Мутант, разумеется, не относился к категории слабаков – те погибают быстро, еще в младенчестве – и не собирался вскидывать лапки кверху. Но руки Тимура могли поспорить в силе и цепкости с гидравлическими клещами боевого робота. А с теми не забалуешь.

Как дамп ни сопротивлялся, пытаясь избавиться от мощного захвата, попытки оказались безуспешными. Сначала Тимур передавил мутанту гортань, а когда тот, лишившись доступа воздуха, задергался в агонии, еще и сломал шейные позвонки. Для пущей надежности, чтобы не вздумал оживать.

Однако схватка, невзирая на ее скоротечность, потребовала от Тимура огромного напряжения сил. Поневоле сосредоточившись на дампе с алебардой, он упустил из вида еще одного врага, умного и коварного. Чем тот не преминул воспользоваться, напав в наиболее выгодный для себя момент.

Пытаясь спихнуть с груди обмякшее тело мутанта, Тимур услышал до отвращения знакомую шепелявую речь: «Шдохни, Тим!» – и невольно вздрогнул, ведь подобное он слыхал неоднократно при, мягко выражаясь, не самых благоприятных обстоятельствах. Машинально повернув голову, Тимур обнаружил боковым зрением очередного дампа – пузатого мордоворота с фламбергом, подобравшегося сзади. Парень, лежа на земле, смог поймать взглядом лишь общие очертания громоздкой фигуры с воздетыми ручищами. Мутант, однако, вовсе не собирался молиться.

Цель командира септа – а фламберг положен по статусу только командиру боевой семерки – была куда прозаичней. Он намеревался рассечь Тимура надвое и находился в доле секунды от реализации задуманного – оставалось лишь обрушить на врага вскинутый меч. Ведь Тимур, придавленный трупом, не мог даже толком пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы отскочить в сторону.

Но судьба, похоже, испытывала сегодня к Тимуру необъяснимо нежные чувства. От него в сложившейся ситуации ничего не зависело, но он опять не умер. Воздух разорвала длинная автоматная очередь – пожалуй, даже чересчур длинная, – и дамп передумал рубать Тимура в лапшу. Чем думать, если тебе мозги вынесли напрочь, превратив черепушку в крошево из костей, мозгов и соплей?

Иначе и быть не могло после того, как в башку разрядили обойму винтовки LR-300. Мара постаралась. Сделав выводы из предыдущего фиаско, она переключила переводчик огня в режим автоматический стрельбы. Ну и отвела душу, израсходовав весь магазин. Возможно, с испугу, либо очень уж обозлилась на вонючих мутантов. Девушка все-таки, а дамы плохо пахнущих самцов не любят.

В общем, разошлось у вожака септа слово с делом. Пожелание «Сдохни, Тим!» он высказал, а вот реализация подвела. Постоял дамп какое-то время, покачиваясь на месте, словно в нерешительности, да и завалился в траву. Финита ля комедия, называется.

Тут уж Тимур наконец-то избавился от лежащего на нем трупа, спихнув его в сторону. Вскочил на ноги. Поднял с земли меч. Огляделся. Дампов не обнаружил. Зато уткнулся взглядом в новую знакомую по имени Мара. Ну или Маруся, как иногда называл ее Грек. Девушка стояла на коленях, продолжая прижимать приклад автоматической винтовки к плечу. И тяжело дышала, раздувая ноздри.

– Похоже, мой долг вырос, – сказал Тимур.

– Сочтемся, – лаконично отозвалась Мара.

– В эту сторону можешь больше не целиться.

– Почему?

– У дампов в отряде всегда семь бойцов. Из них – двое арбалетчиков. Здесь – пять трупов. Арбалетчиков среди них нет. Значит, те находились в засаде в лесу. Кстати, вот их надо опасаться, не мешало бы опушку прочесать.

– Не думаю, что там кто-то остался в живых.

Мара опустила винтовку и одним движением вскочила на ноги. Посмотрев в сторону леса, продолжила:

– Одного мутанта я точно завалила. Он из-за дерева целился из арбалета. Ну я ему и влепила в лоб.

– Это когда же ты успела?

– Успела. Как раз перед тем, как эти уроды из кустов выскочили.

– В лоб, говоришь, влепила? Муты, они, вообще-то, живучие…

Тимур хотел что-то добавить, но в разговор вмешался подошедший Митяй.

– Я тоже вроде бы одного арбалетчика подстрелил, – сказал он. – Похоже, мы всех уродов замочили. Ты, Мара, молодец. Лихо этого ублюдка срезала.

Он небрежно, кончиком ботинка, ткнул в плечо мертвого вожака септа.

– Может, и лихо. – Глаза девушки блеснули. – А ты чего сопли жевал, воин? Он же Тимура мог прикончить.

– Да я это, всю обойму расстрелял. Пока менял… – Митяй развел руками, – пока менял магазин, все закончилось. Вы сами справились… Вот твари!

Он в сердцах пнул дампа.

– Ну и урод. Никогда раньше таких не видел. Полный дурдом в Зоне творится.

Мара огляделась по сторонам. Заметив неподвижное тело Серого, спросила:

– А с ним что?

– Похоже, наповал, – ответил Митяй. – Стрела под лопатку вошла. Не дышит.

«Неужели болт пробил бронежилет, достав до сердца? – подумал Тимур. – Или этот Серый вообще без брони?»

Он до сих пор не рассмотрел толком членов отряда – времени не хватало. Уж слишком быстро и при этом непредсказуемо развивались события. Но он обратил внимание на отсутствие у бойцов унифицированной экипировки, одеты те были – кто в лес, кто по дрова. В частности, защитные шлемы – при этом разной модификации – имели только Грек, Мара и Митяй. Да и оружие у всех было разное.

Оружие, к слову, соответствовало началу XXI века. Тимур в этом вопросе разбирался, потому что на занятиях в Капитолии изучали историю вооружений. «Так что Грек вроде бы не соврал, – подумал Тимур. – Неужели я и в самом деле очутился в периоде, предшествовавшем Великой войне? Ну и занесло! Ладно, могло быть и хуже. Главное, что люди здесь есть. Куда хуже было бы очутиться среди динозавров. Только вот что это за люди? Бандиты?»

– Не дышит – значит, готов, – равнодушно заметила Мара. – Но, вообще-то, фигово.

– Фигово, – откликнулся Митяй. – И без того бойцов в обрез. А что с Греком-то? Тоже ведь не шевелится.

– Сейчас посмотрим.

Девушка присела около Грека и приложила пальцы к его шее. Затем, приподняв командиру веко, посмотрела на зрачок. И сообщила:

– Жив. Просто в отрубе. Значит, оклемается. Здоровье у него железное. Сейчас промедол введу, и очухается.

– А болт? – Митяй показал на древко стрелы, торчащее из плеча раненого. – Что с ним делать?

– Думаю, ничего страшного. Мне кажется, только мягкие ткани задеты. Жгут наложу, чтобы сильно не кровило. А Кащей на базе наконечник вытащит.

Она скинула со спины рюкзак и, открыв клапан, достала пластиковую аптечку.

– Наконечник желательно удалить сейчас, – сказал Тимур. Он стоял рядом, но до настоящего момента не вмешивался.

– Зачем? – возразила Мара, вынимая из аптечки шприц-тюбик. – Наконечник не так просто извлечь. Особенно когда он глубоко засел.

– И особенно когда он еще и зазубрен.

Митяй, словно фокусник, вдруг показал, держа за древко, арбалетную стрелу. На грубо выкованном наконечнике и вправду виднелись корявые зазубрины.

– Откуда ты это взял? – Мара поднесла указательный палец к болту, но дотрагиваться не стала. – Труха какая-то застряла…

– Там вытащил, кто-то из мутов засадил, когда стрелял, – Митяй кивнул на остов обгоревшего дерева и добавил, обращаясь к Тимуру: – Так что, паря, Мара права. Как ты такую хрень из плеча удалишь? Лучше отойди в сторонку, тут без тебя разберутся. Ты чего, хирург, что ли?

Бандит криво ухмыльнулся. Его маленькие и круглые, как пуговки, глаза смотрели на чужака с неприязнью.

– Нет, не хирург, – спокойно отозвался Тимур. – Просто имел дело с такими стрелами. Дампы вообще жуткие грязнули. А наконечники болтов они еще и обмазывают растительным ядом. Так что дело тут не в зазубринах. Яд – вот что самое страшное.

– Откуда ты знаешь о яде?! – воскликнул Митяй, сверля парня взглядом. – И про этих – откуда знаешь? Как ты их назвал – дампы?

– Да, дампы. Знаю. Доводилось пересекаться.

– Где?

– Там. – Тимур махнул рукой в неопределенном направлении.

– Где – там? Ха! Еще скажи – в Москве. Ты, парень, за придурков нас не считай. Вот попадешь к Ироду…