- Что мне сделать для тебя?
Вместо ответа она подошла так близко, что Димке пришлось запрокинуть голову, чтобы продолжать смотреть ей в глаза. А потом обвила его плечи рукой и поцеловала прямо в губы, как взрослого, и это тоже совсем не было стыдно. Недавно на дне рождения Димке пришлось целоваться с одноклассницей, и они оба краснели и смущались, и не знали, куда себя девать, ее губы были влажные и пахли какой-то приторной карамелью. Димка еще удивился - что только взрослые в этом находят? Но теперь он понимал. Он даже набрался смелости и сам обнял ее за тонкую талию, не как в танце, а по-настоящему.
- Живи, - тихо сказала она. - Я всегда буду рядом с тобой... мой рыцарь. Сегодня я не взяла твою жизнь, но я всегда получаю свое. Однажды я вернусь насовсем.
- Я буду ждать.
- Ты будешь ждать, - эхом повторила она. - Моя песня останется с тобой. Те, кто заснет под нее, отдадут свое тепло мне. Ты подаришь мне тепло, мой рыцарь?
- Да.
- Слово сказано. Живи.
Она взмахнула рукавом, и Димка зажмурился от ослепительного сияния снежной пыли... Он знал, что, когда откроет глаза - ее уже не будет. И он не хотел открывать глаза. Но она ведь сказала "Живи"...
- Не спать! Димка, не спать! Нас нашли! Димка, мы живы!
Серега чуть не разревелся, как маленький - не то от счастья, что их нашли, не то от отчаяния, что брат никак не приходит в себя. Совсем недавно он сам желал им обоим заснуть и уже не просыпаться, но ведь теперь их нашли! И нельзя же вот так, в последний момент...
- Да не сплю я, - проговорил Димка, поднимаясь на ноги.
- Живой! - Серега стиснул брата в объятиях. Тот улыбался, словно все так и должно было случиться, и как раз сейчас по сценарию должен был появиться этот лесник, до которого они, оказывается, не дошли совсем немного. В двенадцать лет верить в чудеса получается гораздо лучше...
Через некоторое время они уже сидели в тепле, а лесник возился с горячим чаем и удивлялся вслух, как это их понесло в лес в такую метель и как никто ничего себе не отморозил. Димка все так же безмятежно улыбался и охотно рассказывал про себя и про брата, а Серега не мог отделаться от мысли, что с ним что-то не так. Но тут Димка откинул со лба волосы, чтобы не лезли в глаза, и брат понял.
Светло-русые волосы Димки стали белоснежными.
О лыжном походе в семье не вспоминали. Оба брата вернулись живыми, и это главное, а что до волос Димки - после такого немудрено поседеть. Хотя внимательный взгляд мог заметить, что их цвет - не серебристая полупрозрачная седина, а плотный белый шелк. Впрочем, какие только чудеса ни случаются, получилось даже красиво. А Димка, разумеется, никому не говорил ни слова о встрече в метели и о своем обещании. И вообще стал гораздо молчаливее. Зато и все подростковые кризисы как будто обошли его стороной - всегда спокоен и рассудителен, никаких гулянок до утра, никаких проверок родителей на прочность. Правда, запрещать ему что-либо тоже было бесполезно - он просто молча делал по-своему, и обычно оказывалось, что он был прав. Словно бы за тот зимний день он сразу стал взрослым.
Пожалуй, единственное, что беспокоило родных - его одиночество. От школьных приятелей он постепенно отдалился, ему было с ними неинтересно. Новых друзей у него не было. Врагов, впрочем, тоже, хотя его многие недолюбливали - за погруженность в книги, за холодное спокойствие, словно он считал себя выше остальных, за необычный цвет волос. Но открыто враждовать никто не решался - что-то в его взгляде и поведении сразу давало понять, что обычной мальчишеской потасовкой тут дело не кончится. Так что самая отъявленная шпана предпочитала держаться от него подальше, а некоторые и вовсе считали психом, который убьет и не заметит. Димка спокойно улыбался. До своей репутации ему было мало дела.
Серега уже окончил университет, женился и уехал. Братья виделись очень редко, и Димка понимал - что бы Серега ни говорил о делах и семейной жизни, настоящая причина - он сам. Конечно, Серега никогда не признался бы брату, что боится холода, навсегда поселившегося в его глазах, но Димка все видел и чувствовал. И не настаивал. Когда-то они были очень дружны, но все же Серега ничего не поймет. И не надо.
Возраст противостояния мальчишек и девчонок остался позади, одноклассники вовсю влюблялись, бегали на свидания, расставались и снова сходились - но только не Димка. Хотя одноклассницам он нравился, при всей своей странности. Многие надеялись, что уж на них-то этот замкнутый беловолосый парень обязательно обратит внимание, и вообще, все это так романтично! Безуспешно. Димка лишь презрительно усмехался - ну кто из них, с их ярким румянцем и громким смехом, мог сравниться с ее ледяной красотой? Кто мог целовать так, как она? И на танцы он больше не ходил, хотя его уже прочили на фестивали и соревнования. Он просто не мог подумать о том, чтобы заключить в объятия кого-то еще. Не говоря уже о том, что никто в группе не умел так танцевать. Но, оставшись один, он часто кружился в танце под музыку, которую слышал только он - под мелодию ее песни.
Но на бесконечные вопросы о девушках надо было что-то отвечать, и Димка придумал некую Снежану, с которой будто бы познакомился в лыжном походе. Снежана старше его на несколько лет - и вовсе не старая, это вы ничего не понимаете! Тут следовало сделать многозначительное выражение лица, намекая, что со Снежаной он познал куда больше и, возможно, даже достиг самого главного. Нет, фотографии показывать он не будет, это вы, как петухи, трофеями хвастаетесь, а он просто ждет ее возвращения. Потому что Снежана уехала учиться в Финляндию. Или в Норвегию. Ничего он не путает, просто она изучает снег и лед, есть такая специальность, и поэтому много путешествует. Вернется нескоро, но обязательно вернется. И да, она очень, очень красивая. Вы и представить не можете, насколько. Одноклассники верили и завидовали, а Димка мысленно смеялся своей выдумке, и ему отвечал тихий перезвон льдинок - даже самым жарким летом. Она действительно всегда была рядом.
И все же Димка тосковал по ней. Он слышал ее смех, он видел ее тонкий силуэт в метели и в утреннем тумане, он помнил ее напев, но этого было недостаточно. Ему хотелось еще раз коснуться ее рук, еще раз закружиться с ней в танце, еще раз ощутить на своих губах ее поцелуй, а может быть - от этой мысли кружилась голова - и в самом деле быть с ней... Ведь Димка становился старше. И он желал ее, как его ровесник желал бы земную женщину - но он не хотел быть завоевателем. Пусть она позовет его и поведет за собой, как вела в танце - и он пойдет. Но она не звала. Порой хотелось выбежать из дома в метель, затеряться в ней, пусть даже замерзнуть насмерть - и тогда встретиться с ней. Но это было бы нечестно. Слово надо держать. Только вот как? Уже не раз и не два Димка едва останавливал себя, чтобы не броситься на своих школьных недоброжелателей с обломком кирпича или ножом (подарок брата) - пусть их тепло достанется ей... Именно в эти моменты от него шарахалась районная шпана. Нет. Так нельзя. Ничем хорошим это не кончится, да и некрасиво. Надо придумать другой способ. Димка записался в секцию рукопашного боя и протоптал дорожку в тир, впрочем, до окончания школы применять полученные навыки ему так и не пришлось. "Этого отмороженного" и так не рисковали задевать.
