20 сентября

Днем было тихо, небо было покрыто низкими облаками, и временами шел дождь. Было сыро и холодно. Вечером пришла Мария Андреевна. Около 9 часов нам послышалась тревога, но оказалось, что тревога ложная. Мы оделись и легли. Около 11–30 ч. завыла сирена. Мы сошли вниз. Тревога была тихая и кончилась в 12 ч. Мы легли. В этот день я с папой маскировал окна на лестнице.

21 сентября

День был ясный, солнечный. Тревоги начались с самого утра. Первая тревога была около 8 ч. Мы(я, бабушка и мама) еще лежали. Тревога тихая и мы далее не вставали. Этот день был посвящен уборке. Мама с папой устраивали затемнение, а я маскировал окна на лестнице. Около 12 ч. вторая тревога, было тихо. После тревоги я ходил за кнопками. В 4–20 ч. третья тревога. Было тихо. В 5 – 20 четвертая тревога. В эту тревогу слышались приближающиеся выстрелы зениток, и жужжал самолет. Какой – то человек, который работал на Кировском заводе, рассказал, что 19-го сентября 3 бомбы попали в фабрику Халтурина при полной работе и что там много жертв. Он рассказал, что во время этой тревоги он ехал в автомобиле по Обводному каналу, у того места где его пересекает Витебская линия. Вдруг он увидел, что вражеский самолет стал пикировать на самый мост. Он схватил шофера за руку, и машина затормозила за 100 – 150 метров до моста. Бомба упала в шагах 10 от моста, вырыв яму в 1,5 метра и своротив все 4 трамвайные пути, так что они встали стоймя. Он говорил, что 19-го числа не было ни одного района, который бы не пострадал, и что погибло 5000 человек. Он говорил, что много жертв на Старо – Невском. Он рассказал, что эти дни (кроме вчерашнего) работать на заводе было почти невозможно. Снаряды рвались день и ночь, так что ходить по заводу было крайне опасно. Немцы взяли Стрельну (там бои шли на трамвайной петле) Лигово, Дачное. Была ночь, когда они думали, что с минуты на минуту ворвутся в город. На улицу Стачек было закрыто всякое сообщение. Везде воздвиглись баррикады. Но теперь подошел кулик с 40 дивизиями свежих войск (сибиряков и калмыков) и стал теснить. Он прошел через Малую Вишеру и Тосно. Он говорил, что Пулковская обсерватория вся разбита. Вечером пришла Мария Андреевна. Я одевался, успел помыться (лечь еще не успел), как в 8–40 ч. завыла сирена. Мы оделись с головы до ног, но оставались всю тревогу наверху. Нужно было Коте переписывать расписание, но мы с мамой его не нашли. Тревога была тихая. Когда она кончилась, я переписал Коте, потом лег.

22 сентября

Утром нас разбудила тревога в 7 часов. Она была тихая и мы не вставали. День был с утра пасмурный, даже накрапывал дождь. К двенадцати небо прояснилось, выглянуло солнце, но к 2 – м часам снова стало пасмурно и облачно. В 2–40 ч. завыла сирена. Мамы не было дома, она пошла за обедом в техникум. Котя пошел на пост, я тоже. Едва я успел прийти в конторку, как в небе послышалось тяжелое гудение многих самолетов, и началась пальба. Самолеты жужжали, энергичная пальба беспрестанно то приближалась, то отдалялась. Вдруг около 3–х часов где-то совсем около нас раздался громкий взрыв. Ни свиста, ни содрогания почвы не было. Мы все так и присели. Те, кто выбежал на улицу сообщали, что бомба попала в автомобиль, который загорелся и что убита женщина. Мы высыпали на улицу. На Радищевой против дома 32 стояла машина, у которой весь мотор был объят пламенем. Группа военных откатывала ее от других машин. Рядом на носилках лежала убитая женщина. Со всех сторон толпами сбегались военные в больших зеленых касках. Приехал санитарный автомобиль, но женщину не взял. Ее отнесли под ворота дома 30, и накрыли красным платком. Между тем множество военных пожарными рукавами и огнетушителями тушили машину. Пожар был скоро ликвидирован. Кузов машины остался совсем нетронутым. Когда пришла пожарная машина, все уже было кончено. Толпу сбежавшегося народа стали разгонять. Мы разошлись. Оказалось, что это была вовсе не бомба, а раскаленный осколок от зенитки, который попал в бак машины и произвел взрыв. О женщине говорили то, что она дежурная, то дожидалась мужа. В 4–30 ч. тревога началась. В 5 ч. снова была тревога до 5 – 40 ч. В седьмом часу мы с Котей отправились смотреть разбитые дома: дом на Промакадемии и дом на улице Проезд. У дома Промакадемии все внешние, каминные колонны и стены стоят, хотя во многих местах внешний слой облицовки обвалился. Внутри все наполнено одними балками, стропилами и перекладинами. В доме в Проезде разрушены нижние этажи, причем верхние весят над ними. Вечером мы оделись и легли. Тревог ночью не было. Но зато после 3–х ч, а потом около 7 часов была слышна очень сильная стрельба с промежутками около 2,5 – 3,5 минут. Оба раза она длилась около получаса.

23 сентября

День был ясный, солнечный, безоблачный. В течение дня было 10 тревог. Я весь день только и делал, что бегал в подворотню. Все тревоги были тихие, выстрелов не было. В одну из тревог к нам в подворотню пришла женщина (чья – то родня)и сказала, что она убежала из Петергофа, так как он занят. Вечером пришла Мария Андреевна. Мама и бабушка легли. Я оделся и читал в столовой. В 10 ч. завыла сирена. Мы оделись и сели в передней. Около 10–30 ч. мы сошли вниз (бабушка и папа остались) так как послышался звук вроде падения бомбы. Времена слышалось жужжание самолета, и три раза звуки выстрелов приближались очень близко. Тревога кончилась в 11–30 ч . Мы взошли и легли. Ночь была тихая. Ночью я разделся.

24 сентября

Погода была серая и пасмурная. Первая тревога в 9 – 30 ч. застала меня еще в постели. Я встал и оделся. Около 10 тревога кончилась. Я стал читать Батюшкова. Около 12 ч. была вторая тревога. Она тихая и недлинная. Третья тревога была около 3–х ч. Вечером, после 5 – ти ч. мы с Котей отправились осматривать разрушения. Вчера две или три бомбы небольшого веса упали в районе Московского вокзала и Лиговской улицы. Одна бомба упала на углу Лиговской улицы и Лиговского переулка. Стены дома стоят, но через угловые окна верхнего этажа видно небо. Другая бомба упала, по-видимому, на трамвайные рельсы, угол Лиговской улицы и Кузнецкого переулка. Здесь воздушной волной вышиблена дверь углового дома, над ней обвалились кирпичи, выворочены рамы. На всем квартале от Лиговского переулка до Кузнецкого переулка выбиты стекла. Много выбито стекол и на противоположной стороне Лиговской улицы. Московский вокзал весь цел, хотя все двери со стороны площади заколочены досками, и здание имеет безлюдный вид. Длинная крыша перрона устлана полотнищами, окрашенными листами в зеленоватый, местами в желтый цвет под цвет крыш окружающих домов. Кроме того на ней сделана из досок три надстройки обтянутых тканью и намалеванными на ней черными окнами. С Лиговской улицы мы вышли по Кузнецкому переулку на площадь Нахимсона. Здесь особенных разрушений нет. Стекла выбиты почти во всех домах, выходящих на площадь, но сами здания целы. У часов, которые весят на площади, выбито стекло и стрелки остановились на 4–х часах. На площади в трех местах на трамвайном пути нет асфальта, обнажены шпалы и видно, что здесь происходило засыпание ямы и укладка новых рельс. Здесь очевидно упали бомбы (19 сентября). С площади мы прошли по Колокольной улице вправо и свернули на Дмитровский переулок. Здесь ужасные разрушения. На самом Дмитровском переулке бомба упала посреди улицы и вырыла большую яму. Яма это сейчас засыпана землей, камнями и обломками. От взрыва пострадали 5 домов по обоим сторонам улицы. У домов обвалились кирпичи, провалились и треснули стены, продавлены и сворочены железные ворота, окна кажутся дырами, пробитыми в стене сквозь которые видны груды обломков. Один дом долго горел: он весь черный, потрескавшийся, с черными обгорелыми балками и кирпичами и окна его похожи на отверстия в печи черной бани. Трамвайная линия (кольцо), которое проходит по Дмитровскому переулку все завалено землей и обломками. Вторая бомба попала в угол дома на углу Дмитровского переулка и Стремянной. Здесь угол совсем скошен и обнажены два … квартир. Внизу ребятишки разрывают груды обломков и вытаскивают обрывки вещей, картинки. Среди обломков скрипка в разбитом футляре. Третья бомба упала на Стремянной, тут разбито половина дома. Передняя стена рухнула, обнажены квартиры, лестничные клетки. Весь низ завален обломками. Группа людей разрывает обломки. К нам подошла женщина и рассказала, что те, кто был в бомбоубежище, в том числе и она, спаслись, но то кто стоял на лестнице погибли. В частности, погиб один военный, чужой, который стоял на лестнице. Его только сейчас на 5–й день раскопали, и он лежит в подворотне. Все, кто не спустился вниз во время тревоги, погибли. Женщина указала нам на одну женщину, которая ждала, когда раскопают ее мужа. Тут подъехала грузовая машина, на которой сидел человек в черном кожаном переднике и резиновых рукавицах. Когда машина остановилась, шофер приоткрыл дверцу и закричал: «У вас тут один труп?», «Один» – отвечали из подворотни, «Второго еще не раскопали». Шофер вылез, человек в черных резиновых рукавицах откинул заднюю стенку кузова, вытащил грязные носилки, и они вместе отправились в подворотню. Через несколько минут они воротились, таща носилки. На носилках лежала какая-то груда вся желтовато-грязная и неимоверно пыльная, причем нельзя было разобрать, где свалено какое-то пожелтевшее пыльное тряпье, а где тело человека. Сзади торчали пожелтевшие пыльные сапоги в лохмотьях. Человек в резиновых рукавицах втащил носилки на машину, опустил на дно и опрокинул их. Груда глухо загремела и свалилась на бок, где уже лежало что-то прикрытое тряпьем. Человек в резиновых перчатках захлопнул стенку кузова и машина покатила. Мы вернулись домой. Дома сидели Красниковы. Оказалось, что 19 числа в их дом (в тот флигель, который стоял в задней части двора) попала бомба. Дома была одна Шура. В начале тревоги она еще кормила голубей, как вдруг услышала свист близкой бомбы. Это была бомба упавшая неподалеку. Она сбежала вниз на лестницу. В это время раздался взрыв. Задний флигель был разрушен и загорелся. Было убито 5-6 человек. На пожар приехала пожарная команда. Горело целые сутки, какой-то военный вынес Шурины вещи вниз. Шура позвонила нашей матери. Когда пожар кончился, она вернулась к себе. Все было в порядке, только все стекла вылетели и усыпали всю комнату. Теперь они ночуют в коморке, где нет окон, в ожидании, когда заделают окна фанерой. Папа рассказал, что сегодня около 9-30 ч. В первую тревогу громадная бомба упала на территорию Мединститута, но не взорвалась. Это случилось за несколько секунд до того, как завыла сирена. Папа в это время подходил к институту с противоположной стороны. Было сильное содрогание почвы, бомба ушла в землю на 3,5 метра. Ее сбросил аэроплан, который вдруг вынырнул из-за облаков, пикировал и снова удрал. Сейчас ведутся работы по обезвреживанию бомбы. Говорили, что упала громадная, тонная бомба напротив Политехнического института, но не взорвалась. В последнее время много бомб не взрывается. Говорят, что при вскрытии одной такой бомбы, нашли записку: Товарищи, мы вам поможем, как можем. Ночь прошла спокойно. Тревог не было. Только утром некоторое время сильно стреляли. Мамин техникум ликвидируются.