Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Автомобильная служба армии и комиссия регулирования в Бар-ле-Дюк, организовавшие столь напряженное движение, насчитывали в конце февраля 300 офицеров, 8 500 солдат и 3 900 автомобилей, сведенных в 175 автомобильных взводов. С 27 февраля по 6 марта они подвезли к Регре в общей сложности. 23 000 т боевых припасов, 2 500 т разных материальных запасов и 190000 бойцов.

Приведенные цифры подчеркивают значение этого знаменитого "священного пути" и ту опасность, (которая нам угрожала в случае немецкого натиска между Аргоннами и р. Маас, тем более что этот удар одновременно направлялся и на маленькую "Маасскую" узкоколейку, которая на пять шестых обеспечивала снабжение продовольствием армии, насчитывавшей 16000 офицеров, 420000 бойцов и 136000 лошадей и мулов.

Ввиду ненадежности наших путей сообщения я в начале марта не разделял общего настроения в тылу, который резко перешел от сильного возбуждения к чрезмерному, может быть, спокойствию. Я был счастлив, однако, узнать о доверии, которым мы пользовались в тылу, и надеялся оправдать оптимистическое заявление военного министра ген. Галиени, которое он сделал 2 марта главнокомандующему:

"Противник может возобновить свою попытку... Франция, уверенная и полная доверия, знает, что барьер, который представляет собой армия, не будет опрокинут"...

Серьезный час: атака на левом берегу реки

(Схема 5)

Выдержит ли "позиция сопротивления" между р. Маас и Аргоннами атаку, которую мы ожидали с подлинным беспокойством? Каждый минувший день позволял надеяться на это во все большей мере. Ген. Базелер направил всю свою деятельность на то, чтобы лучше сгруппировать СБОИ части и расположить главные силы на линии от Кюмьер на Авокур через Мор-Ом и высоту 304. Эту линию мы хотели удерживать всеми своими силами. Сверх этого мы оставили за собой у ручья Форж передовую позицию, занятую достаточным количеством войск, с целью расстроить наступление противника и причинить ему чувствительные потери, прежде чем он доберется до настоящей "позиции сопротивления". Когда, наконец, 5 марта после полудня противник открыл артиллерийский огонь, генерал Базелер имел на фронте силы, примерно, четырех дивизий и одну дивизию в резерве. Вечером 5 марта 7-й корпус доносил о положении в следующих выражениях:

"Вся позиция сопротивления и зона тыловых батарей представляют собой как бы шумовку; воротки заходят одна на другую; проволочные заграждения на обратном скате Мор-Ом и на высоте Уа разорваны"...

С другой стороны, противник в течение 4-го и 5-го настолько усилил свои атаки на правом берегу реки и 20-й корпус подвергся таким испытаниям, что я вынужден был подчиниться необходимости и заменить последний 21-м (корпусом (ген. Мэтр). Чтобы подержать 7-й корпус на левом берегу реки, я рассчитывал только на 13-й корпус; к счастью, Ставка главнокомандующего сообщила мне, что 33-й корпус начал выгружаться в районе Бар-ле-Дюк. Перед нами 5-я немецкая армия продолжала маскировать свой боевой порядок: некоторое движение колонн отмечалось в районе Монфокон, но мы рассчитывали, что 6-й резервный корпус не должен был получить подкреплений больше трех или четырех дивизий.

После артиллерийското обстрела, во всех отношениях сходного с тем, который имел место 21 и 22 февраля, немецкая пехота 6 марта в 10 часов начала наступление. Она, очевидно, надеялась, как и раньше на правом берегу реки, успешно продвигаться в зоне смерти, созданной артиллерийскими снарядами, и действительно, на ручье Форж и непосредственно к югу от него она наткнулась вначале только на наши слабые части, оставленные на передовой позиции. Но перед позициями между Кюмьер и Мор-Ом наступление немецких частей было остановлено мощным и точным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем. "Заграждение" нашей "позиции сопротивления" сыграло свою роль барьер держался. В течение целого дня 6-го там разыгрывались исключительной силы бои, возобновившиеся 7-го, после нового разрушительного огня тяжелой артиллерии. Дебушируя из оврагов между Форж и Бетинкур, немцы карабкались по склонам высоты Уа и пытались проникнуть в леса Кюмьер и Корбо, надеясь там спуститься к долине р. Маас через Кюмьер и заставить пасть таким образом обойденные с востока, высоты Мор-Ом. Они не рассчитывали на бдительность и активность наших войск, которые, несмотря на их малочисленность, поднятые по тревоге, показали свою решимость не дать разбить себя по частям на позициях, порученных их охране. Части 7-го корпуса, взаимно прикрываясь огнем своей пехоты, имели прекрасную связь как с артиллерией, так и с авиацией. Их хорошо организованный бой принес свои плоды. Они обеспечили неприкосновенность "позиции сопротивления", а проведенная 8-го же утром мощная контратака привела их в лес Корбо; при этом они понесли большие потери, правда компенсированные такими же потерями противника.

Я был готов поддержать ген. Базелер 33-м и 32-м корпусами, но искренне желал не трогать своих резервов. Однако, обстоятельства еще раз принудили меня к этому, так как на правом берегу реки противник развернул с 8 марта ожесточенную борьбу против фронта Дуомон, Во. Я должен был предоставить две резервные дивизии в распоряжение ген. Мэтр.

9-го несколько неприятельских батальонов, которым удалось пробраться в мертвый угол у подножья Маасских высот, бросились с необычайной силой на форт Во и даже добрались до прикрывавших ров проволочных заграждений. Только благодаря сильным контратакам 21-го корпуса батальоны были отброшены. Вечером германское сообщение опубликовало донесение:

"Форт Во, а также многочисленные соседние неприятельские укрепления после сильной артиллерийской подготовки захвачены блестящим наступлением 6-го и 9-го познанских полков под руководством командира 9-й резервной дивизии генерала-от-инфантерии фон-Гурецкого-Корниц".

Последовавшее за этим ошибочным извещением разочарование немцев вознаградило наши войска за их труды.

В Шантильи уже праздновали победу. Ген. Жоффр немедленно прибыл на место, чтобы констатировать силу нашего сопротивления. 11-го мы получили волнующий приказ главнокомандующего, кончавшийся словами: "Вы будете теми, о которых будут говорить: они преградили немцам путь к Вердену". Но, продолжая оставаться на поле сражения, жестоко оспариваемом обеими сторонами, я находился в слишком беспокойном состоянии, чтобы считать достигнутые результаты прочными; накануне я ограничился следующим призывом:

"Мужайтесь, мои друзья, объединим наши усилия, мы приближаемся к цели"...

Я вспоминаю посещение нас в эти тяжелые дни президентом Пуанкарэ. Он был несколько удивлен моими поведением и намерениями, когда, присутствуя на одном из ежедневных докладов, услышал произнесенную мною перед командирами групп речь, в которой я больше проявлял заботы о том, чтобы "держаться", чем высказывал надежду на скорое наступление. Во время этого совещания наши лица отображали безусловно непреклонную решимость, но, главным образом, - я должен в этом признаться, - большую озабоченность; одержанная победа нисколько на нас не отражалась. Мы говорили исключительно о трудностях, которые нужно было преодолеть. С моей стороны преобладали предостережения, иногда очень серьезные, несмотря на то, что я был абсолютно удовлетворен преданностью всех. Однако, большое количество деталей подлежало еще урегулированию, а именно: нужно было обеспечить согласованные действия различных родов войск и организовать бесперебойность снабжения.

Следует иметь в виду, что мы еще не дошли, как это нужно было ожидать, до конца наших бедствий. В течение нескончаемых недель противник напирал на нас, пытаясь сделать этот напор решающим; на левом берегу реки, с помощью 6-го и 22-го резервных корпусов, он все время сохранял в среднем от 6 до 8 дивизий для атаки, потрясавшей наши позиции на высоте 304 и Мор-Ом при поддержке все возраставшей массы мортир и тяжелых пушек. С 10 по 15 марта жуткий бой разыгрался за обладание Мор-Ом. Генерал Дэбенэ, описывая действия своей дивизии, писал в одном из своих донесений:

9
{"b":"69676","o":1}