Перестройка в зоопарке

Однажды по заданию редакции газеты "Курочка-ряба" посетил я зоопарк. Иду вдоль вольера, а в клетке-берлоге бурый медведь сидит. Нашенский, из дремучих северных широт. Спрашиваю его:

- Как, Миша, перестраиваешься?

- Угу, перестраиваюсь, - отвечает, - Вот недавно в нашем хозяйстве мне даже зарплату добавили. Если раньше я всю зиму лапу сосал, то теперь, в связи с переходом на новые условия оплаты труда, мне на эту лапу еще хрен положили.

"Очень весомая добавка", - подумал я и пошел дальше.

Подхожу к вольеру, вижу, в персональной клетке серый волк в новой дубленке бродит. Спрашиваю его:

- Как дела, серый, с перестройкой?

- Отлично, - говорит. - То, что надо, - и ухмыляется. - Помнишь, говорит, - того храброго зайца, который меня, Волка, в дураках выставлял? Говорил же я ему: "Ну, погоди, Заяц?". А он все кричала "Никого я не боюсь? У нас гласность и перестройка!". Ну, я и перестроился - съел его по сокращению штатов.

- Да, этому Волку в заячьей дубленке в рот палец не клади, оттяпает по самый хвост"...

Подхожу к обезьяньему питомнику, а там сплошной гам стоит. Толи ссора какая, то ли собрание. Оказывается "демократические выборы", обезьяны себе вожака выбирали.

Спрашиваю стоящую на полусогнутых макаку, с красным (очевидна, от стыда) известным местом:

- Что здесь происходит?

- Как, что? - отвечает. - Выборы руководителя. Вот тот орангутанг сам себя в руководители выдвинул, и все человекообразные его единодушно поддержали.

"Да, - подумал я, - об этом единодушии красноречиво говорят синяки и шишки, да оторванные уши у некоторых обезьян.

Прохожу мимо бассейна, там мой старый знакомый крокодил Гена выступает. Такой худой, облезлый, как обглоданная селедка. Оказывается, его тоже на новые условия работы перевели. У экономистов это три "С" называется: самообеспечение, самофинансирование, самоокупаемость. Теперь он сам себе пропитание добывает, на гармошке у ресторана "Поплавок" играет, да песню орет, что есть мочи:

"...Афганец я - не крокодил,

Ну, кто бы чарочку налил,

А на закуску дал ерша,

- А то в кармане ни шиша...".

В общем, не узнать прежнего Гену, дошел, как говорят, "до - поплавка".

Напоследок решил я заглянуть, в административный корпус. Думаю, хоть там, в связи с перестройкой что-то к лучшему изменилось. Вхожу, а в кресле руководителя, как в былые времена, черепаха Тортила сладко дремлет. А на стене, очевидно, еще с динозавровских времен, в рамке под стеклом старая памятка висит: "Тиши едешь целее будешь".

Вот такая перестройка в нашем зоопарке. Интересно, как в вашем?

Слон "парикмахер"

Хотите, друзья, дам вам совет умудренного опытом жизни человека. Приглашайте своих подруг в кино, театр, кафе, куда угодно, но только не в цирк. Вот какая со мной история приключилась в этом, с позволения сказать, культурно-развлекательном заведении, куда я пригласил девушку своей мечты с благоухающим, как аромат полевых цветов, именем Анюта.

В цирке один за другим перед зрителями выступали дрессированные звери. Но ни мне, ни Анюте они были, как говорится, не в диковинку. Она скучала. И когда все вокруг смеялись, чтобы не обидеть меня, пыталась улыбаться. Я чувствовал себя "не в своей тарелке" до коронного номера программы, когда укротитель попросил выйти на сцену самого смелого зрителя. Все притихли, никто не решался. Но когда моя спутница раскрыла свои удивительные анютины глазки и призывно посмотрела на меня, я, как Тореадор, бросился на арену. Ну, думаю, подавай мне сейчас "леоперда", я из него кота Леопольда сделаю.

Посадили меня в кресло посреди манежа и крепко закутали в белое покрывало. Здесь я впервые почувствовал что-то недоброе... "Укутали в белое, как в больнице", - подумал я и насторожился. Затем укротитель громко объявил, что сейчас один из его любимцев по прозвищу Парикмахер побреет меня.

Я сразу повеселел, так как в предыдущих номерах выступали мелкие и не очень опасные звери. Однако когда раскрылся занавес и на арену вышел громадный слон и начал раскланиваться перед публикой, я просто оцепенел. Что было дальше - вообразить страшно. Этот слоняра окунул в ведро с мыльной пеной громадную волосяную швабру и начал тыкать ею мне в лицо, как своей слонихе в морду.

После такого "намыливания" я был весь с головы до ног в пене. "Боже мой, во что превратился мой выходной костюм!"- в ужасе подумал я.

Затем слон достал откуда-то громадную, похожую на вертолетную лопасть, бритву и начал "брить" меня. При этом я извивался, как уж, стремясь сохранить целыми свои нос и уши.

От комических ужимок слона - "парикмахера" и его клиента, т.е. меня, в цирке стаял невообразимый хохот. Такого визга, ржанья и смеха я никогда не слышал, но каково было мне? После "бритья" слону вздумалось освежить меня. Он засосал в хобот полведра какой-то пахучей гадости и дунул-плюнул мне в лицо. У меня было такое ощущение, словно пожарные окатили меня с брандспойта. Причем на потеху зрителям слон, этот фашист недобитый, "освежил" меня несколько раз. Но и этого ему показалось мало. В конце номера он "убил" меня окончательно, взял и надел мне на голову ведро с остатками той пахучей гадости. Теперь вы представляете, в каком жалком, далеко не геройском виде я предстал перед глазами своей девушки.

Так и отцвела, как "хризантема в саду", моя нераскрывшаяся любовь, ибо девушка моей мечты Анюта после того памятного "бритья" в цирке без улыбки и смеха уже не могла на меня смотреть...

С тех пор я с девушками не хожу в цирк и вам не советую.

Спектакль

Известный артист одного погорелого театра шел домой с дружеской попойки. На сцене он играл, хотя и не первые, но, по его утверждению, весьма важные роли. Изображал шум дождя, свист ветра или Соловья Разбойника, говорил на птичьих, кошачьих и прочих языках. Кроме того, пародировал голоса известных обществено-политических деятелей, и даже - самого президента.

Итак, однажды идет герой нашего бремени по улице, в глазах троится, язык за ноги заплетается, голова кругом, а мысли путаются. И видит: навстречу ему тащится такой же "подпитой" мужик с расплывчатой физиономией, которая не очень понравилась нашему герою.

Но поскольку он не понимает, где находится - на улице или на сцене, то начинает импровизировать. Говорит сам себе президентским голосом:

- А д-давай-ка начешем ему морду!..

А второе "я" голосом премьера осторожно отвечает:

- А-а если они, оно, нам?..

Несколько подумав, третье "я" голосом председателя Конституционного суда возмущенно изрекает:

- А-а нам-то за что? И, собственно говоря, по какому такому праву?!

Далее все "я" оказались в придорожной канаве, лежат в грязи, ругаются:

- В-вот гады, понарыли тут канав, ни обойти, ни проползти нельзя!..

- Точно, - подзуживает "я" четвертое голосом вице-президента, - специально нам ямы роют! Этому копателю по переднему "фронту" бы врезать...

Третье "я" советует:

- Не следует так резко выражаться. Крутые слова нам не прилично говорить, что о нас народ тогда скажет?..

И поскольку надо было как-то выходить из такой клевой ситуации, пятое "я" тоненьким голоском спикера предлагает:

- Друзья! Не будем сориться, давайте дружненько, сообща выбираться из этого, мягко говоря, неудобного положения. Это наши ребята-октябрята тут немного подрастерялись и не туды нас пихнули...

- Вот еще гнойный прыщ на теле "народной демократии" выискался, учить вздумал, - недовольно промычало "я" первое. - Кстати, как там у нас дела с финансами? - спросило оно министра финансов...

Не то пятое, не то десятое по счету "я" ответило:

- Чтобы выползти из этой ямы и добраться до хаты (аты-баты), надо иметь "бабки", а их нету. Последние на встрече за "круглым" столом спустили...

- Хрен-но-во! - протянул президент. - И заграница тут не поможет...

- Может, нарисуем несколько миллиончиков? - преложило "я" голосом председателя Центрального банка.