соулмейта, — «Пресвятые квами, как странно звучит мой соулмейт» — а лишь разглядывала его лихорадочно блестящие глаза, обнаженный торс и напрягающиеся под кожей мышцы.

— Не против, если экскурсию по квартире я проведу чуть позже? — тяжело дыша поинтересовался Адриан.

— Просто заткнись, — закатила глаза Маринетт, путаясь пальцами в светлых пшеничных прядях и оттягивая их, чтобы впиться в тонкие губы поцелуем.

Адриан глухо простонал, пуская разряды удовольствия по телу Дюпен-Чен, и парень отстранился от дверного косяка, проходя внутрь комнаты, посильнее перехватив девушку за ягодицы. Маринетт начала быстро расстёгивать пуговицы на блузке, и, когда Агрест наконец упал вместе с ней на кровать, она уже скинула с себя кофту, оставаясь в одном лифе.

— Оперативно, — ухмыльнулся Адриан.

— Ты просто много обо мне не знаешь.

Губы опять слились в неистовом поцелуе, и все вокруг завертелось. Адриан целовал ее в острые ключицы и плечи, а Маринетт, кусая губы, расстегнула крючки лифа и затем стянула его с тела. Мужские ладони мягко охватили упругие груди, задевая пальцами напрягшиеся соски, а изумрудные глаза зачарованно рассматривали обнажившееся девичье тело. Маринетт замерла под изучающим взглядом блондина, ловя себя на мысли, что ей даже не стыдно лежать перед ним почти раздетой. Это было странно, что по привычке хотелось прикрыться, но, наблюдая за восхищением, блуждающим на лице Адриана, Мари не могла себе этого позволить.

Блондин медленно склонился к ее груди и, оставив несколько влажных поцелуев на мягкой коже, наконец вобрал в рот напрягшийся до предела сосок, давая тихому стону слететь с губ Маринетт. Адриан, что-то неразборчиво прорычав, дернулся, упираясь возбужденным членом прямо между ее ног. Дышать опять стало нечем. Только теперь из-за сгустившейся вокруг них атмосферы желания.

Маринетт выгнулась, когда Адриан прикусил один ее сосок, а другой оттянул пальцами, а потом, не сдержавшись, схватила его за волосы и грубо потянула вверх, заставляя закончить с прелюдиями. Времени на долгое и подробное изучение друг друга у них ещё уйма, сейчас хотелось лишь доказательства их связи, хотелось наконец почувствовать, как это — заниматься сексом с соулмейтом. «Если уж поцелуи такие крышесносные, то про остальное и говорить нечего».

Агрест оторвался от ее груди с громким чмоканьем и, хитро улыбнувшись, подвинулся выше, целуя Маринетт в губы. Девушка, опять — «сколько уже можно?» — удивляясь своей смелости, просунула ладонь между их телами и сжала сквозь плотную ткань брюк почти что каменную эрекцию. Адриан гортанно простонал, толкаясь в ее ладонь возбужденным членом, и отстранился, окидывая Дюпен-Чен игривым затуманенным взглядом.

— Намек понял, — ухмыльнулся парень и потянулся к прикроватной тумбочке, доставая оттуда серебристый квадратик.

Маринетт, кусая губы, стала поспешно стягивать с себя джинсы вместе с нижним бельём, осознавая, что ведёт себя как ненасытный подросток, дорвавшийся до секса. «Я ждала этого с момента полового созревания, поэтому не удивительно, что я так себя веду!» Адриан, зажав фольгированный квадратик меж губ, последовал примеру Мари, и через несколько минут они оба были полностью обнаженные и готовые к продолжению их небольшой шалости.

— Ты девственница? — неожиданно поинтересовался Адриан, растягивая по члену презерватив.

— Нет, — закатила глаза Маринетт. — Я думаю, девственницы не соглашаются так быстро на секс и не пытаются как можно быстрее раздеть парня.

— Это ты так думаешь, — хмыкнул Адриан, — а на самом деле…

— Ты серьезно? — вскинула бровь Маринетт, чувствуя, как от предвкушения близости сводит низ живота. — Хочешь поговорить об этом прямо сейчас?

Дюпен-Чен никак не могла понять, почему его манера говорить и шутливый тон так кого-то напоминали, но Агрест навалился на неё сверху, заставляя забыть о всех вопросах в голове. От их соприкосновения обнаженными телами по коже пробежали змейки электрического тока, распаляя ещё больше. Осязание и обоняние обострились до предела, и Маринетт, словно сумасшедшая, начала блуждать руками по мужскому телу и громко вдыхать аромат его тела, наслаждаясь странной смесью запахов. Адриан не отставал, оставляя на коже девушки влажные поцелуи вперемешку с укусами, которые позже проявятся бордовыми следами, оглаживал ее ягодицы, мягко перемещаясь с наружной на внутреннюю сторону и бедра, следуя четко вверх. Его пальцы скользнули по влажной промежности, а сам Агрест, не моргая, наблюдал за тем, как Маринетт зажмурила глаза, гортанно простонав.

Мари, словно желе, растекалась в руках Адриана. Низ живота ныл, моля об удовлетворении желания, а от каждого его движения по ее клитору девушку настигала волна удовольствия. Это было по-настоящему волшебно. Перекинувшись за ближайшие несколько лет лишь парой слов, Агрест творил с ней то, что парни, общавшиеся с ней гораздо больше, не могли достичь и через полгода.

Это, видимо, и была та самая связь соулмейтов, которая делала мир вокруг ярче и насыщеннее, просто потому что никто больше не приносил столько эмоций, сколько могло принести прикосновение твоего человека. Твоей второй половинки.