У меня перехватило дыхание, когда я посмотрела на пятно, ожидая, что оно расширится – сколько может выдержать его артерия?

– Я чертовски давно хотела это сделать, – сказала она. Здоровяк шагнул к ней и притянул к себе, чтобы обнять.

– Прости, Талия, детка, – сказал он. – Я знаю, что это было нелегко.

– Боже, у него по утрам так блядь плохо пахло изо рта, Марш – сказала она странным детским голосом, словно плаксивая маленькая девочка. – Клянусь, отсосать ему было легче, чем поцеловать.

– Теперь все закончилось, – ответил он, снова сжимая ее в объятиях. Затем отпустил ее и снова подошел к Пэйнтеру. Он протянул руку и с такой силой ударил его по лицу, что кресло качнулось. – Ты облажался, Леви. Пять гребаных лет я сидел в камере из-за тебя. Я уже убил твоего друга, и теперь твоя очередь. Ты даже не представляешь, как мне понравилось его резать. Мне будет так весело играть с тобой.

С этими словами он вытащил карманный нож и открыл его, медленно разрезая лоб Пэйнтера вдоль линии волос. Кровь хлынула на поверхность, стекая по его лицу. Блядь, блядь, блядь! Я не могу сидеть здесь и смотреть, как они убивают его. Как в аду.

– Я подумал, что могу начать с того, что сниму с тебя скальп.

Талия одобрительно хмыкнула, и я опустилась под окно, гадая, что же мне делать – Риз пришлет помощь, но сколько же времени это займет? Большинство парней уехали из города ... Может позвонить в полицию?

Нет. Пэйнтер не любит полицейских. Но Пэйнтер был близок к тому, чтобы умереть. И, черт возьми, даже если я вызову полицию, успеют ли они добраться сюда вовремя, чтобы спасти его? Если бы только у меня было какое-нибудь оружие ... например, пистолет, спрятанный в его байке. Смогу ли я спасти его и Дака, их обоих? Я не была уверена, но знала одно – я не спасу их, ничего не делая.

Я поползла вдоль стены дома, скользя в грязи через каждые несколько футов. Затем сорвалась с места, и побежала к припаркованным машинам. Грязь засасывала мои кеды, и я дважды падала по дороге. Все это не имело значения. Время шло – слишком много времени, и я знала, что они могут быть уже мертвы. Казалось, прошел целый год, прежде чем я добралась до мотоцикла и остановилась рядом с ним. Сначала я не могла найти защелку, потому что мои пальцы были все в грязи и онемели от холода. Потом защелка распахнулась, и я схватила пистолет. Трясущимися руками я оттянула затвор назад, радуясь, что в прошлом году после нападения Тоджера пошла на курсы самообороны.

Ты можешь это сделать.

Схватив лишнюю обойму, я направилась обратно к дому, молясь, чтобы не было слишком поздно. К этому времени я была полностью покрыта грязью, и потеряла один из своих конверсов. Но все это не имело значения. Сейчас самое главное – вернуться назад вовремя.

Спасти их.

Но как?

Каким-то образом я заставила себя замедлить шаг и бесшумно подкрасться к окну – это было нелегко. Адреналин заставил мое сердце бешено колотиться, а легкие тяжело дышать. Каждый вдох казался громче предыдущего, но я заставила себя успокоиться. Сосредоточиться.

«Представь, что ты в реанимации, оказываешь первую помощь», – сказала я себе. Ты классная, ты профессионал. Ничто не может помешать тебе.

Эта мысль успокоила меня.

Подойдя к окну, я медленно подняла голову. Боже. Лицо Пэйнтера было залито кровью. Раны на голове сильно кровоточат – не паникуй! Марш стоял над ним, небрежно потягиваясь, как человек после тяжелого рабочего дня. Затем он посмотрел на Диану.

– Хочешь сделать следующий шаг? – спросил он. Она пожала плечами, и я попыталась прочесть выражение ее лица. Во всяком случае, она выглядела почти скучающей.

– Я думаю, ты должен просто пристрелить его, – сказала она, вытаскивая пистолет. – Знаю, что ты любишь играть с ними, но у нас мало времени. Его сучка, вероятно, рано или поздно заскучает без него. Нам надо убираться отсюда – нас ждут на границе.

– Пять лет, Талия. Пять лет я ждал этого момента. Дай мне немного гребаной поблажки, ладно?

– Неважно, – сказала она, надув губы. – Хочешь пива?

– Нет, – сказал он, снова поворачиваясь к Пэйнтеру. – Я хочу порезать ему лицо.

Я крепче сжала пистолет. Может, мне попытаться застрелить его? Но их было двое, и у Дианы – нет, у Талии – тоже был пистолет. Причиню ли я больше вреда, чем пользы?

Талия направилась к холодильнику, и я увидела, как что-то шевельнулось на полу у ее ног.

Дак.

Его глаза были открыты, и он следил за ней. Затаив дыхание, я наблюдала, как старик ударил быстрее змеи, поймал ее за лодыжку и повалил на пол. Пистолет полетел, и он нырнул за ним, плавно подняв его. Дак с грохотом выстрелил, и Марш упал.

Выстрел снес верхнюю половину черепа.

Талия закричала, бросаясь к Даку. Она начала пинать его ногами, борясь за оружие, и пока я в ужасе наблюдала, пятно на его штанах начало расти.

Быстро.

Кровь стекала по его ноге, бежала по полу. Ярко-красная артериальная кровь. Казалось, он даже не замечал, что истекает кровью, а просто продолжал бороться, пока его тело не осело на пол, как тонущий корабль в море крови. Талия вырвала пистолет из его руки, торжествующе подняла его и выстрелила ему в грудь. Затем она повернулась к Пэйнтеру, прицеливаясь для следующего выстрела.

Я выстрелила раньше нее.

Моя первая пуля попала ей в плечо, взрывом стекла разбив окно между нами. Вторая пуля прошла мимо, а третья попала ей в ногу. Четвертая пробила пол примерно в шести дюймах от ноги Пэйнтера, и я чуть не выронила пистолет, потрясенная тем, как легко могла бы случайно убить его.

Талия кричала и стонала, катаясь по полу. Обежав дом сзади, я потянулась к двери, молясь, чтобы она не была заперта. Слава Богу, это было не так – нам все же повезло. Вбежав на кухню, я бросилась на Талию, ударив ее головой об пол так же сильно, как Тоджер ударил меня.

Она замолчала.

Я осторожно встала, ища пистолет, который она уронила – он скользнул по полу и остановился рядом с плитой. Схватив его, я выбросила его из разбитого окна в грязь. Затем, спотыкаясь, подошла к Пэйнтеру, и вытащила кляп у него изо рта.

– Ты в порядке? – ахнула я, пробегая глазами по его ножевой ране. Слава Богу, она не выглядела опасной.

– Да, это всего лишь один порез, – сказал он. – Ты была потрясающей, Мел.

– Я должна освободить тебя – ты не знаешь, где ключи от наручников?

– Сначала свяжи ее, – сказал он. – Насколько мне известно, у нее есть еще один пистолет. Потом проверь Дака.

Дак был мертвее дверного гвоздя – я знала это и без проверки. «Старик был мертв в ту же минуту, как лопнула его артерия», – подумала я с профессиональной отстраненностью. Позже я сойду с ума, но сейчас я была занята.

– Дак умер, – решительно заявила я. – Он истек кровью – этого никто не переживет. Чем мне ее связать?

– Под раковиной, наверное, есть веревка, – сказал он. – Дак держит там всякое дерьмо.

Пересекая кухню, мне пришлось пробираться через кровь Дака, чтобы добраться до раковины. Проходя мимо, я на мгновение опустилась на колени, по привычке проверяя его пульс, хотя знала, что это бессмысленно.

Ничего.

Ничего удивительного. Сделав глубокий вдох, я отогнала эмоции, притворяясь, что он просто еще один пациент в реанимации. Мы теряли их каждый день – если бы я отключалась каждый раз, когда это случалось, я бы никогда не пережила смену.

Под раковиной лежали брезент, веревка, большая коробка с черными мешками для мусора, клейкая лента и ножовка. Я моргнула. Не думай об этом сейчас. Вообще не думай. Просто возьми веревку и свяжи ее. Я схватила то, что мне было нужно, и вернулась к неподвижному телу Талии. Связала ей сначала руки, а потом ноги, прежде чем проверить пульс.

Он был слабым, но определенно прощупывался.

Разорвав на ней рубашку, осмотрела пулевое ранение на плече, затем огляделась в поисках чего-нибудь, на что можно было бы надавить. Полотенце, подушка. Что-нибудь.