P.S. В течении дня, начиная с моего прихода из школы, было много довольно коротких и тихих тревог. Небо с утра было покрыто однообразной пеленой тумана, но днем просветлилось.
Около 11 ч. мы легли. В первом часу я услышал сирену. Я лежал как в оцепенении, не в силах пошевельнуться. Началась ожесточенная стрельба. «Давай вставать» – шепнула мама и зажгла свет. Я вскочил и оделся (с сегодняшнего дня я помимо нижних кальсон одел черные бумажные рейтузы). Схватив портфель, мы сошли с мамой в 7-ой номер. Там в большой и холодной передней сидел один Урсати. Мы с мамой уселись на деревянном сундуке у входа. Сначала была сильная стрельба, потом постепенно стало стихать. Урсати сказал, что в 11 часов по радио говорили о вступлении в войну Америки. Когда стихло, я уткнул нос в поднятый воротник и погрузился в воспоминания. Я вспомнил весь день 22 июня до мельчайших подробностей: прогулку в Эрмитаже, разговор, обед и т.д. Около 2-х ч. дали отбой. Мы поднялись. Мама сразу легла. Я смешал ложку сахару и какао и съел. Мама была очень голодна и не удержалась, чтобы не попросить кусочек своего шоколада. Я ей дал, она съела кусочек, а остальное велела спрятать. Пришел Котя, он видел с чердака в небе два ярких огненных шара. Квартальный объяснил ему, что это осветительные ракеты. Мы легли. Я был взволнован охватившими меня воспоминаниями о днях, проведенных с Катей, и долго не мог заснуть. Я сказал маме, что после каждой прошедшей бомбежке еще ничего не потеряно.
18 ноября
Меня разбудил в 7-30 ч. будильник. Я был очень утомлен, и не в силах подняться. Мама спросила меня, пойду ли я в школу. Я сквозь сон отвечал, что не пойду. После этого я сразу погрузился в дремоту. Очнулся я около 10-ти часов. Встал, помылся, оделся. Мама разогрела мне каши. Поев, я сел заниматься, учил тригонометрию. В 1 ч. я пошел дежурить. В 2 ч. мама меня сменила. Я поднялся, суп был готов. Я уговаривал бабушку подождать маму, но она не захотела. Пришел Котя и мы сели обедать. Мне дали полную тарелку супу с макаронами, потом полсковородки горячей черной каши с несколькими кусочками кокосового масла, потом еще тарелку супу. После обеда пришла мама, съела свою тарелку и легла на бабушкину постель, завернувшись с головой в плед. Я занимался. Пришел Котя, уходивший после обеда к Солнцевой. Пришла и бабушка, она была очень голодна и разогрела остатки супа. Мне перепала еще тарелка горячего супу. Коте бабушка тоже дала несколько ложек. Потом бабушка замесила несколько ложек теста и на скорую руку спекла на сковородке горячую лепешку, разделила на четыре части и дала мне, маме, Коте и себе. Потом согрела кофе. Пришел папа, поставили чайник. В 7 ч. – тревога. Мы с мамой оделись и сошли. В 7-ой номер. Там сидела Урсати и старуха Лалло. Она приходит сюда, чтобы не жечь дома свет. Было тихо. Через 15 минут дали отбой. Мы взошли. Только стал поспевать чайник, как опять тревога. Мы опять сошли в 7 часов. Тревога длилась до 8-ми ч., была тихая. После отбоя взошли. Бабушка дала мне немного черной каши. Я попросил еще, бабушка сказала, что остальное надо Коте и скоро и этого не будет. Мне стало обидно. Я возразил, что Котя после обеда ел уже кашу, а я просил оставить свою долю на вечер. Вообще я стал очень жаден. Все хожу вокруг стола и бабушки и поджидаю, не перепадет ли чего. Когда мы садимся с Котей обедать, во мне просыпается глухие чувства эгоизма. Я стараюсь съесть первым, рассчитывая получить побольше супа, с злобной ревностью смотрю на Котю, когда ему наливают суп. Вечером мне больше черной каши не дали, но зато бабушка разрешила маме разогреть мне несколько ложек каши геркулеса, которые остались с утра. Я съел, выпил 2 чашки какао. Опять тревога. Мы сошли Лалло. Я читал «Мертвые души». Сначала стреляли, потом стихло. Мы взошли. Бабушка пожалела меня и согрела мне последние ложечки все той же каши геркулес. Я съел. В последние дни я не нет-нет и отложу кусочек хлеба в запас. Сегодня тоже отложил кусочек хлеба, старательно завернув его в бумажку. Потом сел писать дневник.
P.S. В последнее время Клава опять стала огрызаться. Не хочет топить, т.к. она мол отопляет других, по ночам уходит к своим, глядит волком.
В 11-ом часу мы легли. Ночь прошла спокойно.
19 ноября
Ходил в школу. В классе было 15 человек. Из мальчиков были я, Кириченко, Бренцов и Лайн. Сидели в пальто. Окна завешаны бумажными занавесками, которые колышется от ветра. Первые два урока была история. На втором уроке была тревога. Физик увел всех в убежище. Мы, мальчики остались было в классе, но пришла директорша и выгнала нас. Мы спустились вниз и сидели в вестибюле. После отбоя была история. Меня спросили. Потом была тригонометрия и литература. После уроков нам дали по стакану остывшего чаю с конфеткой. Придя домой, я сел заниматься. Бабушка дала мне на сковородке порядочную порцию горячей черной каши с кокосовым маслом. Мама пришла раньше (в 4-ом часу) т.к. у нее в группе было всего 3 человека, и она их отпустила. Около 4-х ч. был обед. Я съел первую тарелку грибного супа, заправленного перловкой, потом съел сковородку черной каши и затем вторую тарелку супу. Хлеба у меня почти не осталось: я отдал сегодня утром большую часть маме: у ней был уже весь съеден. Бабушка спекла лепешки из белой муки и дала каждому по штуке. Папа тоже подоспел к обеду. После обеда я занимался. Около 6-ти ч. завыла сирена. Мы с мамой сошли в 7-ой номер. Было тихо и вскоре дали отбой. Едва мы поднялись, как через 5-6 минут (только успели поставить чайник) опять тревога. Мы опять сошли. Стреляли, сошли и Урсати. После отбоя мы взошли. Чайник уже закипал, как опять тревога. Мы уже не стали сходить, несмотря на довольно энергичную стрельбу и уселись пить чай. Мне дали сковородку черной каши, кружку какао (сахар у нас кончился) и одну лепешку. Мы поели. Стрельба усилилась и мы с мамой опять сошли. После отбоя поднялись. Я заметил, что у бабушки остались еще две лепешки, и надеялся, что она вечером даст мне одну. Однако мои ожидания не оправдались. Через 5 минут опять завыла сирена. Началась стрельба, но мы уже не стали сходить, а уселись все в передней. Я читал газету. Около 10-30 ч.был отбой. Мы легли, Ночь была спокойной.
P.S. Бабушка сегодня выменяла в доме №3 (через Нюру) 2,5 фунта лапши на бутылку портвейна и как-то достала 2,5 литра керосина.
20 ноября
Утром ушел в школу. В классе уже был Игорь. Он сообщил мне, что хлеба уменьшили до 125 грамм. Отведя меня в сторону, он сунул мне маленький пакетик в 25 гр. с яичным порошком. Первый урок была литература. К нам присоединили 9 класс. Сидели в пальто, шапке и в тесноте. В конце урока учитель спросила меня образ Собакевича. Я все гладко ответил. На втором уроке (тоже литература) мы разговаривали с Игорем. Он мне сказал, что до сих пор мать его получала большой паек. Ей давали по 1,5-2 кг. крупы в месяц и по стольку же мяса. Хлеба ей выдавали на 5-6 дней сразу по 1,5-2 буханки. Она работала где-то по снабжению, где ей приходится отбирать использованные хлебные карточки у рабочих. Но рабочие, съев весь хлеб, часто не выбирают остальные продукты как-то: помидоры, шоколад, яичный порошок (вино почти всегда бывает взято) и талоны эти остаются целыми. Регистраторы (в том числе и Игорева мать) отрезают эти талоны и делят их между собой поровну. В результате те получают лишние продукты. Игорь мне проговорился, что поставлял продукты почти всем своим знакомым, в том числе и Нанке (по 400-500 гр. яичного порошку) и Архипову. Дома у Игоря еще и сейчас полная корзина картошки. Часть ее он привез с окопов, часть получила мать, а часть он просто наворовал. Он и сегодня с увлечением рассказывал про одно место, где в подвале только за одной решеткой целый склад картошки. Игорь набрал много капустных кочанов и листьев и засолил их. Вообще видно, что живут они хорошо, хотя Игорь и говорит, что паек матери как будто скоро кончится. Заниматься Игорь по-видимому не будет. Он считает, что после окончания всеобуча его все равно возьмут на фронт. После второго урока, Игорь подбил почти всех идти в кино на одиннадцатичасовой сеанс на «Процесс о трех миллионах». Все с радостью ухватились за это предложение. Собрали деньги, и Игорь с Люсей отправились прямо в кино за билетами. На следующем уроке алгебре сидели всего человек 15. По окончании урока все взяли сумки, и ушли: большинство в кино, остальные домой. Я пришел домой. Бабушка дала мне сковородку черной каши. Поев ее, я отправился на Кузнечный рынок. Игорь, во время своего откровения на уроке литературы, рассказал мне, что на Кузнечном рынке можно купить снадобье, заменять его на керосин. Я не мог попасть на трамвай и пошел пешком. Никакого снадобья я не достал и только на обратном пути купил почтовой бумаги. Небо было серое, пасмурное, обложенное серыми, беспросветными облаками. Холодный ветер мел по улице снежную крупу. Времена ухали выстрелы. Я пришел домой около 2-х ч. Мама дежурила. Я учил уроки. В 3 ч. был обед, состоящий из супа с крупой. После обеда мама топила печку, я учил уроки. После 7-ми ч. папа поставил самовар. Пили чай. Мне дали сковородку черной каши и кружку какао. Каждому бабушка дала по две лепешки из белой муки. После ужина я сел писать дневник. Котя сидел рядом и читал газету. Сегодня мама ходила в школу платить. Около 10 ч. легли. Ночь прошла спокойно.
