Беззвучные слезы потекли по личику Римсы.

Глядя на нее, толстая мурамса сама готова была заплакать от жалости и сочувствия.

– А знаешь что? – вдруг воскликнула она. – Тебе надо сходить к чародею Грибасу!

– Кто это еще такой? – спросила Римса, утирая слезы.

– Ты не знаешь чародея Грибаса? – искренне удивилась толстуха. – Хотя… откуда тебе знать. Ты ведь не местная. Только Грибас из ваших, он Са, как и ты. Имя у него чудное и ростом повыше, а в остальном – вылитый Са. Да! Вот еще странность – он один живет!

– Один? – переспросила Римса. – Да уж подлинно ли он – Са? Наши не селятся отдельно.

– Сходи, сама посмотри. Говорят, он один занимает целый пень. И много всяких интересных  штучек у него там, только никому ничего не показывает и не рассказывает.

– Откуда же вы тогда знаете? – спросила Римса.

– Про что?

– Про штучки?

– Слухом земля полнится, – многозначительно ответила толстуха.

– Эй, муженек! – закричала она в глубину общежития.

В ответ на ее призыв маленькие лапки стремительно протопали по коридору. Спортивного вида  мурамса юркнул в спальню и встал рядом с женой.

«Какая смешная пара, – подумала Римса. – Она большая и пышная, он маленький, худой. Впрочем, сердцу не прикажешь. Эти двое, кажется, любят друг друга».

– Мурик, – проворковала тем временем толстушка, – покажи гостье дорогу к чародею. А я пока займусь обедом.

– Да, моя пышечка, – глазки мурамсы-мурика увлажнились от обожания. – Что у нас сегодня на обед?

– Твоя любимая…, – голос толстушки снизился до нежного шепота, – … ягодная запеканка в молочном соусе и кисло-сладкая трава с пикантной ореховой смесью.

– О! – в избытке чувств поджарый мурамса напечатлел поцелуй в блестящую щечку супруги. Толстушка смущенно зарделась, отмахнулась лапкой:

– Вот что удумал! Здесь же гости!

Римса печально смотрела на чужое семейное счастье. Ее мать и отец тоже любили друг друга.

Если бы не гроза. Почему молния ударила именно в их колонию?  Это несправедливо.

– Пора!

Поджарый мурамса повел ее бесконечными переходами общежития. Они то поднимались вверх, то спускались, то поворачивали. Римса поначалу пыталась считать повороты, но после пятнадцатого перекрестка бросила это бесполезное занятие. Непонятно было, как сами жильцы ориентировались в лесном небоскребе. Тем не менее, мурамса бежал впереди, деловито и ничуть не задумываясь. Он знал дорогу наизусть.

У главного подъезда дочь народа Са с удовольствием вдохнула свежий, еще немного влажный после дождя воздух.

– Далеко ли идти до чародея? – спросила она, чувствуя легкую ломоту в коленках. Ножки у всех Са маленькие, а пространства векового леса огромны.

Мурамса довольно захихикал:

– Пусть чужестранка не беспокоится. Она доберется за один свет. До следующей тьмы будешь на месте. Вот!

Мурамса торжественно вытянул лапку.

– Давай!

С гиканьем и свистом из высокой травы вынеслась повозка, запряженная десятью лесными лошадками.

– Лучшие бегуны вызвались помочь тебе! – по-прежнему торжественно объявил мурамса. – Мы не бросаем друзей в беде.

Римса взобралась в экипаж.

– Счастливого пути! – едва расслышала она сверху и едва разглядела добрую толстушку в одном из бесчисленных окошек общежития.

– Держись крепче! – крикнул поджарый мурамса, и очень вовремя.

– Эх, прокачу! – в один голос гикнули лошадки и взяли с места в галоп.

Лес слился в сплошную зеленую ленту. Римса крепко держалась за перекладину.

С изумительной ловкостью на полном скаку мурамсы огибали препятствия. Повозку в иных местах заносило, как пушинку. Пальчики Римсы побелели от напряжения, в ушах звенело.

Ничем хорошим это не могло закончиться.

Так и вышло. На одном из крутых поворотов дочь народа Са вылетела из повозки, небольно приземлившись на упругую подстилку из старой хвои.

– Эй, подождите! – крикнула она.

Но повозки уже и след простыл. Лесные лошадки не заметили потерю пассажира.

«Что же делать? – растерянно думала Римса. – Куда теперь идти и где искать чародея Грибаса?»

Кажется, она произнесла последнюю фразу вслух, потому что имя чародея эхом покатилось под резными листьями папоротника: «Грибас, Грибас, Грибас…»

«Грибас…», – прошелестело под сухой травой.

«Грибас…», – мелодично прозвенело сверху.

Римса удивленно крутила головой. В сумраке бурелома мелькнул огонек, за ним другой. Искры манили, завораживали. Любопытная Са пошла за блуждающим светом.

Перевалив через груду ржавой хвои, она оказалась в почти полной темноте. Здесь огоньки сияли особенно ярко. Они танцевали, сплетали затейливые дуги, водили хороводы. При этом они негромко пели песню, слов которой было не разобрать.

– Эй, вы кто? – осмелилась спросить Римса.