Покидая торговый центр, под зачарованные взгляды мужчин и завистливые девушек, Микаэла по-настоящему ощутила себя богиней среди смертных. И достанется она только одному мужчине... Готовая к долгожданной ночи и уверенная в себе, властолюбивая, высокомерная Микаэла Шнайдер была твёрдо намерена именно сегодня достичь своей цели. Ведь трепещущие в животе бабочки ясно давали понять, что её ожидания не пройдут даром...
Саймон же проводил время до отбытия на Р’Льех максимально тоскливо и скучно. Не было ни малейшего желания даже сходить на кухню и сделать себе крепкого кофе. Всё, что делал инженер в ожидании рассвета – это просто смотрел в окно, прокручивая в голове термины энергоразрядки и технологические принципы работы подкожного экзоскелета. Успешно проведённые испытания “Зорга” обещали ему уйму увлекательной работы, однако очередная мысль о том, что он будет заниматься ею в одиночку, снова ввергла парня в пучину скорби. Какими бы сильными не стали нервы, но всё же это было куда сильнее любых сывороток, увеличивающих параметры человека... Это было страшно. Больно. Незабываемо горечно.
Легкая вибрация, что ощутил Саймон, вернула его сознание в реальность. Оперативник собственной кожей ощутил, как воздух за запертой дверью в номер, как-то странно загустел, а в пространстве прошла лёгкая волна необъяснимой вибрации. Словно кто-то, кто сейчас стоял за дверью, смотрел на него самого, через все физические препятствия, и этот самый взгляд был полон неудержимой жажды. Саймон слегка поежился, ибо от чувства тревоги ему стало совершенно не по себе. Подобное чувство описывалось в некоторых книгах. Так себя ощущали жертвы вампиров, попавшие под их искушение. Но что же это было теперь? Саймон догадывался, но признать не мог. Ведь Микаэла осталась на базе, а сам он прибыл сюда в одиночку?... Или же... Всё-таки не в одиночку?...
Сделав первые несколько шагов к двери, Саймон всё сильнее и сильнее ощущал, как нечто по ту сторону зовёт его к себе, словно зов мифической сирены. Но не терял самоконтроля, готовый в любую секунду сорваться с места и вступить в схватку, при необходимости. Свет был везде отключён, так как боец прекрасно видел и во тьме, но лишь коснувшись дверной ручки, перед глазами засияла белая пелена. Осознание, что он тянул с таким простым действием, как открыть дверь своей напарнице, треснуло парня по голове обидным подзатыльником, и Саймон всё же открыл дверь визитёрше. Но от увиденного, всё его самообладание и даже элементарная возможность говорить – улетучились, как небывало...
Поняв, что это её шанс, Микаэла впихнула Саймона в помещение, с разворота захлопывая дверь и не дав ему и малейшего шанса, с силой схватила его за горло и прижала парня к ближайшей стене всем своим телом, зажав второй ладонью его рот, чтобы из него не вырвалось ни единого слова! Сегодня говорить будет только она. Жестокая. Свирепая. Невероятно голодная волчица. А этот малыш... Это чужой волчок – её долгожданная, желанная добыча.
— А теперь ты заткнешь свою пасть и будешь слушать меня, сопляк... — грубо и безудержно прошептала немка в ухо Саймона, который опешил настолько, что едва мог стоять на ногах.
— Ты никуда не денешься, малец... Ты стал моей добычей ещё тогда, когда только предстал предо мной. И я не отпущу тебя. И я возьму тебя...
Её цепкие пальцы вдруг с силой рванули его рубашку, на пол полетели пуговицы, и тёплые ладони заскользили по обнажённому крепкому торсу.
— И возьму сейчас... — уже более сладко и тоном повелительницы, произнесла немка, проходя своим пламенно горячим дыханием по коже парня, до которого уже дошло осознание ситуации. Отступать смысла не было. Путь был только вперед. Только навстречу этой нахалке, которая уже не раз давала намеки. Саймон снова хотел начать сопротивляться, вспоминая Рейчел, но напор Микаэлы прикончил в нём всё человеческое, в мгновение ока...
«А почему бы и нет? — мелькнуло в голове сержанта. — Я ведь никому ничем не обязан... Пошло оно всё к чёрту!» На секунду перед глазами возникло лицо Рейч... Такое милое, растерянное, с большими золотисто-карими глазами... И стало исчезать. Почему он должен думать только о ней? О той, кто назвала его “предателем”? О той, которая променяла его любовь на сомнительные идеалы? Лицо Рейчел постепенно расплывалось, затушевывалось чем-то иным... Чем-то тёмным, но в то же время таким близким... Это была она. Микаэла... Та самая девушка, что сейчас была готова полностью заменить собой боль утраты и горе от потери сослуживцев... Саймон тряхнул головой, отгоняя наваждение.
Он перевел взгляд на полуоткрытые, влажные губы напарницы, прильнувшей к нему своим стройным, горячим телом. В конце концов, у него почти десять лет не было женщины...
В голове шумело от воспоминаний и её такого близкого, роскошного, доступного тела. И он решился.
Осторожно протянув руки к её спине, Саймон быстро нашёл нужный шнурок и потянул за него, расслабляя узелок, скрепляющий красивый корсет. Микаэла всё ощущала, и не в силах нарадоваться тому, что её мечта наконец сбылась, позволила партнеру себя раздеть, самостоятельно. Главное, чтобы он ничего не стал говорить! Не прошло и нескольких секунд, как с тела Микаэлы слетел и кружевной стимпанк, и сам корсет, явив взору Саймона крепкую фигуру немки. Её пышная грудь эффектно смотрелась на фоне торса с более выдающимися кубиками пресса и руками с куда более сильными мышцами.
Впившись поцелуем в её чувственные губы, он гладил её ягодицы, бархатную спину, чувствуя, как теряет остатки самообладания. Поцелуй становился всё более страстным. Шнайдер стянула с него порванную рубашку, принялась покусывать шею. Её руки спускались всё ниже и ниже, изучали его накачанные, будто выточенные из камня, плечи, грудь и рельефный живот. Она жадно впитывала его вкус и запах – такие же необычайно притягательные, как и он сам. Недолго задержавшись на ремне, Микаэла расстегнула ширинку на его брюках, с довольной усмешкой вглядываясь в его глаза.
— Я ждала этого очень давно... — добавив в речь манящие нотки, Микаэла обрела образ суккуба, что искушал свою жертву и довершила фразу с долей нескрываемой усмешки. — Покажи, на что способен. Мальчишка...
Больше не желая оттягивать самое желанное, Микаэла убрала ладонь с горла Саймона, грубо схватив его за плечи и не менее грубо толкнув его в сторону кровати. Они упали на застеленную мягкую кровать, и Саймон, не в силах сдерживаться, потянулся губами к ее рту, но Микаэла ловко увернулась и, набросившись на него сверху, оседлала его. Она завела его руки ему за голову и наклонилась к его лицу.
— Хочу узнать тебя... Поближе... — тихо сказала она. — Расслабься...
Саймон почувствовал её горячий рот на своей шее, потом она спустилась ниже, к груди и начала слегка покусывать соски. Её острый маленький язык бесстыдно исследовал каждый сантиметр его кожи. Шнайдер медленно спустилась языком вниз по его животу, подняла голову и принялась стаскивать брюки. Парень чуть приподнял торс, помогая ей. Смятая одежда полетела далеко в угол.
Немка встала над ним и начала медленно и аккуратно стаскивать со своих стройных ног обувь и прозрачные трусики. Элегантные белые чулки она оставила на месте, ибо так она чувствовала себя сексуальнее. Узкие полоски дорогой ткани полетели следом в угол, и немка начала извиваться в танце. Она эротично водила руками от груди к животу, к бедрам, и снова вверх, не переставая грациозно покачиваться в такт воображаемой музыке. У Саймона пересохло во рту. Он дотронулся до ее гладких ног кончиками пальцев, поднялся до колен, потом обратно, до тонких щиколоток.
Богиня смерти снисходительно смотрела на него сверху вниз. Взгляд горящих тёмно-карих глаз спускался всё ниже, и наконец, остановился, достигнув самой важной для неё точки. Микаэла улыбнулась, довольная зрелищем. Он был готов.
Полностью обнаженная она медленно опустилась, продолжила сладкую пытку языком, вновь начав с его губ, потом провела влажную дорожку языком ниже, к его груди, и еще ниже – туда, где на животе начиналась еле заметная полоска волос, ведущая к паху. Саймон посмотрел на её равномерно качающуюся голову, прелестную аккуратную грудь с возбужденными сосками, её томно закрытые глаза и приоткрытые влажные губы, и зажмурился, чувствуя, как невероятно возбуждается просто созерцая эту крайне откровенную сцену. Наконец, Шнайдер добралась языком до самого чувствительного места на его теле. Он почувствовал, как она сначала медленно, постепенно осваиваясь, принялась ласкать его, а потом всё быстрее и сильнее, идя на поводу у собственного возбуждения. Сержант USS закинул руки за голову и, вцепившись в подушку, боролся с яростным желанием схватить её за голову и жёстко проконтролировать процесс. Помогали только движения бедрами навстречу её горячему рту. Изощрённая, умелая пытка продолжалась довольно долго, но вот, наконец, когда он был уже близок к тому, чтобы сдаться, немка оторвалась от него и легла рядом, голова к голове.
