Эвлонд и Тавери упрямо молчали.
— Что же вы молчите?! Скажите своим людям, ради чего им стоит умирать. Ради того, что два араита не могут поделить женщину и власть? Пусть знают, что на смерть их посылают два упрямца, неспособных разумно размышлять.
— Илга, — хрипло прорычал Тавери, превращаясь в человека, — ни Империя, ни власть не нужны мне, если ты достанешься Эвлонду … но я не позволю ему стать императором, потому что ты достойна короны, моя императрица, и я не отступлюсь… я положу этот мир к твоим ногам!
— Ты должна выбрать Тарелия, Илга, — Эвлонд тоже принял человеческий облик. — А я займу трон … потому что мне ты дороже жизни… а Тарелий …
— Довольно! — воскликнула драконесса и подняла над собой кинжал, который создала из поднятого с земли осколка гранита. — Еще минута, и я покончу с вашим противостоянием. Не будет меня — не будет повода для войны!
Несколько мгновений над долиной стояла мертвая тишина и вдруг … две противоборствующие армии встали на одно колено и склонили перед девушкой головы, опустив на землю оружие.
Грозные воины: нарги и великаны, эльфы и тролли, гоблины и гномы, полулюди и множество других народов, не отличающихся добрым нравом, преклонились перед мужеством хрупкой девушки, готовой добровольно уйти за Грань ради их жизни.
Тарелий в изумлении смотрел на Илгу. Эвлонд невольно подался вперед, желая остановить занесенную руку с кинжалом.
— Илга, пока ты сама не выберешь одного из нас … ничто не закончится … даже после твоей смерти …
Голос Эвлонда звучал напряженно и хрипло.
— Тарелий, — Илга опустила руку с кинжалом. — Прости …
Тарелий отшатнулся, словно его удали по лицу.
— Я никогда не стану императрицей …
Эвлонд взглянул на брата и, схватив свои косы, отсек их одним движением. Сверкнула молния. Огненный смерч окутал Тарелия и растаял.
Альм в бешенстве воздел руки к небу и закричал. Его голос глухим роком прокатился над долиной. Огромная тень выросла над Каменным Сердцем. Она все росла и росла на глазах изумленных нелюдей. И скала не выдержала. Раздался треск — каменное сердце распалось на две половины.
Альм бросился вперед в желании убивать, кромсать, уничтожать. Он снова потерпел неудачу. Ненависть заполонила его разум.
Тарелий и Эвлонд в один прыжок оказались перед Илгой, закрыв её собой от летящего в их сторону призрака. Он становился все плотней, все материальней. Вскоре уже можно было различить сверкавшие бешенством глаза и раскрытый в безумном крике рот. Руки со скрюченными пальцами тянулись к девушке.
И в этот момент на его пути вырос черный вихрь портала, из которого вышли двое. Женщина в черном кожаном костюме держала перед собой странный сосуд. Мужчина в боевом облачении мага взмахнул огненной плетью, которая как змея обвилась вокруг туловища призрака и утянула его к дюару. Призрак рвался из пут и извивался, корчась в судорогах. Но его затянуло в узкое горлышко необычного вместилища, и незнакомка тут же накрепко запечатала его.
— Простите за вторжение, — обернулась к застывшим в изумлении нелюдям девушка. — Продолжайте свои дела и не обращайте на нас внимания. Надеюсь, что вы сумеете избежать кровопролития.
— Удачи! — взмахнул рукой незнакомец. — Пусть победит сильнейший.
— Или мудрейший, — добавила незнакомка, шагнув в портал.
***
Подземное озеро переливалось в искорках, слетавших с невесомых крылышек бабочек, которые порхали над его гладью.
Илга стояла по грудь в воде и ждала. Эвлонд подошел сзади и нежно о́бнял ее, прижав к обнаженной груди. Его сердце гулко ухало, отбивая бешеный ритм. Не сдержавшись, Илга глухо застонала.
…Повелитель я твой и беру тебя в плен, желаньям своим на расправу. Зацелую до дрожи, каждый вскрик губами сминая.
С шелка бедер хмельной напиток снимаю и в безумии страстном шепчу: «Ах, любимая, ты ль того не желала?»
Нежной мукой мужская ладонь растревожила влажное тело, карой сладкой истомы измучили смелые пальцы…
Я твой раб и исполню твои пожеланья…
Я твой муж и умелый палач в то же время… доказав свою власть, умираю, обессиленный огненной страстью.
Да, любимый, я в руках твоих дерзких пылаю. По щеке стекает блаженство росинкой-слезою.
Вновь к небесам под твоими губами взлетаю… и расправу твою я со стоном в себя принимаю…
Ты мой нежный палач… каждый твой поцелуй — словно огненный хлыст, бьет наотмашь, сладкой истомой терзая.
Вновь твой огненный взор растревожил желание тела… продолжай, мой любимый, шепчу, как заклятье.
Продолжай, ведь сладка твоя, муж мой, хмельная расправа… я желаньям твоим отдалась без остатка.
Я в пощаду не верю, и сама ее не желаю…
Тело мечется в огненном вихре… мой дракон, твой огонь так хорош, так прекрасно дыхание страсти.
И на пару с тобой умираю, в блаженстве сгорая…
Конец 1 книги
