– Ах, да! Простите, лэр Бейкер. Я забыла, что теперь вы являетесь начальником здешнего управления по контролю за магией. Не расскажите, каким ветром занесло едва ли не лучшего выпускника имперской академии в наше захолустье?

Неужели Грэхем считала меня недалеким и верила, что я поделюсь с ней секретными сведениями? Особенно теперь, когда она вошла в число подозреваемых.

– Попутным, – отрезал, убирая свиток обратно в камзол.

– А за какие заслуги, лэр Бейкер? Или решили пересидеть здесь в ожидании должности, более достойной вашего имени?

Этель догадывалась, насколько мне неприятна эта тема, и будто намерена продолжала бить по больному. Зачем? Хотела отвлечь меня от обыска, заговорить зубы? Или у нее имелась иная цель, о которой я даже не догадывался?

Сделав медленно несколько шагов вперед, прошептал ей на ухо:

– Вам не дают покоя мысли обо мне? Переживаете из-за моего назначения и пребывания в Шеффилде?

Этель резко повернулась ко мне лицом, отчего мы оказались непозволительно близко друг к другу. Аромат лаванды и лимона коснулся моего носа. И он показался мне смутно знакомым. Но откуда? За годы учебы в академии мы с Грэхем всего однажды перекинулись парой фраз, после чего ни разу не встречались до вчерашнего дня.

– Не льстите себе! – ее зеленые глаза полыхнули недобрым огнем. – Конечно, вы та еще заноза в пятой точке едва ли не каждой ведьмы, от которой ужасно хочется избавиться. Но сейчас я пытаюсь понять, к чему столько стараний? Не слишком ли много внимания вы уделяете в последнее время моей скромной персоне?

– О скромности вы явно преувеличили, Грэхем. Вам палец в рот не клади, откусите по локоть. Да что там по локоть? По плечо! А насчет занозы следует подметить, что даже самая мелкая щепка саднит и заставляет человека думать о ней. Значит, вы все-таки думали обо мне, однако солгали, – заметив, что Этель по какой-то причине реагировала на меня, как бык на красную тряпку, я начал давить на нее, желая вывести тем самым на чистую воду: – О чем еще вы солгали? Или, может, с вашей точки зрения умолчали? Не хотите покаяться и написать явку с повинной, пока не поздно?

– Еще чего?! – фыркнула Этель. – Я не совершила ничего такого, в чем мне следовало бы признаваться.

– Уверены? – дал ей последний шанс. По глазам же видел, что она не так уж невинна, как пыталась показаться.

– Лэр Бейкер, вам стоит на это взглянуть, – внезапно прервал наш диалог один из моих подчиненных и поманил меня рукой в смежное с залом помещение, которое оказалось кухней.

Я переступил через порог и на миг застыл от удивления. Здесь творилось нечто невообразимое – проявление бытовой магии в чистом виде. На плите без чьего-либо участия варилось яблочное повидло. Вода сама прямо при нас налилась из ведра в дежу, куда следом устремилась закваска, сахар и мука. Стоило всем компонентам собраться воедино, в работу включилось хлебное весло для замешивания теста. Чудеса да и только. Я в очередной раз убедился, что Грэхем очень одаренная и сильная ведьма.

Но явно не это привлекло внимание стражника. Я вопросительно глянул на него, и он указал магофоном на холщовую сумку, что висела на гвозде. Покосившись на Этель, заметил краем глаза, как схлынула краска с ее лица. Значит, мы на верном пути.

Я мог дать указание принести для осмотра заинтересовавшую артефакт вещь одному из своих помощников, но лично снял ее с импровизированной вешалки и положил на свободный стол.

В присутствии владелицы лавки и двоих стражников я заглянул внутрь сумки. Она оказалась легкой и почти пустой. Почти, потому что в ней не было ничего, за исключением маленького мешочка с семью крохотными флакончиками. Два из них имели содержимое зеленого цвета, остальные пять – ярко-розового, почти алого.

Я поочередно взял в руки каждую бутылочку, не спеша повертел, но ни на одной из них не нашел названия или малейшего намека на то, что в них. Однако, несомненно, это были зелья. Магия еще вовсю бурлила внутри. Пузырьки воздуха отрывались ото дна, поднимались кверху, к притертому колпачку, приводя тем самым всю жидкость в незамедлительное движение.

– Значит, занимаемся, незаконной варкой зелий, Грэхем, – озвучил я вслух мысли и облегченно выдохнул.

– Никак нет, лэр Бейкер, – отчеканила Этель, словно не раз репетировала ответ.

Ее провинность оказалась менее серьезной и масштабной, чем я предполагал. Тем не менее она нарушила закон, и мне придется ее наказать. Хотя бы по минимуму. Только прежде чем составлять протокол, следовало понять, что во флаконах.

Возможно, открывать их было немного неразумно с моей стороны, но надеяться на признание от ведьмочки не стоило. Можно было отправить зелья на экспертизу и дождаться заключения, однако я не хотел усложнять положение Грэхем. Если во флаконах что-то опасное или запрещенное, штрафом она не отделается. Подводить же ее к скамье подсудимых я не собирался. По крайней мере, не после первого проступка. Значит, придется самому во всем разбираться.

Откупорив притертую пробку, я легким взмахом руки направил аромат к носу и сделал глубокий вдох. В академии нас несколько лет, подобно собак, натаскивали на различные эликсиры, поэтому я не сомневался, что смогу понять, что внутри.

– Кориандр, рябина и… – распознать эти душистые ингредиенты мне не составило труда, а вот третий никак не поддавался. Еще пара вдохов, и пришло узнавание. В следующий миг я почувствовал, как расширились от изумления глаза. – Воробейник. Это же!..

Сказать вслух, что во флаконе находилось противозачаточное зелье, я не решился. Опять-таки, хотел пощадить Грэхем и спасти ее репутацию.

– Чье это? – требовательно спросил и понял, что неверно задал вопрос.

– Мое! – с вызовом во взгляде выпалила она, прежде чем я исправился.

– Все пять флаконов? – из горла сам собой вырвался рык.

Я догадывался, что ведьмочка солгала, однако отчего-то пришел в неописуемую ярость. Зачем она пыталась опорочить себя в моих глазах? Кого выгораживала?

– Может, я любвеобильная, – с издевкой сахарным голоском произнесла Грэхем.

Я закрыл на мгновение глаза и досчитал до пяти, чтобы успокоиться. Вернуть холодную голову мне не удалось, но желание придушить вредную ведьму или вытрясти из нее правду исчезло. Пусть говорит, что вздумается. Какое мне до нее дело?

– Что в других флаконах? – спросил я ледяным тоном у Грэхем, взяв в руку бутылочку, содержимое которой было зеленого цвета.

На честный ответ не надеялся, однако получил его.

– Противоревматическое зелье, – отозвалась Этель уже без прежней спеси.

– Тоже ваше? – не удержался я от язвительного замечания.

– Чье же еще?

– Так и запишем в протоколе. Это все или где-то есть тайное хранилище?

Грэхем повернула голову в сторону, чтобы не смотреть мне в глаза, и процедила сквозь зубы:

– Все.

Несмотря на услышанное, я отдал развесившим уши стражникам приказ:

– Проверьте помещение еще раз.

Опять-таки, чтобы у подчиненных не возникло сомнений в моей компетенции или мыслей, будто я снисходителен к Грэхем. К счастью, артефакт в виде компаса не выявил больше ничего подозрительного ни в кухне, ни в основном зале. На протяжении повторного обыска я то и дело задерживал дыхание, опасаясь худшего, и теперь наконец-то мог спокойно выдохнуть. Приказав стражникам ждать меня на улице, чтобы они не услышали лишнего, обратился к Этель официальным тоном:

– Вы можете предъявить талон из аптеки?

– Выбросила по пути в кондитерскую, – она уперла руки в бока и чуть шире расставила ноги.

Ее воинственный вид вызвал у меня усмешку.

– Нисколько в этом не сомневался. Раз оправдательных документов у вас нет, я обязан составить протокол. В соответствии с законодательством империи за незаконную варку зелий на вас налагается штраф в размере двух золотников.

Грэхем ахнула. Совесть незамедлительно принялась грызть меня, и я поспешил оправдаться:

– Это минимальный штраф. За распространение зелий он был бы гораздо выше. К тому же вместо семи флаконов в протоколе я укажу только один. Противоревматический.