Евгений Хонтор (род. 18 апреля 1985) – российский художник, скульптор-анималист, писатель и поэт. Родился и вырос в Краснодарском крае, сейчас живёт в Подмосковье.

Евгений рисует с детства, лепит с 2006 года. А ещё пишет сказки, стихи и прозу, готовит к изданию книгу. Но популярность в России и за рубежом ему принесли именно фигурки животных – реальных и сказочных. Автор особенно любит драконов и крылатых зверей. Крылья, по его словам – символ мечты, свободы и фантазии. Но творческий полёт – это не только вдохновение, это ещё и упорный труд. Евгений может работать по 12-15 часов в сутки. В некоторых скульптурах более 3 тысяч деталей, вылепленных вручную.

В работе над фигурками Евгений использует самозатвердевающую пластику Amos I-Clay, которую называет «бархатный пластик» (бархатная глина), проволоку, акрил. В миниатюрных скульптурах тесно сплетаются мифы Европы и Азии, индейские мотивы и современная фантастика. Работы Евгения Хонтора хорошо известны во всём мире (более десяти тысяч продаж за рубеж с 2012 года). Об авторе пишут в российских и зарубежных СМИ, он постоянный участник Artflection – фестиваля со строгим конкурсным отбором.

Часть своего времени Евгений по-прежнему уделяет рисованию – в том числе, иллюстрациям к авторскому миру, личной Стране Фантазий. Эти произведения сложны как в техническом плане (тщательная, терпеливая прорисовка), так и в смысловом. Какую картину ни открой – за каждой будет красочная история или часть созданного автором причудливого мира.

http://hontor.ru/

https://vk.com/hontor

https://hontoriel.livejournal.com/

https://www.etsy.com/ru/shop/DemiurgusDreams

ПРИНЕСТИ ОКЕАН В ЛАДОНЯХ

Интервью с художником Евгением Хонтором

«Как необычно!» — говорят те, кто хоть раз видел картины и скульптуры Евгения Хонтора. Волшебные птицы, звери и драконы словно обращаются к зрителю на древнем языке, интуитивно понятном каждому: японцу и австралийцу, русскому и американцу. Существа, рождённые в руках мастера, живут на пяти материках, в трёх десятках стран.

Но это не только история успеха. Это искренняя любовь к своему делу.

«Мои рисунки и скульптуры – часть того мира, который сопровождал меня с детства. Все они дороги мне, но есть совершенно особенные. Определяющие меня как автора и как человека».

Трогательная серия про Орла и Синичку — именно такая, особенная. Картины, созданные художником по истории Ивы Одинец, насыщены эмоциями, экспрессивны и драматичны. И способны вызвать у зрителя целую палитру чувств.

Давайте вместе узнаем, как они появились.

— Евгений, прежде чем мы перейдём к разговору о самих работах, я хочу задать один быстрый вопрос о выставке. Вы предпочитаете необычные места: кинотеатры, библиотеки, фестивали. Почему картинные галереи вас привлекают меньше?

– В галереях скучно. Не имею права говорить за всех, но часто там пресыщенная, специфическая публика, которую интересуют не картины, а поддержание имиджа интеллигента.

— Вы больше верите в простого зрителя, чем в завсегдатая выставочных залов?

– Случайные прохожие гораздо интереснее, живее, ярче. Они не станут пытаться «рассуждать о высоком». Их или искренне зацепит, или нет. Ключевое слово – «искренне». Естественные реакции, настоящий диалог с миром. Я люблю стихийные, неофициальные выставки: они раскрывают весь спектр эмоций.

Хочется, чтобы люди видели и откликались, даже не зная истории. Чтобы картины тревожили, беспокоили, расшевеливали. Вызывали чувства, о которых так же сложно рассказывать, как о самих работах.

– Вам как автору сложно о них рассказывать? Почему?

– Так много прожито в связи с этой историей. Это как пытаться принести океан в ладонях.

– Но если совсем вкратце, о чём ваши картины?

– О том, каково тридцать лет жить с правдой, которую отказываются видеть окружающие, и при этом не сойти с ума. О судьбах, сломанных благими намерениями. О потере и одиночестве.

И об исцелении.

– Что же вас вдохновило?

– Вы, наверно, удивитесь: фильм «Чужой: Завет».

– Неожиданно! Хотите сказать, что тонкий образ Синички навеян фантастическим хоррором про инопланетного монстра?

– В рамках франшизы Чужих могут существовать по-настоящему сложные истории, подниматься важные темы. Например, человек легко сочувствует тем, кто ему симпатичен, легко признаёт за ними право на жизнь и свободу. В фильмах про добрых роботов, милых инопланетян и зверушек нет никакого практического смысла, потому что все и так знают, что хороших обижать нельзя. Для сублимации праведного гнева нормальному человеку нужен монстр. В глазах адекватного мучителя (порядочного, цивилизованного) жертва никогда не выглядит доброй и невинной, всегда заслуживает кары.

«Память»

Скульптура из домашней коллекции. Я заказал для неё специальную полочку, имитирующую нишу в стене. Маленький памятник. У Синички пытались отнять даже это – воспоминания о близком, которого он потерял. Нет, эти люди не были злодеями, они верили, что оказывают помощь пострадавшему в опасном эксперименте. Разрушали его прошлое со всем сочувствием и с самыми благими намерениями.

Это прошлое не всегда светло и безоблачно, но оно заслуживает памяти. И надежды – что самое страшное поправимо.

«Одинокие дети»

«Формально Орёл и Синичка были взрослыми. Синичке на момент их встречи исполнилось 24, Орёл имел облик и знания взрослого человека.

Но по сути оба были очень молоды. И одиноки. Создатели Орла видели в нём лишь подопытного. Синичка – из внешне благополучной семьи, но это благополучие не выдержало первого же серьёзного шторма».

Образ чудовища, он зачем создаётся? Чтобы зритель не сочувствовал другой стороне. Чтобы было не стыдно радоваться чужой смерти. Ксеноморфы – идеальные кандидаты. По отношению к ним можно самому быть монстром.

Или взять, к примеру, андроидов. Во вселенной чужих они – разумные существа, но приравнены к вещам. На этом моменте никогда не акцентировали внимание – до выхода двух новых фильмов, где андроид Дэвид стал главным героем. Он скор на расправу, как те ксеноморфы, безжалостен к людям. Он не из тех, к кому среднестатистический зритель проникнется симпатией. Зрители возмущаются: злой безумный робот, как он посмел ненавидеть человечество?! Да так же, как человечество в фильме посмело сделать из андроидов рабов.

– Но добрым действительно легче сочувствовать. А если на тебя нападают, что делать? Это же естественный порыв – обезопасить себя.

– Конечно, иногда приходится убивать, защищаясь. Не всегда можно договориться. Но это трагедия, а не повод для радости. Неудача, а не победа. Мир стал на одну жизнь беднее. Что же тут хорошего? Это лейтмотив всего моего творчества: не только по мотивам «Завета» и не только в серии про Орла и Синичку.