Никкиа приблизилась к прозрачной стене, за которой плотной гурьбой стоял отряд орков. Хмурым взглядом обвела мускулистых степняков, вооруженных кривыми ятаганами, дубинками, копьями и прочим железом, словно они не к стенам Академии пришли по мирные переговоры, а в захватнический набег собрались. Посмотрела ректор на свои мокрые пушистые тапочки, холодившие ноги, снова на орков, и с тяжелым вздохом попросила скелет пропустить ее к гостям. Общаться ни с кем не хотелось.

— Приветствую. С чем пожаловали? — обратилась Никкиа к высокому статному зеленокожему орку, одетому богаче, чем прочие, и держащему руку на позолоченном эфесе меча.

— Великий Гшан говорить только с шаман! — подал голос молодой степняк, опирающийся на древко потрепанного знамени.

— Эм… с кем? — ректор замерла на мгновение, и только потом сообразила. — С Мораной Чигрен, что ли?

Все тот же зеленомордый отрицательно покачал головой:

— Баба — существо глупый. Она глупый и ты глупый. Пусти великий орк говорить с шаман! — в толпе рассмеялись.

— Так нет его, — пожала плечами Никкиа. — Кому шаман в Академии нужен? Если вы так ректора назвали — я за него. Выкладывайте, с чем пришли.

— Баба? — знаменосец кисло посмотрел на ее тапочки и презрительно сплюнул.

— Леди, — сухо ответила ректор, поправляя мокрую модную прическу «Воронье гнездо» на голове.

— Зови свой господин! — не сдавались орки, уже хватаясь за оружие. — Женщина есть грязь под ногтями воина. Великий Гшан не говорить с грязь!

Никкиа поморщилась. При нехитром анализе получалось, что со стихийной, в частности, водной, магией, ладила она из рук вон плохо. Ретироваться за трещащий по швам барьер Академии тоже было несолидно. Разве что опять выругаться попробовать или проклясть эту всю толпу. Проклятья-то были рабочими: недаром студенты до сих пор от рогов не избавились.

— Тут сегодня выяснилось, — миролюбиво начала девушка, — что я ведьма. Могу проклясть и проверим, что вы потом делать будете, — пожала плечами.

Орки зашептались, обсуждая услышанное. Не вести дела же им с бабой! Но и если ведьму разозлить, проблем не оберешься. Гости переминались с ноги на ногу, переругивались, то и дело хватаясь за оружие, наконец знаменосец вновь протиснулся вперед.

— Брешешь, баба, — языком прицокнул. — Наказать тебя за то Великий Гшан. Ведьмы сюда не приезжать. Не сметь перечить Великий Вождь! — его поддержал нестройный гул голосов.

— Вы уметь только за барьер прятаться. Не будь стена глупая за твоя спина, по-другому бы ты петь, птичка неощипанная. Наглости у тебя есть, наглость я уважать. Пошли в гарем мой седьмой жена любимый.