Минут через десять он вернулся и сказал: – Наш самолет застрял в Домодедово. Туман. Аэропорт был закрыт, потому вылетел с задержкой. Слушай, если хочешь перекусить, пойдем со мной, а то потом все набегут и будет толпа. – Петр подхватил свою сумку, а попутчик свой портфель, и оба направились к торцевой части терминала. Новый знакомый на ходу протянул руку и представился: – Николай. – Петр, пожал руку и назвал имя.

Молодые люди обошли терминал и зашагали к летнему кафе, уютно расположенному под сенью платанов. С десяток пластиковых столов был заставлен пластиковыми же стульями ножками вверх. Петр посмотрел на часы и на табличку и заметил, что до открытия еще пятнадцать минут. Николая это нисколько не смутило, он бросил: – Я сейчас, – и направился к стойке, за которой рано располневшая молодая женщина с намеком на усы над верхней губой протирала стаканы. Николай что–то сказал ей, женщина заулыбалась, схватила тряпку, быстро направилась к столику, возле которого остановился Петр, поздоровалась, покосилась на петрову сумку крокодиловой кожи, потом с уважением на него самого, составила со стола стулья и быстро протерла всё тряпкой. Не успели молодые люди устроиться за столом, как женщина уже расставляла перед ними стаканы, бутылки с пивом «Ширак» и тарелочки с бутербродами. Петр несколько озадаченно спросил: – Извини, Николай, но любопытно узнать, что ты ей сказал такого, что …., – и обвел глазами стол, а пальцем постучал по циферблату часов. Николай усмехнулся: – Да ничего особенного. Я ей передал привет от Паруйра и сказал, что мы с майором из Москвы голодны и мучаемся от жажды. А она мне ответила: – Вай, азизджан, сичас напаю и накармлу.

– А кто такие этот Паруйр и… и… майор?

– Паруйр курирует аэропорт «Звартноц» по линии КГБ. А майор, майор – это ты.

– Я? А кто тогда ты?

– А я старший лейтенант Ленинаканского горотдела КГБ.

«Ёп-паньки, – проскочило в голове Петра черт-те где и когда подцепленное восклицание – начинается». Петр налил и залпом выпил стакан пива. Николай же, расправляясь с бутербродом, невозмутимо поинтересовался: – А ты, Петр, откуда?

– Я приехал сюда из Никосии, с Кипра.

–  Вот это да! Так ты иностранец?

–  Да выходит так, – подтвердил Петр и отбарабанил, – Я подданный Ее Величества, живу в Австралии, студент третьего курса факультета истории Лондонского университета, сотрудник Кипрского музея Левентис, сюда по договору привез и передал артефакт. В Москву следую к невесте. – Николай рассмеялся и сказал: – Исчерпывающий доклад, даже не знаю, что еще спросить, спасибо. Есть что доложить руководству. – Заметив удивление на лице Петра, пояснил: – Понимаешь, я обязан докладывать на службе о всех контактах с иностранцами. Такое правило. Да. Так говоришь студент третьего курса? Семь раз поступал? – Петр рассмеялся: – На возраст намекаешь, вроде того, что староват для третьекурсника? Правильно – староват. Дело в том, что до этого я закончил технический колледж при Лондонском университете. Название специальности такое длинное: металлургия цветных и благородных металлов. Затем три года работал дома на золотодобывающем предприятии. – Николай усмехнулся и сказал: – Надо же! Какое совпадение! Я тоже металлург-цветник по базовому образованию, и тоже три года работал на предприятии. – Чуть помолчал и спросил:

– И чего это тебя, Петр, от золотишка-то к истории потянуло?

А в голове Петра снова проскочило: «Ёп-паньки! Тоже металлург! Не многовато ли совпадений?»,– вслух же ответил:

– Отец настоял. Царствие ему Небесное. И к тому же, чего там кривить душой, хотел я еще годок- другой- третий пожить в Лондоне. Ну, и поучиться для расширения кругозора. Думал затем учебу оставить, но втянулся, а потом и понравилось.

– А что тебя интересует в исторической науке?

– Новейшая история России и Рим раннеимперской эпохи.

– Да-а? Слушай, Петр, Рим еще туда-сюда, как красивая сказка, а зачем тебе в Австралии новейшая история России? А?

– Резоннейший из вопросов. Я и сам себе его задавал. Отвечу так: новейшая история России – это тоже сказка. О светлом будущем. Взять коммунизм. От каждого по способностям, каждому по потребностям. КАЖДОМУ? ПО ПОТРЕБНОСТЯМ? Вдумайся, это уму непостижимо. А я русский и хочу знать и понимать: что происходит в России.

– И получается?

– Нет, не очень. Находишь ответ на один вопрос, но тут же возникают новых два.

– А ты не заморачивайся.

– А если не заморачиваться, как ты говоришь, то не стоит и вовсе заниматься этим.

– Так ты в Москву по этим делам?

– По этим тоже. Заодно. Вообще –то я еду к невесте.

– Жениться надумал?

– Нет, знакомиться.

Николай хмыкнул: – Знакомиться можно с девушкой. Знакомиться с невестой? Впрочем, ладно. Разве вас – иностранцев – понять?

Петр пожал плечами, мол, а что здесь такого, и поинтересовался: – А ты зачем в Москву?

Николай довольно заулыбался:

– Отпуск у меня. Целых десять дней. Семью забрать. Жену и дочь я на лето отправил к родителям. С друзьями встретиться. Первая юбилейная встреча. Десять лет окончания школы.

– И вы что же? Все десять лет не виделись?

– Ну почему же – виделись. Но это же юбилей – первое десятилетие.

– И много друзей будет?

– Со мной четверо. Мальчишник.

– А когда и где все это будет происходить?

– Послезавтра – в субботу. А где – не знаю. В каком-нибудь ресторане, куда сможем попасть, а может быть и за городом.

– А пятого возьмете? Меня. А я устрою вам ресторан в гостинице «Космос». И гостиницу, и ресторан только что открыли. А?

– «Космос», говоришь! А тебе – то зачем это?

–  Ну, как зачем? Ты и твои друзья – это срез общества, вы и есть новейшая история России.

– Да? Ну, ладно. Я – согласен. Остальные, думаю, тоже купятся на «Космос» и согласятся. Но хочу сразу предупредить: мы любим вкусить. И в переносном смысле тоже – крепко выпить.

– Ха, испугал!

Кафешка давно уже заполнилась людьми. Было жарко и шумно. Закрепленный на ветке платана громкоговоритель вдруг ожил, засвистел, зашипел, забулькал, зарычал, испугал птиц и людей, и вроде как дал понять о начале регистрации.

– Ну, товарищ майор, пошли.

Свободных мест в салоне самолета оказалось довольно много. Молодые люди устроились так, чтобы между ними было свободное кресло. Петр завалил его кипой купленных в киоске газет «Правда» и «Известия», разложил их по датам и углубился в чтение. Николай посмотрел на него, хмыкнул, достал из портфеля толстую пачку отпечатанных на машинке и подшитых листов, и тоже приступил к чтению. Что читаешь? – поинтересовался Петр. – «Мастер и Маргарита» Булгакова, – ответил Николай.

– Ясно, самиздат? – спросил Петр, хмыкнул и отвернулся.

–Нет. Просто перепечатка, – ответил Николай и уткнулся в текст.

Самолет набрал высоту, девушки стюардессы начали развозить пакеты с завтраком.

– Ну, что? Интересно? – спросил Николай и кивнул в сторону газет.

– Интересно, если читать правильно.

– Как это – правильно?

– Слушай, раз спрашиваешь. У нас на факультете есть молодой профессор. Он читает у нас курс лекций и ведет семинарские занятия по политэкономии коммунизма. Неординарная личность. Он как-то заявил на семинаре, что, если бы в аппарате премьер-министра Англии была штатная группа из двух-трех человек с русским языком и умением правильно читать советскую прессу и международные информационные экономические справочники, то можно было бы сократить наполовину и русский департамент Форин Офис, и штат русского отдела разведки – МИ-6 СИС. Мы, естественно, стали задавать вопросы, но преподаватель пообещал нам, что мы сами найдем ответы на заданные вопросы на следующем занятии. На примере животноводства в республике Казахстан. Странно, да? И поручил мне изучить материалы республиканских партхозактивов за последние три года и выбрать всё касательно животноводства. Другому студенту поручил ознакомиться с публикациями по этой тематике в республиканской прессе, а третьему – изучить динамику изменений мясного торгового баланса между СССР и Австралией. Скукотища, да? Но нам скучно не было. Выступали мы так: сначала «партийный» аналитик – то есть я, затем аналитик прессы и завершал исследователь торгового баланса. Итак – 1975 год. Я коротко сообщил: год был успешный. Общий тон – мажорный. Это чувствовалось и по выступлениям областных руководителей, и по тону выступления первого руководителя республики. Примерно таков же был тон публикаций в республиканской прессе. СССР закупил в том году, скажем, триста тысяч тонн австралийской баранины. 1976год. Общий тон – минорный. Летняя засуха, кормов заготовлено мало, затяжная дождливая осень, бездорожье, распутица, невозможность доставки кормов, падеж скота. Весенняя бескормица и опять падеж. В прессе сетования на тяжелые климатические условия, описание героических попыток преодолеть непреодолимое. СССР закупил в том году триста тысяч тонн австралийской баранины. 1977 год. Чуть лучше предыдущего. И в том году СССР закупил триста тысяч тонн австралийской баранины.