КУПРИЯНОВ: Как малое дитя, в самом деле. Сидорова, возьмите себя в руки и прекратите истерику.

СИДОРОВА: Вот если бы вы его первый увидели, я бы посмотрела на вас.

К ним подходит Кашин.

КАШИН: Добрый день.

КУПРИЯНОВ: Привет Кашин!

ТРУБНИКОВ: А это свидетельница Сидорова. Она первая обнаружила труп.

СИДОРОВА: О, Господи! Страх какой!

КАШИН: Уведите её куда подальше, чтобы вопли её не мешали работать.

Трубников вопросительно смотрит на Куприянова. Тот машет рукой.

КУПРИЯНОВ: Веди, участковый. Все равно от неё толку сейчас нет.

Трубников подхватывает Сидорову под руку и ведёт со двора.

СИДОРОВА: Это теперь как же я буду в ящики мусор высыпать? Мне же он теперь везде мерещиться будет.

Кашин и Куприянов подходят к мусорному баку. В баке лежит мёртвый Колымагин с воткнутым в грудь по рукоять ножом. Кашин надевает перчатки и брезгливо проверяет пульс у убитого. Потом вынимает нож и прячет его в целлофановый пакет. Пакет закрывает и кладёт в портфель. Снимает перчатки и бросает их на Колымагина.

КАШИН: Ну, здесь всё понятно.

КУПРИЯНОВ: Когда его убили?

КАШИН: Сегодня. Точнее скажу, когда сделаю вскрытие.

КУПРИЯНОВ: Это будет долго?

КАШИН: Ну, как тебе сказать?

КУПРИЯНОВ: А быстрее нельзя? Посмотри на него сам. Бомж. Кто его искать будет? Напишем, что умер своей смертью. Быстро дело закроем и разбежимся?

КАШИН: Я хоть сейчас готов подписать протокол.

КУПРИЯНОВ: Идет. Я подготовлю документы и через час буду у тебя в отделе.

КАШИН: Там всё и порешаем.

Дом Шереметьевых затянут в строительные леса, которые прикрыты сверху сеткой зеленого цвета. Гришин подходит к дому и ныряет с проем, ведущий к парадной двери.

Гришин входит в здание и, минуя работающих строителей, поднимается по широкой мраморной лестнице на второй этаж дома Шереметьевых.

Проходит по анфиладе, состоящей из нескольких комнат, и входит в комнату, где были найдены драгоценности. В тайной комнате без окон установлены по углам четыре небольших прожектора, которые освещают все помещение.

От их света, разложенные по полу золотые и серебряные предметы, отливают загадочным блеском. Музейный работник Ниязова и Следователь Половенко раскладывают антиквариат по кучкам. Половенко, заметив Гришина, подходит к нему.

ГРИШИН: Привет, Гена.

ПОЛОВЕНКО: Здорово, Костя.

ГРИШИН: Где мой клиент?

ПОЛОВЕНКО: Сидит в нише. Мы его не трогали.

Половенко подводит Гришина к нише, где располагается высохший труп (мумия) неизвестного, сидящего в кресле среди драгоценностей. Одежда на нем хорошо сохранилась. Руки и ноги опутаны верёвками. Гришин подходит к нему ближе.

ГРИШИН: «И злой Кащей над златом чахнет…»

НИЯЗОВА: Хорошо сохранился.

Гришин вопросительно смотрит на Ниязову.

НИЯЗОВА: Ниязова… Александра… Старший научный сотрудник Исторического музея.

ГРИШИН: Гришин… Костя… Младший криминалист экспертного отдела Следственного Комитета.

НИЯЗОВА: Почему только младший?

ГРИШИН: Не дорос.

Ниязова оценивает рост Гришина.

НИЯЗОВА: Я бы так не сказала.

ГРИШИН: Мое начальство так не считает.

Они пожимают друг другу руки.

ГРИШИН: Рад познакомиться.

НИЯЗОВА: Я тоже.

Половенко показывает на комнату и нишу, в которой сидит покойник.

ПОЛОВЕНКО: Доступ воздуха в эту комнату был ограничен, поэтому он и сохранился.

НИЯЗОВА: Если вам понадобиться консультация – я рядом.

Гришин кивает. Ниязова продолжает описывать драгоценности. Гришин проводит внешний осмотр. Ниязова заинтересовано следит за Гришиным.

ГРИШИН: Причину смерти определять буду, когда проведу вскрытие.

ПОЛОВЕНКО: Причина и так видна. Истощение. Его кто-то связал и бросит умирать от голода.

Гришин достает диктофон, включает его:

ГРИШИН: Сегодня 20 октября, 16 часов. Я эксперт Гришин провожу внешний осмотр трупа, найденного в доме Шереметьевых.

Половенко внимательно слушает Гришина, хмыкает.

ГРИШИН: Рост – 156 сантиметров, вес – приблизительно 48 килограммов. Видимых внешних повреждений нет.

Тихо работает диктофон, фиксируя слова Гришина. Он открывает рот покойника. Во рту обнаруживает золотые монеты.

ГРИШИН: Во рту находятся золотые монеты.

Он вынимает из специального чемоданчика пинцет. Им достает монеты и сразу упаковывает в целлофановый пакетик. Ниязова обращает внимание на монеты. Половенко подходит ближе, чтобы рассмотреть их.

ПОЛОВЕНКО: Вот это да! Эта находка подтверждает вечную истину: жрать захочешь, и камень хлебом покажется.

К Гришину подходит Ниязова и показывает на монеты.

НИЯЗОВА: Что вы делаете?

Гришин вопросительно поворачивается к ней.

НИЯЗОВА: Их забирать нельзя. Это золотые монеты, чеканенные во времена Екатерины Второй.

Гришин улыбается ей в ответ.

ГРИШИН: Александра, ценными историческими артефактами они станут только после завершения расследования этого уголовного дела.

Гришин показывает на труп, сидящий на стуле и связанный по рукам и ногам.

ГРИШИН: А на данном этапе – это вещественные доказательства с месте преступления.

Кашин сидит за столом, сочиняя протокол патологоанатомического исследования трупа. Гришин прячет в ящик стола пакетик с золотыми монетами. Он кладет их рядом с пистолетом. Затем в компьютере ищет информацию о доме Шереметьева. В отдел заходит следователь Куприянов.

КУПРИЯНОВ: Здорово, честной компании!

ГРИШИН: Привет, коли не шутишь.

КАШИН: Уже здоровались.

КУПРИЯНОВ: Я не опоздал?

ГРИШИН: Смотря к чему? Если на раздачу орденов и медалей, то ты за нами. Если для получения выговора или чего более, то ты первый.

КУПРИЯНОВ: Спасибо, добрый ты наш.

ГРИШИН: Пожалуйста.

Куприянов подходит к Кашину и выкладывает у него на столе документы.

КУПРИЯНОВ: Вот, Виктор Петрович, принёс, как мы договаривались.

КАШИН: Я тоже не сидел, сложа руки. Все подготовил. Вот протокол обследования, а вот вскрытия…

ГРИШИН: Опять влетишь, Кашин.

КАШИН: Не каркай!

КУПРИЯНОВ: Да его никто не кинется, капитан, бомжа этого. Если бы ты его увидел, Костя, то сам согласился быстренько прикрыть это вонючее дело.

КАШИН: Мне нужно внести его данные в документы. Ты выяснил, как его фамилия?

КУПРИЯНОВ: А что её выяснять. При нём документы были. Пиши.

Кашин берёт ручку, пододвигает к себе протоколы и готовиться писать.

КУПРИЯНОВ: Фамилия у него: Кашин.

ГРИШИН: Ничего себе! Это случайно не ваш родственник, Виктор Петрович?

КАШИН: В гробу я видел таких родственников! Что, мало Кашиных в Петербурге? Однофамилец это. Понятно.

ГРИШИН: Понятно.

Кашин записывает, потом поднимает голову на Куприянова.

КАШИН: А имя и отчество?

КУПРИЯНОВ: Виктор Петрович.

ГРИШИН: О! Полный тезка, значит. Вы бы паспорт у него проверили, Виктор Петрович? Может, действительно, родную душу встретили? А то всё один, неприкаянный ходите.

КАШИН: Уже не встречу. Покойник он.

ГРИШИН: Жаль. Но это хороший знак.

КАШИН: С чего ты взял?

ГРИШИН: Может быть, эта смерть вам предназначалась, а он её забрал.

КАШИН: Не говори ерунды. Я по помойкам не шляюсь.

ГРИШИН: Ещё не вечер.

КАШИН: Костя, наши пути идут параллельно. Они никогда не пересекутся ни на этом, ни на том свете.

ГРИШИН: Эйнштейн в своей теории относительности утверждал обратное.

Кашин машет рукой и протягивает документы Куприянову.

КАШИН: Готово.

КУПРИЯНОВ: Приятно с тобой иметь дело, Виктор Петрович.

КАШИН: Опыт не пропьешь…

Куприянов быстро прячет документы в папку.

КУПРИЯНОВ: Я пошел…

ГРИШИН: Иди. Тебя здесь никто не держит.

Куприянов уходит.

Половенко набирает на мобильнике номер и прикладывает трубку к уху. Ему отвечает Гришин.