Пэйнтер толкнул меня на пол, положив большие руки мне на плечи, чтобы направлять. Потом мы прошли через дверь, вышли на прохладный ночной воздух, музыка лилась из бара позади нас.

– Какого черта, Пэйнтер? – успела спросить я, когда он потащил меня по улице, идя так быстро, что я едва поспевала за ним.

– Мы собираемся обсудить это дерьмо.

Я споткнулась о бордюр. Он поддержал меня, и я посмотрела на него снизу вверх.

– Твои долбаные длинные ноги убьют меня, – выплюнула я. – Притормози, придурок.

В ответ Пэйнтер поднял меня и перекинул через плечо. Я закричала, и на другой стороне улицы группа пьяных парней начала улюлюкать и смеяться над нами.

– Господи, да что с тобой такое? – крикнула я, не совсем уверенная, кричу ли я на Пэйнтера или на парней. Он мог быть убийцей, они ведь не владеют информацией о нем.

Мы подошли к его внедорожнику, и он, балансируя мной, как мешком с картошкой, вытащил ключи. Замок радостно защебетал, а потом он открыл дверь и опустил меня на пассажирское сиденье.

– Сиди спокойно, – сказал он, протягивая руку, чтобы схватить ремень безопасности и пристегнуть меня. Я нахмурилась, когда он подошел к водительскому месту, пытаясь решить, стоит ли мне бежать. Было уже поздно, и мне нужно было ехать домой.

С таким же успехом можно поговорить с этим придурком и покончить с этим. Он забрался внутрь и с утешительным ревом завел машину. Сиденья были из мягкой кожи, декадентской и пышной. Очевидно, мир искусства относился к нему хорошо.

– Для придурка, которого я ненавижу, у тебя очень хорошая машина, – неохотно сказал я. Пэйнтер коротко и горько рассмеялся.

– Так приятно слышать, что ты одобряешь это. Теперь я смогу спокойно спать по ночам.

– Почему ты должен быть таким уродом?

– Потому что у меня яйца синие, а член такой твердый, что больно, – прорычал он, поворачиваясь ко мне лицом. – Это чертовски смешно, Мел. Почему мы продолжаем так драться? Я хочу тебя, ты хочешь меня, у нас есть общий ребенок. Что за чертовщина?

– Ты бросил меня одну! – крикнула я, свирепо глядя на него. – Иззи была так больна, Пэйнтер. Они не были уверены, что она выживет. Ты понятия не имеешь, каково это, сидеть и ждать, когда она сделает следующий вдох, надеясь, что он не будет последним. Мы нуждались в тебе. Я нуждалась в тебе. Неужели я должна притворяться, что ничего не произошло? Что ты не предпочел тюрьму нам, когда мы нуждались в тебе больше всего?

– Это неправда! – крикнул он в ответ. – Да, я облажался. Я признался, что облажался тысячу раз. Тысяча и один, считая только что. Но это не значит, что у меня был гребаный выбор прийти и помочь тебе, Мел – они не просто позволяют тебе выйти из тюрьмы, потому что ты говоришь: «пожалуйста, мистер Уорден, выпустите меня, потому что я нужен моей девушке».

– Чушь собачья! – закричала я на него. – У тебя был выбор, Пэйнтер. Ты был на условно-досрочном освобождении, ты знал, что они хотят тебя заполучить, и все равно повернулся и уехал со своим клубом, как чертов трус, когда я сказала тебе, что беременна. Только не говори мне, что у тебя не было выбора. У тебя всегда есть выбор.

Пэйнтер быстро заморгал, потом уставился прямо перед собой, сжимая руль так крепко, что побелели костяшки пальцев.

– Ты права.

Эти слова потрясли меня. Пэйнтер повернулся ко мне, его глаза горели от напряжения.

– Я испугался, когда ты рассказала мне об Иззи, – сказал он. – Ты тоже испугалась – ты сказала мне, что сидела и плакала на полу в своей ванной, когда узнала, черт возьми. Сказала мне, и я не знал, что сказать. Я никогда не хотел ребенка, а потом ты разозлилась и ушла, и я сделал свой выбор. Я не хотел сталкиваться с этой реальностью, поэтому вместо этого поехал с клубом. Я думал, что поездка прояснит мою голову, что мы все выясним, когда я вернусь. Вместо этого они посадили меня, и мне придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.

– Пэйнтер …

– Иногда я все еще боюсь, когда смотрю на нее, – продолжал он, медленно качая головой. – Она такая маленькая, крошечная штучка, и есть так много разных способов сломать ее, Мел. Даже если мы этого не сделаем, там целый чертов мир только и ждет, чтобы причинить ей боль, когда она вырастет. Дрянные девчонки, похотливые мальчишки, школа, грипп – и это только начало. Лучшее, что мы можем сделать, это просто двигаться вперед, один день за другим. Тогда меня с тобой не было, но сейчас я рядом. Надрываю задницу, строю свою карьеру, зарабатываю деньги, чтобы поддержать ее – законные деньги, кстати – но ты хочешь, чтобы я вернулся в прошлое и изменил историю. Я просто не могу этого сделать, Мелани. Даже для тебя.

Моргая, я уставилась на него, пытаясь осмыслить его слова.

– Ты не должен был оставлять нас, – прошептала я.

Пэйнтер покачал головой, наклонился, чтобы включить передачу, и выехал на улицу.

– Черт, но ты не можешь отбросить свою обиду.

– Я сделала то, что должна была сделать, сама. Ты исчез. У меня никогда не было такого выбора, даже когда дела шли совсем плохо.

Пэйнтер резко нажал на тормоз, и внедорожник съехал на обочину.

– Какого черта? – ахнула я, хватаясь за дверь.

Он повернулся ко мне.

– У тебя были варианты, – сказал он, его голос был более напряженным, чем я когда-либо слышала. – Так же, как и у меня. Я уже признался в этом – я выбрал тюрьму. Ты выбрала нашего ребенка. Ты могла бы сделать аборт, но не сделала. Ты выбрала трудный путь, и вырастил адского ребенка на этом пути. Я никогда, никогда не прощу себя за то, что оставил тебя одну, но каждый гребаный день благодарю тебя за то, что ты была сильной, Мелани. Я не могу представить себе жизнь без Иззи. Она – лучшее, что когда-либо случалось со мной. Спасибо тебе за это.

Мое дыхание участилось, когда мы уставились друг на друга. Он был прав. Я была чертовски сильна, и была вознаграждена за эту силу удивительным, красивым ребенком, который заслуживал самого лучшего в жизни.

– Всегда пожалуйста, – выдавила я, сглотнув. Пэйнтер наклонился, схватил меня за затылок и притянул к себе для грубого поцелуя. Это не было обольщением – совсем нет. Он засунул свой язык мне в рот, и я почувствовала каждую частичку его гнева и разочарования. Мне хотелось бить его, целовать и трахать, пока он не признается в этом... Я не знала.

В чем я хотела, чтобы он признался?

Я услышала щелчок ремня безопасности, а затем он подхватил меня под мышки и дернул через центральную консоль. Затем руль оказался у меня за спиной, и поцелуй стал глубже. Теперь настала моя очередь проявлять агрессию, хватая его за волосы и отдергивая их назад, отчасти для того, чтобы причинить ему боль, а отчасти для того, чтобы я могла атаковать его своим языком. Огонь, который я ощутила в баре, не шел ни в какое сравнение с тем жаром, который охватил меня сейчас. Я пошевелилась, пытаясь найти какой-нибудь способ подобраться к нему достаточно близко для большего контакта, но это было невозможно.

Наконец мы оторвались друг от друга, задыхаясь, и прижавшись друг к другу лбами.

– Это просто смешно, – сказал он. – Пойдем со мной домой. Нам хорошо вместе, Мел. Ты же знаешь, что это так.

Я думала об этом. Что нам мешает провести вместе всего одну ночь? Что бы ни случилось между нами, в нашей химии никогда не было ничего плохого. Он поймал мою руку и поднес к губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев. Блуждающий огонек уличного фонаря упал на его кольцо – «Рипер».

Его МК.

Мой мозг медленно восстановил контроль, когда я провела по нему большим пальцем.

– Вот почему, – сказала я, желая отключить реальность и просто пойти с ним. – Они всегда будут на первом месте. Ты хороший папа для Иззи, но твой клуб важнее всего остального. Я хочу для себя большего, Пэйнтер. Я заслуживаю лучшего. Вот почему я не могу пойти с тобой домой.

С этими словами я оттолкнулась от него, неловко скользя по пульту. Он уставился на меня в темноте, тишина между нами была такой тяжелой, что мне казалось, я задыхаюсь.