Вздохнув, он оглянулся на Дрину и заставил себя пересечь комнату, чтобы присоединиться к ней. С каждым шагом он убеждал себя, что его чувства быстро притупятся, и он сможет выносить этот запах. Тем не менее, он не мог не задержать дыхание, когда подошел и встал перед ней.

– Что? – начала она, когда он появился перед ней. Но когда Харпер просто схватил ее за плечи и притянул к своей груди, она упала на него с легким всхлипыванием, которое сказало ему, как много это для нее значит. Он подозревал, что его Дрина не часто плачет, если вообще плачет. Плачущая женщина никогда не сошла бы за пирата-мужчину, и он сомневался, что и гладиаторы могут позволить себе такую роскошь.

Харпер услышал ее вздох и с любопытством посмотрел вниз, чтобы увидеть, что она прижалась носом к его груди и пытается вдохнуть его запах. Он задавался вопросом, что она может почувствовать сквозь собственное зловоние, поэтому не очень удивился, когда Дрина печально вздохнула и сказала: – Мне нравится твой запах, но я тебя не чувствую.

Харпер понятия не имел, что на это ответить, да и на самом деле, говорить означало бы выпустить воздух из легких и вдохнуть другой. Он отчаянно хотел избежать этого до тех пор, пока не возникнет абсолютная необходимость, поэтому был рад отвлечься, когда дверь рядом с ними внезапно открылась, и вошел Андерс с сумками в руках.

Дрина вырвалась из его объятий и бросилась на Андерса. – Ты все взял?

– Боже милостивый, женщина! Вернись. От тебя воняет, – рявкнул Андерс.

Харпер исподлобья взглянул на мужчину. Дрина же начала закипать, миг страданий миновал, и ее природная вспыльчивость взяла верх. Это была та Александрина Арженис, которую все знали. Прищурившись, Дрина подошла ближе, вместо того чтобы вернуться, как ей приказал Андерс, и зашипела на русского. – А ты – самый жалкий сукин сын, которого я когда-либо встречала, так что, думаю, нам всем придется нести свой крест.

Она выхватила у него пакеты и отвернулась, добавив: – Разница в том, что я собираюсь смыть с себя этот запах, но когда я спущусь, ты все равно будешь жалко вонять.

Харпер широко улыбнулся, глядя, как Дрина выходит из комнаты с горящими глазами и высоко поднятой головой, царственная, как королева.

– Проклятье, она великолепна, – выдохнул он, уверенный, что он, должно быть, самый счастливый ублюдок на планете, раз нашел ее.

– Рад, что ты так думаешь, – сухо сказал Андерс. – Тогда ты можешь передать ей эти инструкции, чтобы она ничего не испортила и не использовала ингредиенты в неправильном порядке.

Харпер взглянул на бумагу, которую ему сунул охотник, отметив название инструкции: «Как удалить запах скунса от человека». Он оглянулся на Андерса и широко улыбнулся. – Я даже помогу ей следовать инструкциям.

– Могу поспорить, что будешь, – сказал Андерс сухо.

13

Дрина закрыла за собой дверь ванной, поставила пакеты с мылом, томатным соком и уксусом на стойку и повернулась к ванне, но остановилась, нахмурившись. Она должна была просто вылить все это в ванну, или добавить воды, или что? Она понятия не имела. Ей нужны были инструкции.

Раздраженно фыркнув, Дрина повернулась к двери, злясь на себя за то, что вот-вот испортит чертовски хороший выход, если придется поспешно бежать назад и просить инструкции. Бормоча что-то себе под нос, она распахнула дверь и обнаружила там Харпера с поднятой рукой, как будто он собирался постучать.

Криво улыбаясь, он опустил стучащую руку и поднял другую, показывая инструкции.

– Спасибо, – выдохнула Дрина, принимая листок с облегчением, не пропорциональным моменту. Она понимала, что из-за усталости становится чересчур эмоциональной. Она просидела на этом табурете всю ночь, пару раз задремав от изнеможения, но каждый раз лишь на секунду, прежде чем ее качающееся тело резко возвращало ее к действительности.

– Тебе нужна помощь? – быстро спросил Харпер, когда она начала закрывать дверь.

Дрина удивленно замолчала, потом криво улыбнулась, увидев его страдальческое лицо, и покачала головой. – Спасибо за предложение. Это очень мило, но я знаю, что пахну, как худшая резервная дренажная система в мире.

– Я пришел подготовленным, – быстро сказал он, снова останавливая ее. На этот раз дверь была почти закрыта, и ей пришлось открыть ее. Когда она вопросительно посмотрела на него, Харпер разжал кулак, и на его ладони оказалась прищепка.

Дрина удивленно рассмеялась и покачала головой. – Ты…

Слова застряли у нее в горле, когда он внезапно накрыл ее рот своим. – Я думаю, через несколько минут все станет лучше, а не хуже, – мягко сказал Харпер.

Она усмехнулась тому, как он похотливо повел бровью, и попятилась в ванную, чтобы впустить его. – Хорошо. Ты можешь прочитать мне инструкции.

Дрина вернула ему инструкции, быстро взглянув на первую. Затем она подошла к ванне, чтобы вставить пробку.

– Сними одежду, которую носишь – прочитал Харпер, когда она выпрямилась. Затем он схватил заднюю часть ее простыни и сдернул ее.

Дрина ахнула, потом повернулась, уперлась кулаками в голые бедра и бросила на него притворный хмурый взгляд. – Я прочитала первый пункт. Там было сказано: – Сними одежду, которую ты носил при опрыскивании.

– Верно, но ты все равно не можешь купаться в простыне, так что я подумал, что смогу помочь, – сказал он, оценивая ее позу и наготу.

Дрина фыркнула, услышав это заявление. Харпер огляделся, усмехнулся, закрыл крышку унитаза, сел на нее, затем прикрепил к носу прищепку и зажал ее, снова обдумывая инструкции.

– Наполни ванну водой и залезай, – прочитал он гнусавым голосом.

Усмехнувшись, она повернулась к ванне и открыла кран на полную мощность. Дрина оглянулась через плечо и увидела, что он разглядывает ее зад таким взглядом, который вряд ли можно было отнести к разряду «полезных». Покачав головой, она спросила: – Что я положу первым? Томатный сок или ...?

– Ни то, ни другое, – перебил он, с трудом оторвав взгляд от ее ягодиц и снова уткнувшись в простыню. – Там сказано, что сначала нужно вымыться с мылом и водой, иногда, если есть только легкий спрей, этого достаточно.

– Мое распыление не было легким, – сухо сказала она. Это был хороший, твердый, ровный поток. Маленький зверек, вероятно, копил всю зиму, чтобы кого-нибудь облить. Повезло же ей, что она получатель.

– И Тедди сказал, что ванна сама по себе не поможет, иначе я бы сделала это вчера вечером.

– Я просто читаю инструкцию, – сказал он, виновато пожимая плечами.

– Верно, – пробормотала Дрина. Ванна была наполнена только наполовину, но она все равно вошла и села. Пока вода продолжала течь, она взяла кусок мыла, лежавший на краю ванны, окунула его в воду и начала намыливать и наносить на себя.

Харпер сказал что-то, чего она не расслышала из-за шума воды. Намыливая грудь и шею, Дрина просто подняла одну ногу из воды и пальцами ног закрыла кран, прежде чем повернуться к нему и спросить: – Что это было?

Он тупо смотрел на краны.

– Харпер? – нахмурившись, спросила она.

– Ты выключила его пальцами ног, – пробормотал он.

– Да, – сказала Дрина и неуверенно наклонила голову. Она сделала это автоматически и не поняла, что это странно, но выражение его лица было странным... ну, она не была уверена, какое у него было выражение лица. Его глаза были широко раскрыты, и теперь он смотрел на ее ноги в конце ванны с каким-то очарованием.

– Какие у тебя талантливые ножки, – пробормотал он, наконец, снова глядя ей в лицо. – Что еще ты можешь с ними сделать?

Дрина открыла рот, закрыла его и прищурилась. – У тебя опять одна из твоих извращенных маленьких фантазий вроде фартука горничной и сапог?

–Угу, – Харпер кивнул, скользнув взглядом по ее обнаженному животу над водой.

Дрина усмехнулась и, повернувшись, чтобы снова начать намыливаться, беспечно сказала: – Я могу делать все что угодно с моими ногами.

Харпер вздохнул и положил инструкцию на край раковины, затем опустился на колени рядом с ванной и потянулся за мылом. – Позволь мне помочь намылить тебя.