К вину из недр "Субару" возник сыр - круглый, с белесой корочкой, резко пахнущий, но очень вкусный. Вадик видел такой разве что на фотках Никитосовых фуршетов, и ему в который раз стало смешно. Ага, деликатес для элиты, натуральных продуктов не осталось... А вот он, деликатес, вылез из багажника Внешнего, обитателя безжизненных пустошей, доживающего там последние дни в отравленном воздухе! Да и свой стильный прикид Форестер явно не на разграбленном складе нашел. Вадик, в конце концов, и сам был одет небрежно, но определенно не со свалки и даже не с Птахиного чердака. Да еще эти серебряные стаканчики... Посреди пустошей, ага. Вадика окончательно разобрал смех, и он уткнулся в свой стаканчик с некультурным хрюканьем.
- Эй, Форестер, ты не перестарался? - строго спросил Птаха. Форестер опять смутился:
- Слушай, там и половины не было, я подумал - ну не ребенок уже...
- Да все... в порядке, - отсмеявшись и прокашлявшись, выговорил Вадик. - Просто опять вспомнил все наши сказки про Внешних, и что-то так смешно стало. Что за городом жизни нет, все сидят чуть не по бункерам, и вообще типа как в "Безумном Максе". А мы тут вот - вино с сыром... - его накрыл очередной приступ смеха, и договорить он не смог.
- Понимаю, - кивнул Форестер. - Я ушел уже взрослым, но мне тоже чего только не рассказывали. Ты, говорили, за городом не выживешь, там давно все захвачено Внешними и поделено на зоны влияния, и вообще за тебя кто-то должен поручиться, и даже тогда не факт, что примут. Там, говорили, все жестко, покажи себя на гонке или умрешь, и драться надо уметь...
- Ну я вот учусь, - сказал Вадик. Форестер уважительно кивнул:
- На самом деле, полезный навык. А я вот не умею. И ничего - живу вот. Хотя мне говорили, что вот уж меня любой Внешний уничтожит, как только встретит, потому что я фотограф, а они, дескать, хранят свои тайны, в их присутствии аж техника сама работать перестает. А я первую выставку сделал как раз после того, как уехал! Бывшие коллеги, я так подозреваю, от зависти язык проглотили, потому что хоть бы одна зараза что написала. Или все действительно решили, что я вне города и дня не проживу.
Птаха многозначительно подмигнул Вадику - мол, а я что тебе говорил. Форестер ничего не заметил. Налив себе еще вина, он продолжал:
- Нет, я с тех пор много с кем познакомился, вижу, что народ разный и обстоятельства у всех разные, но лично у меня, можно сказать, сбылась мечта всей жизни. Нашел дом, который продавали просто за копейки, лишь бы кто взялся восстанавливать, устроил себе такую фотостудию, какую давно хотел, для коллекции место есть... И друзья стали появляться. В городе - это так... Скучаю по ним иногда, но раз с тех пор никто не сподобился выйти на связь, значит, не так и нужен был. Интересно было поболтать, но и вечно мериться, кто круче, поднадоело. И на машине мне нравится по трассе ездить, а не в городе толкаться. Так что в некотором роде я и правда пропал с концами в пустошах и только рад.
Еще пить вино Вадик не рисковал, да и кисло, а вот сыр оценил по достоинству и радостно вгрызся в большой кусок, который ему любезно выдал Форестер. И еще раз хихикнул про себя, вспомнив хвастовство Никитоса. Хотя еще не факт, что на его тусовках сыр был такой же вкусный. Да и, судя по фотографиям, жмотство там одно, а не угощение, то ли дело сейчас. В голове немного шумело, но не столько даже от вина - его и правда было несколько капель - сколько от всего происходящего. Что для Форестера он уже самый настоящий Внешний, что вот так вот сидит со всеми за столом, и уже завтра, наверное, они с Прокси будут делать аэрографию, эскиз к которой нарисовал лично он... Если у Форестера сбылась мечта всей жизни, то Вадик о таком и не мечтал. Это было круче любых рассказов о Внешних.
Тем временем Форестер опять отправился к машине, и на этот раз оттуда появилось нечто совсем уж удивительное. Форестер поставил прямо на землю большую прямоугольную подставку, на ней появился небольшой глиняный чайник с узором в виде сосновой ветки, а за ним - множество крошечных чашечек.
- Вы тут, конечно, варвары, особенно некоторые, - Форестер покосился на Некроманта, тот сделал вид, что его здесь нет, - но я не оставляю надежды приобщить вас к истинному знанию. Птаха, что там с огнем?
Птаха, действительно, уже разводил костер все в той же вечной яме. Над огнем снова появился закопченный чайник, а Форестер принялся колдовать с посудой и заваркой. Свои длинные волосы он, чтобы не мешали, завязал на затылке почти наподобие самурайского пучка. У большинства парней, кого Вадику доводилось встречать, такая прическа смотрелась по-дурацки, но только не у Форестера. Этого парня вообще можно было зарисовать в любой случайный момент, и получилось бы красиво. Вадик пожалел, что в этот раз не взял блокнот. Тем более что сейчас, в отсветах костра, Форестер выглядел идеально на своем месте. Ведь в самом деле, у каждого есть своя любимая роль, Вадик в этом уже не раз убеждался. У Форестера, значит, это роль утонченного аристократа. Почему бы и нет, в конце концов. Здорово же получается. Хотя Вадик чувствовал что-то вроде разочарования - все-таки он уже привык, что у каждого Внешнего за плечами какая-то жутковатая история. Что далеко ходить, у него самого такая есть. Все-таки дорога в один конец, совершенно другая жизнь... А Форестер, получается, просто вот так вот взял и переехал за город - и уже Внешний? Как-то это... нечестно, что ли.
- Форестер из тех людей, кто не заметит небольшой апокалипсис, - тихо сказал подошедший Птаха. - Пока он может фотографировать и путешествовать, ему почти ни до чего нет дела. Это ты любопытный и смелый, сразу полез новости читать, поэтому ты в курсе. Не все такие. Для одной питерской тусовки фотографов их коллеги давно нет в живых. Варианты расходятся - то ли полез с репортажем туда, куда лезть не стоило, то ли банальное ограбление, кто-то, понятное дело, приплетает Внешних и лично меня. Хотя я, по некоторым версиям, тоже в той драке лег. Ну, не привыкать. Большая была дискуссия, с интересом изучал, пока выздоравливал. Сошлись в одном - его смерть, в отличие от твоей, была небыстрой и очень неприятной, - Птаха хищно усмехнулся. Вадика передернуло. Он думал, что уже напрочь забыл тот репортаж, но нет, такие вещи, похоже, не забываются. И понятно, что все ерунда - и он, и Форестер, и тем более Птаха вон живее некуда - но каждый раз становилось не по себе. Птаха внимательно смотрел ему в лицо.
- Привыкнешь, мелкий, - усмехнулся он. - Нам всем тут впору байки о собственной смерти коллекционировать. Хотя недавно тут услышал, что Внешнего и вовсе убить нельзя, потому что мы с машиной одно целое. И пока машина на ходу - никто нам ничего не сделает. А что, мне нравится эта сказка.
- Не ее ли Лансер с приятелями услышали? - подал голос Некромант. И от его взгляда вроде бы уже привычного Вадика снова пробрало холодом. Но Птаха лишь улыбнулся:
