Запахло горелым.
Тут же зашевелилась стоявшая на полке мука. Вода в бочке заколыхалась, готовясь выскочить и запрыгнуть в нужную емкость. Правда, первые две попытки были необычными, и на полу появилось несколько лишних пятен, но я проигнорировала их со стойкостью ведьмы-экспериментаторши.
— Присмотрите тут за всем, — велела я Казимиру. — А я пойду Людвига разбужу, хорошо?
Хогберг стоически кивнул. По его внешнему виду было понятно, что с ведьмой-бытовичкой, которая толком ничего не умеет делать, он никогда прежде не сталкивался, потому был глуп и бесстрашен. Зря, зря! Если б он осознавал, на какой риск идет, бежал бы с кухни… Зигфрид улизнул, когда я только пузырек с полки достала, и правильно сделал! Всё-таки, мой фамилиар бывает мудрым.
Когда ему самому это очень нужно.
— Ты уверена? — поинтересовался он уже снаружи, в коридоре. — Ты же хорошая, талантливая ведьма…
— О чём ему знать совершенно необязательно, — пожала плечами я. — Где инквизитор? Спит ещё?
— У себя, — щелкнул клювом мой фамилиар. — Ты что задумала-то, Гера?
— Я? Я ничего не задумала. Но этот Казик — не только моя проблема, значит, пусть тоже поучаствует, — решительно заявила я. — К тому же, браслет тяжеленный должен быть не только на моем запястье!
Могу себе представить, как страдали те, кто решил повесить себе на шею гору камней, чтобы только запастись временем. Ведь снимать колдовской артефакт нельзя, да и видит его каждый. Меня, например, пугали четырнадцать круглых бусин, страшных, будто излучающих черную магию. А ведь на чужих руках выглядело отнюдь не так впечатляюще.
Решимость на секунду покинула меня, когда я застыла у двери в комнату Людвига и задумалась, будет ли это хоть мало-мальски прилично выглядеть, если я сейчас к нему зайду, но потом махнула рукой и решительно дернула дверную ручку. Жених он мне или кто?
Заглянула в комнату — и тут же пожалела, что вообще решила зайти к нему.
Людвиг уже не спал. Было б, впрочем, очень странно, если б он до сих пор дрых, солнце-то давно поднялось, а у инквизиторов, насколько я знала, был довольно строгий режим. Людвиг стоял у окна и держал что-то в руках, кажется, какую-то довольно тяжелую книгу. Но я не то что не могла рассмотреть, какую — даже не пыталась! В эту секунду меня, к сожалению, куда больше интересовал этот проклятый инквизитор…
Проснувшись, мой дражайший жених не изволил одеться полностью, потому стоял в одних брюках. Босой. Без рубашки. Его темные волосы, ещё толком не расчесанные, торчали в разные стороны, и Людвиг, отрываясь от книги, изредка проводил по ним ладонью и возвращался к чтению, недовольно хмыкая.
Я же, как бы ни убеждала себя в том, что это обыкновенный мужчина, а мне пора бы выйти из комнаты и даже не смотреть в эту сторону, залюбовалась им. Никогда никто не привлекал меня настолько, как Людвиг. Если б наш досмотрщик, Казимир, изволил без рубашки, да что там, хоть голым бы он прошелся рядом со мной, я б даже не посмотрела в ту сторону, только велела бы ему вспомнить о правилах приличия!
А тут… Я даже не знала, руководила ли мною магия, или мне в самом деле хотелось прижаться к этому мужчине, провести ладонями по сильным широким плечам…
— Гера? Что-то случилось?
Я вздрогнула и быстро заморгала. Людвиг, нисколечко не стесняясь того, что был полураздет, повернулся ко мне. Книгу свою захлопнул и оставил на подоконнике, но при всем моем женском любопытстве, я даже не посмотрела в ту сторону. Вместо этого с какого-то перепугу принялась рассматривать его пресс.
Что ж. Возможно, фиктивный брак — не такой уж и плохой вариант. По крайней мере, муж у меня очень привлекательный будет…
Если пройдем четырнадцать испытаний.
Эта мысль и непривычная тяжесть браслета, напомнившая о себе резкой болью в руке, немного отрезвили меня, и я наконец-то изволила посмотреть на Людвига — точнее, на его лицо, а не на то место, на которое я пялилась уже три минуты.
— Я нашла одно хорошее заклинание для уборки. Хочу сходить в Дворец Бракосочетаний, запустить его туда, потому что венчаться в таком свинарнике мне что-то совершенно не по душе, — я виновато улыбнулась, как будто была виновата в том, что Антвас превратил такое прекрасное место в сущий кошмар.
— Сходить с тобой? — тут же предложил Людвиг.
Что ж, возможно, я бы и согласилась, но как-то мне не хочется в святое место ходить с мужчиной, пробуждающем в моей голове крамольные мысли. И вообще… Я его искренне ненавижу, он чуть на костре меня не сжег! И теперь мечтать оказаться в его постели? Этого только не хватало! Я — женщина сильная и независимая…
— Нет, я сама, — улыбнулась я. — Если только усилитель мне для заклинания дашь…
Интересно, станет спорить? Будет рассказывать о том, что с такого рода заклинаниями и самостоятельно можно справиться, а я только зря его беспокою со всеми своими выдумками? Или со всей инквизиторской спесью заявит, что нечего всяким священнослужителям помогать, пусть самостоятельно со своими проблемами в виде бардака справляются?
Но Людвиг, очевидно, решил поступить совсем не так, как я от него ожидала.
— Дам, конечно, — пожал плечами он и, вместо того, чтобы спорить, протянул руку и зажег на ладони уже привычный колдовской пульсар.
Сила отозвалась на зов с удивительной легкостью, и уже через минуты две на его ладони сформировался крохотный камушек, сверкающий, будто драгоценный.
— Сожмешь в руке, и сила перейдет тебе, — с улыбкой пояснил Людвиг. — Используй, как хочешь.
— Остаток вернуть? — уточнила я.
— Зачем? Потом само восстановится.
Я усмехнулась. Щедрый, значит? Или просто не до конца понимает, насколько важна для колдуна его сила? Обычно маги жадные до такой степени, что аж подумать страшно, а тут…
Впрочем, не надо идеализировать женишка. Не такой уж он и хороший, как я могла бы подумать, просто притворяется, да и только! Ему не впервой, был же инквизитором, и ничего страшного, не дергало его от перспективы невиновных женщин и мужчин на костре сжигать!
— Слушай, — решилась я, — там Казик присматривает за одним моим кухонным заклинанием… Приглядишь тоже?
— Хорошо, — кивнул Людвиг. — Но у тебя же такие заклинания, что за ними и смотреть не надо…
Он взмахом руки подозвал рубашку, и я, наблюдая за тем, как одевается мой жених, вдруг ощутила укол совести.
— Мы ведь должны быть заодно? — ни с того ни с сего спросила я.
— Ну да, — ухмыльнулся фон Ройсс. — Мы же собираемся не дать этому гаду отобрать наше наследство. Или ты имеешь что-то против нашего брака?
Я-то, конечно, вообще не собиралась замуж, но сейчас, глядя на Людвига, начинала очень сильно в этом сомневаться…
— Это не моё заклинание, — выпалила я, решив действовать быстрее, пока не передумала окончательно.
— А чьё?
— Да Барбары! А она никакая кухарка! В общем, — я спешно щелкнула пальцами и вложила в руку Людвигу тонкую карточку. — Активируй вот это, чтобы потом убраться. И не пробуй те пироги, которые сделал. Казика можешь не спасать. Но к священнослужителю я таки схожу.
Инквизитор охотно взял предложенное заклинание, взглянул на его витиеватую формулу, будто заучивая, чтобы потом активировать без проблем, а потом повернулся ко мне и, явно оправдывая свой статус жениха, поцеловал. В губы.
И вышел из комнаты прежде, чем я определилась, чего хочу больше: ответить на поцелуй или врезать ему посильнее.
— Сволочь, — только и прошипела я ему в спину, впрочем, радуясь, что сам Людвиг этого уже не услышал. Мне очень хотелось, чтобы ненависть, жившая во мне прежде, сейчас полыхала с той же яркостью, но, раз не удавалось, может, не стоит взращивать в себе негативные чувства…
Я ведь всё равно пойду за него замуж, если пройду эти четырнадцать испытаний. Не хочется терять наследство из-за каких-то дурацких правил, придуманных жадными державными мужами, теми самыми, что совсем недавно с радостью казнили ведьм, а теперь придумали новый способ притеснения! И страдать в браке — не лучшая идея. Ждать развода, надеяться потом встретить другого мужчину, обречь себя на бездетность…
