Он слегка поморщился.

     — Да я не о том. Подвезти вас хотел на этот раз я.

     «Двадцать первый век. И водит наверняка куда лучше меня», — решила девушка, прежде чем согласиться.

     — Я Александр, — вдруг представился он. — Не дожидаясь ее согласия, сам сменил стиль обращения: — А ты?

     — Екатерина. Можно просто Катя.

     Машина Саши явно превосходила по цене и качеству той, что была у Кати, ведь он заботился о своем транспорте, как о самом близком человеке.

     Ну а о ком еще? Его невеста после аварии поспешила с ним распрощаться, сославшись на то, что чувства остыли. Александр тогда рассмеялся ей прямо в лицо, сказав: «И в горе, и в радости? В первом ты не преуспела уже сейчас».

     Сперва месяц апатии вместе с депрессией. Стена напротив стала его другом и главным защитником. Один день у тебя есть все: спортивная карьера, любовь всей жизни, куча друзей, а на другой — ты просыпаешься совершенно один. Неужели неспособность ходить так просто делает из тебя плохого, ненужного человека? Неужели неспособность бегать может напрочь отбить желание тебя любить?

     С тех пор люди при виде Александра виновато опускали глаза, шептали своим любопытным детям, что пялиться нехорошо, а некоторые и вовсе обращались с ним грубо, будто он мусор какой, а не живое тонко чувствующее существо.

     А вот Екатерине в который раз удалось удивить его: она непрестанно смотрела ему в глаза. Будто и не замечала его пыточное сидение. А ведь сначала ему показалось, что Катя пришла на тренировку из жалости, из-за его «неспобностей», но, поближе рассмотрев пугливую девушку, понял, что был не прав.

     — Ты так хорошо водишь, — вздохнула она. — Меня трясет, когда я за руль сажусь.

     — Все мы с чего-то начинали, — его губы дрогнули в улыбке.

     Катя специально следила за каждым его движением, намереваясь в отместку подловить его на одном из поворотов.

     «Легко давать советы, когда ты пассажир, а не водитель», — обиженно рассудила она.

     — Нет, Катя, я не забываю про поворотники. Лучше бы музыку включила, — сказал Александр и глянул уже на пунцовую девушку. — Еще ни разу не видел, чтобы люди так краснели.

     Стараясь и вовсе не встречаться с глазами нового знакомого, она дотянулась до сенсорного экрана и наугад ткнула пальцем.

     После каждой песни Катя все больше и больше хмурилась, а услышав финальные аккорды уже пятого по счету трека, неверяще прошептала:

     — Так странно... Я знаю каждую песню.

     — Я подумал о том же этим утром.

     Она и не сразу поняла, как оказалась у него дома, в просторной, но такой одинокой трешке. Очнулась только, разменяв уже третью чашку крепкого ароматного чая.

     Одевалась Екатерина в спешке — боялась быть навязчивой. Правда несколько раз выронила запутавшиеся наушники, которые Саша с ловкостью ловил и вкладывал обратно в ее дрожащие от волнения руки.

     — Спасибо за вечер и... спокойной ночи, — Катя улыбнулась, не заметив, как ослепила коридор своим внутренним светом.

     — Если хочешь, то и завтра приходи в бассейн. Помаду не забудь, чтоб была достойная причина для побега.

     Девушка отказалась от предложения Александра ее подвезти, сославшись на то, что уже вызвала такси. В находчивости он ей не уступал, потому собрался оплатить поездку. Увидев деньги, она едва через порог не перепрыгнула.

     — Я уже пережила период студенческого голодания! До завтра! — воскликнула, прежде чем скрылась из виду.

     Саша, повертев в руках мятые купюры, хмыкнул и закрыл на ключ дверь.

     Медленно спускаясь по грязной лестнице темного подъезда, Катя не испытывала страха, а радостно напевала:

     И голова легка,

     Хоть ночь и коротка. [3]

     ***

     Тренировки Александра и их вечерние посиделки стали неотъемлемой частью жизни Екатерины. Отказать, услышав: «Может, останешься?» — она не смогла, да и не хотела.

     Вероятно, он имел ту ночь или же ночь с последующим утром. В крайнем случае и последующим вечером... Но Катя осталась на неделю, а вскоре минуло и два месяца, которые она ознаменовала неожиданным признанием. Нет, это было не при свечах в дорогом ресторане, не на прогулке под луной, а на широкой уютной кровати, где они лежали в обнимку, смотря какой-то второсортный сериал.

     — Ты же врешь, что тебе нравится? — скользнул губами по ее виску.

     — Кровь не по мне, — виновато ответила она, поворачивая к нему голову. — Но какая разница? С тобой и боевик потерпеть можно. Лишь бы не ужастики...

     На фоне слышались крики боли, свист пуль, хруст сломанных костей, а они все не могли насмотреться друг на друга. Смелостью Катя никогда не отличалась, но сейчас не стала, как обычно, дожидаться от него инициативы и первая поцеловала. Пылко, самозабвенно, вкладывая в это прикосновение все, что у нее было.

     — Я тебя люблю, — неожиданно для самой себя выдохнула ему прямо в губы.

     Саша тогда остолбенел, отпрянул от нее, заставив пожалеть о сказанных словах.

     — Саш... — испуганно прошептала она, а внутри все рухнуло.