Прочитав нелицеприятные слова журналистки, я ощутила приливы жара к голове. Несомненно, я не фитнес-модель Instagram, но определенно и не то визуальное крушение поезда, которое она описала. Мои эмоции колебались между гневом и смущением. Последнее заставило меня разозлиться на себя за то, что позволила той, кто даже мне не нравился, с помощью нескольких слов так себя почувствовать. Одеяло зашуршало, когда Ксавье сел в постели.

– Эви? Что случилось? – спросил Ксавье, вылезая из постели совершенно голый, и совершенно идеальный. Я уже собиралась закрыть статью, когда Ксавье взял у меня телефон и просмотрел его. Выражение его лица стало яростным, затем он бросил мобильник на кровать и обхватил ладонями мое лицо.

– Она злобная тварь, Эви. Не трать ни одной мысли на эту суку.

– Но в одном она права. Посмотри на себя, – сказала я, указывая на его тело, на идеальные мышцы. Ни грамма жира, мускулы и ничего, кроме чистой мужской роскоши. Все, кто смотрел на нас, всегда удивлялись, почему такой мужчина, как Ксавье, согласился на такую женщину, как я. Видела эти удивленные взгляды и последовавший за ними шепот. Наконец указала на себя, надежно укрытой халатом, скрывающим все неблагоприятные места, которые, по словам Майи, были моим телом. – И посмотри на меня, Ксавье. Мы не подходим друг другу. Ты принадлежишь кому-то вроде Дакоты. Кому-то, кто не выглядит так, как будто любит пиво и гамбургеры с хлебом. Кому-то, кто соответствует нулевому размеру.

Я с трудом сглотнула, потому что из-за моего пышного тела это чувство всегда преобладало. Оно так долго было частью меня, что было трудно избавиться от него.

– Это самая большая куча дерьма, которую я когда-либо слышал, – пробормотал Ксавье.

Я бросила на него взгляд. – Но ведь, какие девушки были у тебя до меня, и все они были очень стройными.

Он погладил меня по щеке большим пальцем. – Да, были.

Мой желудок сжался от его признания, что было смешно, учитывая, что он излагал факты, которые все знали.

– Я выбирал этих женщин на одну ночь. Мне было наплевать на их личность, да и вообще на все, кроме их тела. Но с тобой все иначе. Я хочу тебя навсегда, а не на несколько ночей.

Мои глаза расширились, и Ксавье тоже выглядел немного ошеломленным. – Ты... не могу поверить, что ты это сказал.

Ксавье поцеловал меня в губы, нежно и медленно. – Блядство. Я тоже. Но это правда, Эви. Никогда не наслаждался чьей-то компанией больше, чем твоей. Я доверяю тебе. Мне нравится твой юмор, твоя преданность, твоя язвительность и твоя улыбка. Я люблю каждую частичку тебя, Эви.

Я моргнула. – И я люблю тебя.

– Черт, – выдохнул он и снова поцеловал меня.

Ксавье скользнул ладонями под халат и медленно стянул его с моих плеч. Он упал на пол. Я все еще была в его рубашке, но он схватил ее за подол и начал задирать. Я коснулась его рук, останавливая его. – Ксавье… – начала я, боясь показаться ему при ярком дневном свете, раньше мои недостатки всегда были скрыты в полумраке.

– Эви, – твердо сказал Ксавье. – Я просто поделился с тобой своими чувствами. Дай мне посмотреть на тебя. – Он смягчил свой голос. – Я коснулся каждого дюйма твоего тела. Знаю, где ты мягкая. Мои руки знают каждый дюйм тебя. Тебе нечего скрывать от меня, дорогая.

Это был первый раз, когда он так назвал меня, и это пробило мои стены. Судорожно сглотнув, я подняла руки над головой. Ксавье стянул рубашку через мою голову и тоже бросил ее на пол. Я начала дрожать, не могла удержаться и боролась с желанием прикрыть свое тело. И боялась отказа Ксавье. Не думала, что смогу пережить, если он будет испытывать отвращение к моему телу.

Долгое время он не сводил с меня глаз, пока наконец-то не поцеловал меня в губы, потом в кончик носа, а затем и в щеки. – Обожаю эти веснушки, – пробормотал он.

Поцеловал мою лопатку, ключицу и груди. Мои соски сморщились под его губами. – Без ума от твоей груди, – сказал он немного громче.

Он коснулся моей талии и опустился на колени. Я напряглась, когда его рот поцеловал мои ребра, потом живот, который никогда не знал, что такое пресс. Он неожиданно погрузил свой язык в мой пупок, и я завизжала от смеха и попыталась оттолкнуть его, но Ксавье был слишком силен и держался за меня, когда издал глубокий, мужественный смех, который заставил меня согреться. Он наклонил голову, одарив меня волчьей усмешкой, когда его щека прижалась к моему далеко не идеальному животу. – Мне нравится твой пупок и звуки, которые он создает.

Я фыркнула, а затем успокоилась, когда Ксавье отстранился и посмотрел, как его руки скользнули вниз по моей талии от бедер к промежности. Он поцеловал мою внутреннюю часть бедра так близко к центру, что я в ожидании затаила дыхание. – Люблю твои сочные бедра, которые всегда выжимают жизнь из моей головы, когда я поедаю тебя.

Жар вспыхнул на моих щеках, и когда он посмотрел на меня, выражение лица Ксавье стало более напряженным и голодным. – Мне нравится этот румянец, который говорит мне, что все это только мое. – Его руки скользнули вокруг и обхватили мою задницу, сжимая. – И, черт возьми, я люблю твою задницу. Не могу сказать тебе, как часто представляю, как ты наклоняешься, чтобы я мог полностью оценить ее. – Он легонько поцеловал мой лобок, а затем вернулся обратно, целуя те же самые места, что и на пути вниз, прежде чем завладеть моим ртом для гораздо менее сдержанного поцелуя. – Я люблю каждый дюйм твоего тела, Эви. Можешь вбить это в свою упрямую голову?

– Хорошо, – улыбнулась я ему в губы. – И я не упрямая.

Он игриво зарычал и притянул меня к себе. Мы целовались, гладили друг друга и наконец, оказались на кровати.

Ксавье оказался между моих ног и потянулся к ящику. Остановив его, я увидела, как он нахмурился.

– Я начала принимать противозачаточные таблетки, – потом замешкалась, но продолжила. – Наверное, нам не нужна защита, если только ты... – не хотела вспоминать прошлое, но в данном случае это было необходимо.

На мгновение Ксавье выглядел ошеломленным. – Но я всегда пользовался защитой. У меня никогда не было секса без презерватива.

– Не хочешь попробовать со мной?

Он выдохнул, затем направил свою головку к моему входу и медленно войдя, замер, когда полностью оказался внутри меня. – Черт, Эви, ты так хорошо ощущаешься.

Ксавье медленно и благоговейно занимался со мной любовью, пока мое тело не запульсировало от глубокой боли, но он, казалось, был доволен, что я всегда на грани. Звук протеста сорвался с моих губ, когда он отстранился и перекатился на спину. – Почему бы тебе не продолжить?

Я сглотнула и села, до сих пор мы никогда не занимались сексом в такой позиции, потому что это позволило бы Ксавье хорошо рассмотреть мое тело. Увидев мою внутреннюю борьбу, он ободряюще погладил меня по щеке.

– Не могу дождаться, когда ты будешь сверху, Эви.

– Хорошо, – согласилась я, несмотря на вспышку смущения.

Я оседлала Ксавье, но не села прямо, стараясь не беспокоиться о том, что слишком тяжелая, потому что Ксавье был Зверем. Вместо этого прижалась к нему грудью, мы целовались, и его руки прошлись по моей спине и ягодицам. Сжав их, он потянулся назад и, пошевелив бедрами, скользнул внутрь на пару дюймов. – Дай мне посмотреть на тебя, – прохрипел он, и, собрав все свое мужество, я заставила себя сесть, опустив руки на грудь Ксавье. Он выдержал мой взгляд и больше никуда не смотрел, и можно было бы поцеловать его за это, потому что я знала, что он хочет посмотреть на мое тело, но не станет слишком давить на меня.

Он слегка сжал мои бедра. – Тебе придется закончить, то, что мы начали, – сказал он с веселым видом.

Я закатила глаза. – Дай мне отдышаться, – произнесла я, чувствуя себя растянутой и совершенно сытой.

Усмешка озарила его лицо. – Возьми столько времени, сколько нужно. Но тогда я буду наслаждаться видом, пока ты отдыхаешь.

Его глаза опустились на мои груди, когда он обхватил их и начал нежно массировать, прежде чем коснуться большими пальцами моих сосков. Я ахнула, и его глаза метнулись к моему лицу. Его нежные ласки быстро расслабили меня и заставили отчаянно желать большего, поэтому я крепче прижала руки к его груди и экспериментально приподняла бедра, но не была точно уверена, как двигаться. – Ты мне покажешь? – попросила я через мгновение, закусив губу и вызывающе приподняв бровь, несмотря на румянец, заливший щеки.