Литмир - Электронная Библиотека

– Простите, – сказал он Лине, бросая мобильник в ту же кучу одежды. – Некоторые люди спят целыми днями, а к ночи просыпаются и начинают активную жизнь. Как вампиры. Я тысячу раз говорил ему, чтобы он не звонил после полуночи…

– Мой муж тоже любит работать ночью.

– Кем он работает?

– Он директор небольшой компьютерной фирмы.

– Продает компьютеры?

– Нет, он продает софт, и не спрашивайте меня, что это такое. Я не знаю. А еще его фирма… Но это неинтересно. Компьютеры – это так далеко от меня. Я умею печатать, умею пользоваться интернетом, но и все. Виктор потратил на меня какое-то время, пытаясь чему-то научить, пока не понял, что это бесполезно. С тех пор он не пристает ко мне с этими глупостями. Он никогда не тратит время зря. Он деловой человек.

– Вашего мужа зовут Виктор?

– Да.

– Он здесь? С вами?

– Нет. Послушайте, мистер Пулитц, вы говорите, что не любите тишину. Но дождь? Идет дождь, под него так хорошо спится…

– Я уже проснулся. Этот дурак Хорхе разбудил меня окончательно. Теперь меня не усыпит даже тяжелый рок. Налить вам еще бренди?

– Немного.

Он наклонился, чтобы снова наполнить рюмки. Полы его халата разошлись, открыв широкую в кости, но впалую грудь с редкими седыми волосками, и небольшой животик. Он заметил это, но не смутился, а лишь подмигнул Лине, поставил бутылку на стол, вручил гостье ее рюмку и только тогда снова запахнул халат, на сей раз потуже завязав пояс.

– Итак, лингвист и компьютерщик. Можно сказать, смежные профессии. Почти как стюардесса и механик, или актриса и продюсер.

– А вы кто, мистер Пулитц?

– Давайте без мистера.

– Хорошо. Кто вы, Алехандро?

– Я художник.

– Хорхе – ваш агент?

– Нет, мой агент сидит в Эльче и, кстати, тоже звонит мне, когда ему вздумается. Он вообще многое себе позволяет на том основании, что он мой брат. А Хорхе – издатель. Мы с ним задумали выпустить мой альбом, и теперь неистовый Хорхе, озаряемый все новыми гениальными идеями, названивает мне с ночи и до утра, пока наконец сон не собьет его с ног. Это, кстати, не совсем метафора. У Хорхе удивительная способность засыпать мгновенно. Он может разговаривать с вами, смеяться, шутить и смотреть вам в глаза, и вдруг веки его смыкаются, голова падает на грудь, и вы с удивлением и внезапно возникшей неприязнью замечаете, что он крепко спит.

– Он ваш близкий друг?

– Нет, просто знакомый.

– Значит, вы известный художник. Разве стал бы какой-то посторонний Хорхе издавать альбом посредственности? Алехандро, вы заинтриговали меня. Могу ли я увидеть хоть одну из ваших картин?

– Здесь у меня ничего нет. Но можно посмотреть в интернете. Завтра, хорошо? Завтра я найду ноутбук, он где-то здесь…

– У меня тоже есть с собой ноутбук.

– Ведете переписку с Виктором?

– С Виктором и с коллегами. Но, похоже, я уже близка к тому, чтобы занести своих коллег в черный список в моем почтовом ящике.

– Почему?

– Они не одобряют моего слова.

– Чего?

– Моего слова. Я придумала новое слово. Оно обозначает… Нет, я не хочу сейчас об этом. Просто – я придумала новое слово. Послезавтра я скажу о нем во время своего выступления. В финале… Хотя Виктор считает, что будет лучше с этого начать.

– Нет, вы правы, а Виктор неправ. Лучше сказать о вашем новом слове в финале выступления. Так получится эффектнее.

– Я пыталась объяснить это Виктору…

– А какие у него аргументы?

– Моя занудная речь на три страницы сгладит негативное впечатление от нового, никому не нужного, идиотского, бредового слова. К тому же на английском.

– Мне начинает нравиться Виктор.

– Мне он тоже нравится. Что вы улыбаетесь, Алехандро? Виктор необыкновенный.

– Правда?

– Знаете… Сначала мы были просто друзьями. Мы понимали друг друга с одного взгляда. Нам было так хорошо вместе… У меня был молодой человек, с которым мы собирались пожениться. У Виктора была девушка. Но как только мы расставались с ними, он сразу звонил мне, или я ему… И мы встречались. Он рассказывал, какая у него замечательная невеста. Я рассказывала о своем женихе. Он на самом деле был хороший парень. Правда, я уже плохо его помню…

– Хорошие парни обычно плохо запоминаются.

– Да, наверное… И вот наступил день… Двадцать седьмое апреля, пятница. Девятнадцать часов двенадцать минут. Время я запомнила точно, потому что мой жених опаздывал на наше очередное свидание и я все время смотрела на часы. Шел дождь. Я совсем промокла, у меня не было зонта. Я снова посмотрела на часы… Вот тогда как раз и было девятнадцать часов двенадцать минут. И вдруг над моей головой раскрылся купол. Такое было первое впечатление – большой черный купол.

– Зонт раскрыл Виктор?

– Да. Он проходил мимо и увидел меня… Это была судьба, как вы думаете?

– Конечно, судьба.

– И мы пошли к нему домой. А утром…

– Не смущайтесь, Лина, это совершенно естественно.

– Я бы не сказала… Виктор был моим первым мужчиной…

– А, так жениху ничего не досталось?

– Абсолютно!

Лина засмеялась. Алехандро с улыбкой смотрел на нее, потягивая бренди. Она видела, что ему интересен ее рассказ, но все равно, пора было уже заканчивать визит и уходить к себе. Она и без того перешла все рамки приличия.

– Так что случилось утром?

– Ничего не случилось. Виктор сказал мне, что мы, кажется, совершаем ошибку. Я выбрала не того жениха, а он – не ту невесту.

– И вы с ним согласились.

– Да. Через два месяца мы поженились.

– Вы любите его до сих пор?

– Бесконечно. Он мой, я знаю его, я чувствую его. Он красивый, умный, с ужасным характером…

– Сколько лет вы вместе?

– Пятнадцать.

– Солидный срок.

– Да.

– И вы еще не устали друг от друга?

– Нет, конечно, нет. Разве можно устать от того, кого чувствуешь словно часть себя?

– Я понял, но в жизни бывает все.

– Только не со мной. Не со мной и не с Виктором. И я никогда…

Все было так странно, что у Лины на мгновение закружилась голова. Она надеялась, Алехандро не заметил, как рюмка подрагивает в ее пальцах. «Это какое-то безумие», – подумала она. Действие развивалось как в любовном романе, и все мысли ее были оттуда же. Тем не менее она решила поставить точку в этом эпизоде.

– Я никогда, никогда… – она помолчала. – Я никогда не изменю ему.

Алехандро молча смотрел на нее.

– Вот вы сказали: в жизни бывает все. Наверное, это так… В этом мире, во всем мире, среди миллионов… есть только один человек, только один… С которым я совершенно однозначно изменю Виктору. Не задумавшись ни на секунду. И мне не будет стыдно. Только один человек…

Лина выдохнула, покачала головой, снова поражаясь самой себе, допила бренди. Краем глаза она видела, как смотрит на нее Алехандро. Пауза не была мучительной и не была долгой.

Алехандро тоже допил свой бренди, потом поставил рюмку на стол, слегка наклонился к Лине и спросил:

– Останемся здесь или пойдем к вам?

– Останемся здесь, – ответила она.

***

Его немного тревожило, что Инма задержалась в Дрездене. Она должна была вернуться вечером, но вместо этого позвонила, сказала, что останется до завтра, потому что встретила друзей. Она знала, что он не ревнив, но, вероятно, не догадывалась, что в последнее время ближе к ночи на него начинала накатывать тоска, которая усиливалась, если он пребывал в одиночестве. Он пил, включал на всю громкость безумную музыку и вместо того, чтобы спать, просто отрубался, иногда на короткое время, минут на двадцать, иногда на час или больше. Но ночь в одиночестве теперь постоянно состояла для него из рваных клочков забытья и тяжелого бодрствования.

Когда Инма была с ним, а она все-таки была с ним практически круглые сутки, тоска и неправильный сон как-то смягчались, словно бы Инма являлась лекарством, однако все равно что-то нарушилось в его жизни, что-то было не в порядке. Он думал, вернувшись домой, сходить к врачу, но знал, что это только намерение, а на деле он вряд ли пойдет.

2
{"b":"697086","o":1}