Во времена Серебряного тысячелетия Венера и Кунсайт не состояли в любовных отношениях: они никогда не разговаривали, не говоря уже о чем-то большем. Все их отношения ограничивались тем, что она спускалась на Землю в поисках сбежавшей принцессы, находя Кунсайта, охранявшего своего принца, и, как следствие, виновницу всех событий.

— Полагаю, это непросто, когда принцесса представляет собой сплошной клубок из любопытства, — сказал он в день их первой встречи.

Никогда еще Венера не встречала мужчину красивей: от него исходила невероятная сила, белоснежные волосы эффектно контрастировали со смуглой кожей, а умные глаза заглядывали в душу.

Он ухмыльнулся, и мир вокруг нее перевернулся.

Испугавшись нахлынувших на нее чувств, она схватила принцессу и незамедлительно ретировалась с ней на Луну.

С того дня они с генералом больше никогда не разговаривали.

Венера продолжала вылавливать принцессу на Земле, непременно закатывая глаза от ее выходок, а он обязательно ухмылялся над этим.

Однажды они ненароком дозволили своим господам несколько минут уединения (слишком поздно они их настигли), так что им пришлось ожидать, когда двое влюбленных соизволят покинуть покои. Так они и стояли в благоговейном молчании, охраняя коридор от ненужных свидетелей.

Его поза настороженная — спина прямая, рука уверенно лежит на эфесе меча — Кунсайт всегда готов к любому исходу событий.

Венере же ничего не оставалось, кроме как наблюдать за ним.

Она размышляла над тем, чем он занимался в свободное время. Она предположила, что большую часть времени он проводил в тренировках — то, что крылось под доспехами, явно на это намекало.

Девушки наверняка теряли сознание при виде него. Без сомнения, где-то его ждет целый гарем женщин, готовых в любую минуту снять напряжение с его плеч.

Когда эта мысль промелькнула у нее в голове, все ее тело напряглось, рука непроизвольно сжалась в кулак, а зубы крепко стиснулись. Ее осторожный взгляд в сторону генерала превратился в убийственный.

По всей видимости он почувствовал пульсирующий в ней гнев — его глаза, еле уловимо, сфокусировались на ней. Когда одна из его бровей поднялась в немом вопросе, Венера осознала, что выдала себя. Она поспешила принять отрешенную и непринужденную позу, вызвав, без сомнения, бурю вопросов в голове беловолосого генерала.

Когда ее сердце немного успокоилось, Венера вновь осмелилась взглянуть на него, и, к ее полной неожиданности, обнаружила, что Кунсайт все это время не сводил с нее глаз.

Венера почувствовала, что краснеет. Его обычно жесткое и серьезное лицо, в ту минуту выглядело расслабленным и спокойным. Его глаза внимательно изучали ее лицо, волосы, шею, руки, грудь, задержавшись на ней на мгновение дольше, после чего скользнули ниже. Поднятые вверх брови давали понять, что он по достоинству оценил стройность и длину ее ног.

Венера вздрогнула от такого тщательного досмотра, и это движение вернуло его взгляд к ее лицу.

Сама ее сущность требовала подойти к нему, дотянуться до его лица, запечатлеть поцелуй на его губах и полностью раствориться в нем, хотя бы на мгновение. Она знала, что всему этому не суждено сбыться, и ее сердце сжалось по непонятной причине.

Когда он нахмурился, она поняла, что он полностью разделяет ее мысли. Он склонил голову, тяжело вздохнул, вновь возвращаясь к образу неподвижной статуи.

Венера закрыла глаза в отчаянной попытке выкинуть из головы, — и, что важнее, из сердца, — все, что касалось Кунсайта. Подобные отношения находились под строжайшим запретом, но даже не это останавливало ее — у нее был долг перед ее принцессой.

Когда Серенити наконец показалась, Венера схватила ее за шкирку и потащила домой, где собиралась хорошенько отчитать ту за такой проступок. А еще задать сотню вопросов, которые, разумеется, смогут подождать.

Но некоторое время спустя обстоятельства сильно изменилась — отношения между Луной и Землей становились все напряженнее. Слухи об отношениях принца и принцессы начали распространяться, и их тайные аудиенции становились все опаснее. Во время очередной такой встречи принцесса плакала без остановки, а принц нашептывал ей клятвы, которые не в силах был исполнить, после чего молодые люди поцеловались с такой страстью, о существовании которой Венера не могла и помыслить, и разошлись по разные стороны.

Проходя мимо воина Любви с печальной улыбкой на губах, принцесса тихо всхлипнула «пойдем».

Венера кивнула, развернувшись к ней, но не могла ступить и шага, не взглянув на Первого генерала Земли в последний раз.

Последствия скорых официальных переговоров между их Королевой и Королем Земли можно было предугадать уже тогда. Каждой клеточкой своего тела она ощущала, что больше ей не ступить на земли зелено-голубой планеты.

Тот день был последним, когда она могла впитать каждую черточку его прекрасного лица. Последний день, чтобы полностью принять тот факт, что они никогда не смогут быть вместе.

Венера застыла, не в силах пошевелиться. Она знала, что не простит себе, если не взглянет на него еще хотя бы раз, но собраться с духом, чтобы попрощаться навсегда, было сильнее нее.

Прошла вечность, прежде чем она все-таки нашла в себе силы повернуться к нему, осознавая, впрочем, что прошло слишком много времени, и он, вероятно, уже далеко со своим принцем.

Но он все еще стоял там, неподвижно, и смотрел на нее.

Их глаза встретились, и они уже не могли отвести их друг от друга.

Отражение страстного желания и отчаяния в его взгляде потрясло ее.

Все ее чувства к нему можно было охарактеризовать не иначе, как безумие. За все время их знакомства он произнес всего несколько слов, а она только и делала, что краснела как рак в его присутствии. Они даже ничего друг о друге не знали. Она пыталась, как могла, убедить себя в сумасшествии, но врать она никогда не умела, даже самой себе.

Ее сердце распознало в нем единомышленника и собрата. Кунсайт явно был человеком, готовым пожертвовать целой Галактикой ради благополучия его принца, точно также, как и она, ради своей принцессы. Преданность и верность являлись их неотъемлемой составляющей. Его ничего не выражающее лицо — лишь маска, которую он носил ради защиты королевства, королевской семьи и его собственных секретов. Она ведь и сама носила такую же — только ее лучезарно улыбалась ей в зеркале.

По его ухмылке, пусть и едва уловимой, можно было догадаться, что ему не чуждо чувство юмора: бесстрастное, остроумное, а, временами, и весьма циничное. Ей безмерно хотелось хотя бы раз услышать истории, которые он рассказывает своим братьям.

В самом деле, она знала его не хуже, чем своих сестер.

Мог ли он читать ее также легко, как она его? Невозможность узнать ответ на этот вопрос сводила ее с ума.

Невыносимая тоска в его серых глазах ясно говорила, что он тоже скорбит о том, чему никогда не суждено сбыться.

Он глубоко вздохнул, а она выпрямилась. Одновременно они разошлись, последовав за членами двух королевских семей, отдаляясь все дальше друг от друга.

***

В ночь финальной битвы, когда Серенити уже пала, Венера всадила свой меч глубоко ему в грудь.

Она видела, как его темно-зеленые глаза постепенно возвращаются к своему естественному серому оттенку, знаменуя его кончину. Его рука сильно сжала ее запястье, а шок и злоба от пропущенного удара мечом перестали отягощать его лицо — успокоение и благодарность заняли их место.

Это — конец.

Ее сестры погибли, Луна разрушена навсегда, а ее принцессы больше нет. Все кончено.

Венера склоняется над его телом, положив голову ему на грудь. Слишком опустошённая, чтобы плакать, она просто закрывает глаза и ждет, когда монстр вспомнит о ней и обязательно вернется, чтобы завершить начатое.

Она крепче обнимает мужчину и молится о том, чтобы когда-нибудь они смогли начать все сначала.

Она не знала, и не могла знать, что в ту же минуту Королева Луны произносила те же самые слова.