– Но я же иносказательно, – перебила я дракона, совершенно забыв, чем грозит подобное поведение. Расплата не заставила себя ждать.

– Сядь на место и слушай! – рявкнул оборотень и для убедительности выпустил в небо струю пламени.

Убедившись, что на сей раз драконья ярость не привела к пожару и создавать тучи не понадобится, я послушно заняла место на подушке. Убедившись, что ему готовы внимать, Зенедин заговорил:

– Совершенно очевидно, что старое тело Адриана Роха уничтожено вместе с его обладателем, но все же ты была намного ближе к истине, чем в предположении, что Наварра решила использовать для своих целей банальное заклинание, меняющее внешность. Как ты помнишь, мадам Рох является потомственной ведьмой и ей ведомы многие секреты сего сложного, мало изученного остальными мастерства.

До меня дошло.

– Так вы за этим звали к себе Албену, – вновь не сумев сдержаться, выпалила я и съежилась, ожидая взрыва негодования со стороны в очередной раз перебитого собеседника.

Но его не последовало.

– Я все ждал, когда ты поймешь, – усмехнулся дракон. – Да, именно за этим. И Албена полностью оправдала мои ожидания, сообщив о древнем способе принять облик другого человека, выпив зелье. Причем в ведьмовском варианте ни о каких иллюзиях речи не идет, меняется именно тело.

– И сколько длится действие этого зелья? – заинтересовалась я.

– Всю жизнь.

– Но… но почему тогда им не пользуются повсеместно?

– Есть одна незначительная деталь, – спокойно пояснил Зенедин. – Зелье это является тщательно скрываемым фамильным секретом. Но, как ты понимаешь, это не основная причина. Все дело в том, что основным компонентом данного зелья является сердце того, в кого нужно превратиться. А это по большей части представляет собой неразрешимую проблему.

Мозг мой наотрез отказался переваривать услышанное, и, дабы отвлечься, я чисто машинально спросила:

– А про яд в дыме вы у Албены, случайно, не выяснили?

– Я пытался, – не выказав удивления, ответил дракон. – Но, увы, тут она оказалась бессильна мне помочь.

Встав с места, я сделала несколько кругов по площадке, затем, пролевитировав подушку к пещере, залезла обратно на валун и сообщила:

– Хорошо, вы меня убедили. Под личиной Адриана Роха действительно скрывается юный Ральф, который собирается сделать все возможное для прохождения проектора в парламенте. Но у меня возник интересный вопрос: а в чем именно состоят наши ближайшие планы?

– Я подозреваю, ты предлагаешь и это придумывать мне, ссылаясь на свою полнейшую беспомощность? – ворчливо осведомился Зенедин.

С немного смущенным видом я кивнула, на что получила энергичное мотание чешуйчатой головой.

– Нет, – пояснил свои совершенно не требующие комментариев действия дракон. – Так дело не пойдет. Давай хоть для видимости ты предложишь хоть пару работоспособных идей.

Довольно понуро я признала справедливость сказанного и сделала над собой героическое усилие.

– Насколько я понимаю, вы уверены, что мсье Адриан Рох мертв, причем окончательно и бесповоротно. Но тогда мы могли бы попытаться обнаружить труп и с его помощью доказать всем, что Ральф – самозванец.

– Идея значительно превосходит все, что я ожидал от тебя услышать, – удовлетворенно признался собеседник. – Но ты, как обычно, не додумала ее до конца. Я понимаю, что это уже привычный тебе стиль работы: вывалить на кого-нибудь более умного случайно забредшую в голову мысль, а этот кто-то пусть дальше разбирается, выйдет из нее что-нибудь путное или нет.

Да уж, в наблюдательности дракону не откажешь, я и правда всегда любила озвучивать наметки, самый начальный этап работы, чтобы не делать лишнего, если ее забракуют. Причем, где я этого набралась, совершенно непонятно, ибо Дэйв, долгие годы служивший для меня примером, до того момента, как не проработает мельчайшие детали, тщательно скрывал то, чем занимается.

– Ладно уж, – вздохнул оборотень, видимо поняв, что мои мысли устремились не в том направлении, – я дам небольшой намек. Вот скажи, если бы ты, не ровен час, совершила убийство, смог бы кто-нибудь обнаружить труп?

– Нет, конечно, – возмутилась я. – Процесс нашего с вами общения достаточно познавателен в области черной магии, и развеять тело я сумею.

– Правильно. Так неужели ты и правда полагаешь, что это станет проблемой для достаточно опытной ведьмы? Нет, про столь легкий путь забудь навсегда. Нам нужно что-то более оригинальное, чего Наварра не смогла предусмотреть.

– Ладно, сейчас изобретем, – весьма самоуверенно заявила я и отправилась гулять по периметру площадки, проводя рукой по кустам. Думалось так лучше, и довольно быстро мне в голову пришла другая идея.

– Ротани! Если вы правы и относительно нее, то почти наверняка мы сумеем склонить мадемуазель Поддриго на свою сторону. Поверьте на сей раз моему опыту, чем сильнее она любит Ральфа, тем меньше ей нравится его затея, особенно если учесть, что для этого ему приходится вести семейную жизнь с другой женщиной.

– Но она же на это согласилась, – возразил дракон, поворачивающий свою голову вслед за моими перемещениями вдоль кустов.

– Так это нам только на руку, – воодушевляясь, пояснила я. – Значит, она настолько сильно любит его. И пойдет практически на все, чтобы получить мсье Пуррье-младшего обратно в свое полное пользование. Главное – объяснить Ротани, что Ральф никогда не узнает про ее участие в его низвержении с поста руководителя партии людей.

– А вот с этим уже сложнее. – Дракон, на удивление, не выказал особого энтузиазма. – Тогда я не вижу особой пользы от привлечения мадам Поддриго. Все, что она может нам рассказать, я и так знаю.

Я поморщилась. Ох уж мне эта Зенединова самоуверенность. Когда-нибудь она его до добра не доведет, надеюсь лишь, что не сейчас.

Собеседник, к счастью не заметивший моей гримасы, тем временем невозмутимо продолжал:

– Вот если бы Ротани появилась на заседании парламента и во всеуслышание разоблачила своего неверного возлюбленного… Но это совершенно не совпадает с формулировкой: «Ральф никогда не узнает, чьих это рук дело».

Я весело фыркнула, представив себе подобную сцену во время парламентских прений, но уже через секунду все мое веселье бесследно улетучилось, и, резко остановившись, я повернулась к дракону и спросила:

– Скажите, а существует противоядие? Зелье, которое вернет Ральфу его истинное обличье?

На морде дракона проступило редко там появляющееся выражение – растерянность пополам со смущением. С видимой неохотой он сознался:

– Знаешь, я как-то забыл поинтересоваться у Албены.

– Что ж вы так, непогрешимый детектив? – не удержавшись, съязвила я. – Вот представьте себе: выходит мсье Адриан Рох произносить свою главную речь, после которой результаты голосования должны кардинально измениться, и в самый решающий момент на сцене вместо него оказывается никому не известный Ральф Пуррье. – Тут мой неподдельный энтузиазм неожиданно увял. – Правда, предсказать результаты подобной коллизии я не возьмусь.

– Но попробовать стоит.

– Думаете? – Я в сомнении уставилась на Зенедина.

– Уверен, – энергичным кивком подтвердил тот. – Главное, прежде чем бросаться действовать, утрясти некоторые детали, но мне думается, это мероприятие разумнее отложить на потом, поскольку мы еще не выяснили основного: существует ли зелье, которое в состоянии вернуть внешность мсье Пуррье-младшему.

– Я почти уверена, что да. Иначе Ральф вряд ли согласился бы на подобную авантюру. Разом лишиться и красивого тела, и пары дюжин лет жизни… Никто в здравом уме на такое не пойдет, пусть даже ему золотые горы и абсолютную власть взамен пообещают. – Я задумалась. – Хотя на таких условиях…

– Не отвлекайся от главного, – осадил меня, уже успевшую замечтаться, оборотень. – Сейчас главное – выяснить, существует ли противоядие и сможешь ли ты достать все необходимые ингредиенты и изготовить зелье.

– Честно говоря, в последнем вопросе я очень надеюсь на помощь Албены, она же как-никак лучший специалист по зельям из всех, кого я знаю, да к тому же ведьма. – Запнувшись, я добавила: – Собственно, и во всех остальных сопутствующих вопросах я тоже на нее надеюсь.