- Вы правы, Саша, они очень похожи на таких, но как вам это всё удалось?

   - Вот об этом мне и хотелось бы рассказать, если, конечно, я успею?

   - Если не успеете, а мне будет интересно, то можем продолжить в следующий раз.

   - Ого! А как же ваш муж - вдруг приревнует?

   - Это исключено!

   - Но почему?

   - А об этом и я, может быть, как-нибудь расскажу.

   Какое-то время они шли молча, но вот Саша стал рассказывать о себе.

   - А обо мне ваши девчонки всё правильно говорили. Я, действительно, был несколько разболтанным. И долгое время не мог сам понять почему у меня всё так складывалось. Ведь нас двое в одном классе, близнецов-то, Мишка и Я. У Мишки всё всегда шло нормально, а я, что ни день, обязательно в какую-нибудь историю вляпаюсь.

   - Бывает, - поддержала его Оля.

   - Да, бывает. Только дело-то шло к выпускному классу, а мне хочется в институт поступить, а успеваемость в районе средней. Даже две тройки: по английскому и химии. Словом, родители мои забеспокоились. Главное дело, что у нас с Мишкой всё было одинаковым - мы же близнецы с ним, а успеваемость и поведение разное до противоположности.

   - Ну, и родители тебя начали пороть за каждую провинность? - озорно спросила Оля.

   - Нет, они у меня интеллигентные люди. Они пошли к психологу, а у того друзья в одном научном институте. Для них наш случай показался чем-то интересным. Словом, меня пригласили туда и, как они говорят, провели обследование.

   - Анализы, что ли? - снова съязвила Оля. Она впервые, пожалуй, чувствовала себя хозяйкой положения и пользовалась этим с наслаждением.

   - Я сам сначала думал, что так и будет. Но нет. Здесь всё сводилось к заполнению разных анкет, потом просто беседовали, задавали всякие вопросы. И, как потом выяснилось, психолог тоже самое проделал с моими родителями и Мишкой тоже. Потом они долго совещались - несколько дней меня не тревожили, и, вдруг, вызвали снова.

   - Не страшно было?

   - Нет, даже интересно. Ведь вопросы были такими, которые меня самого заинтересовали. Я, вдруг стал, как бы, наблюдать со стороны себя их глазами. Это поразительно интересно.

   - И что же дальше?

   - Они обстоятельно объяснили мне положения новой теории в области человекознания - ноосферной, как они её называли. А потом, потом предложили мне принять участие в эксперименте. Им захотелось проверить на практике все выводы, которые вытекали из этой теории.

   - И вы согласились?

   - Конечно. Это же интересно. Я стал каждый день беседовать со специалистом, который меня вёл. И было просто здорово, когда ты рассказываешь о своих поступках, ощущениях, о своих мыслях в тот или иной момент, который раньше обязательно обернулся бы для меня очередной неприятностью. А тут меня стала удерживать какая-то внутренняя сила.

   - Но откуда она взялась? Может быть, они вам уколы делали какие-нибудь?

   - В том-то и дело, что нет.

   - Как потом выяснилось, весь фокус заключался в моём отношении к своим родителям.

   - Вы уверены?

   - Абсолютно. Правда, всё произошло не сразу. Самым трудным оказалось, как раз, поменять это отношение. Мне это удалось с большим трудом и то, только потому, что мой руководитель и консультант, сумел мне доказать это всё и не на пальцах, как принято сейчас всё доказывать, а на функциональных кривых.

   - А знаете, я уже об этом слышала. Как я понимаю, речь идёт о взаимодействии нашего мозга и нашей ноосферы?

   - Совершенно верно! Но откуда вы это знаете?

   - У меня тоже есть наставник, который работал в такой лаборатории, где изучали взаимодействие мозга человека с ноосферой. Он мне тоже многое объяснял, хотя я и не всё поняла. И что же дальше?

   - А дальше и началось самое трудное, как я уже сказал. Представьте себе, что вам нужно поменять своё отношение к кому-нибудь из родственников или знакомых, которое складывалось на протяжении многих лет, а вам нужно поменять их на обратное. Как говорят математики: "Поменять знак".

   - Да, я представляю себе всё это в реальности, так как у меня нечто похожее тоже было.

   - И как вы с этим справились?

   - Да никак. Я просто убежала из дому.

   - Совсем?

   - Конечно.

   - А дальше?

   - А дальше встретила хороших людей, которые помогли. Но это всё не интересно. Я слушаю вас, как вы с этим справлялись?

   - Да тоже с трудом. Но мои родители стали мне помогать. Прежде всего, они стали рассказывать о себе разные истории, из которых я их стал узнавать словно заново. После каждой истории я подолгу думал, и получалось, что они у меня хорошие люди, а я почему-то к ним стал относиться не так, как следует относиться к своим родителям.

   - А это очень важно?

   - Это самое главное, как оказалось в моём случае. Прежде всего, меня поразило, что в суровое, послевоенное время, они не соблазнились материальным благополучием, а пошли дальше учиться. Тогда это было трудно. Пойти работать после окончания школы и начать зарабатывать, тем самым как бы решая свою проблему материального обеспечения, было довольно легко. На работу у нас тогда всюду требовались люди и десятиклассников принимали везде охотно, сами же везде обучали профессии и деньги платили сразу. Соблазн тогда был очень велик - зарабатывай и становись взрослым: ходи на танцульки, развлекайся, влюбляйся - чего ещё? Но мои родители выбрали более трудный путь - путь познания, как я теперь стал понимать. За это я стал их уважать и больше понимать.